Чарльз Дарвин - Происхождение видов
Млекопитающие представляют другой подобный же случай. Я внимательно прочел древние путешествия и не нашел ни одного несомненного указания, что наземное млекопитающее (за исключением одомашненных животных, разводимых туземцами) обитает на острове, удаленном более чем на 300 миль от материка или большого континентального острова; а многие острова, даже лежащие гораздо ближе, точно так же лишены млекопитающих. Фолклендские острова, на которых живет похожая на волка лисица, представляют почти единственное исключение; но эту группу нельзя рассматривать как океаническую, так как она лежит на подводной мели, соединяющей ее с материком на протяжении около 280 миль; к тому же на их западное побережье айсберги прежде заносили валуны и могли занести также лисицу, как это часто бывает теперь в арктических странах. К тому же нельзя сказать, что на небольшом острове не могут существовать по крайней мере маленькие млекопитающие, которые встречаются во многих странах света на очень маленьких островах, если они лежат недалеко от материка; и едва ли можно назвать такой остров, на котором наши мелкие четвероногие не натурализовались бы и не размножились чрезвычайно сильно. На основе обычного взгляда на сотворение нельзя сказать, что в этих случаях не было времени для сотворения млекопитающих: многие вулканические острова достаточно древни, как это можно видеть по той огромной денудации, которую они испытали, и по их третичным слоям; было здесь также и достаточно времени для образования эндемичных видов, принадлежащих к другим классам; а на континентах новые виды млекопитающих, как известно, появляются и исчезают быстрее, чем другие, низшие животные. Хотя наземные млекопитающие не встречаются на океанических островах, летающие встречаются почти на каждом острове. На Новой Зеландии обитает два вида летучих мышей, которых больше нет нигде на земном шаре; остров Норфолк, архипелаг Вити, острова Бонин, Каролинский и Марианский архипелаги и остров Маврикия – все имеют своих эндемичных летучих мышей. Почему же, можно спросить, предполагаемая творческая сила произвела на отдаленных островах летучих мышей, а не других млекопитающих? По моему мнению, на этот вопрос легко ответить: потому что никакое наземное млекопитающее не может быть перенесено через обширное пространство моря, а летучие мыши могут его перелететь. Этих животных наблюдали летающими днем над Атлантическим океаном далеко от берега; два североамериканских вида систематически или время от времени посещают Бермуды, лежащие в 600 милях от материка. Я знаю от м-ра Томза (Tomes), который занимался специально этим семейством, что многие виды имеют огромную область распространения и найдены как на материках, так и на очень отдаленных островах. Таким образом, нам остается только предположить, что такие странствующие виды модифицировались в их новых местообитаниях применительно к их новому положению, и нам станет понятно присутствие эндемичных летучих мышей на океанических островах при отсутствии всех других наземных млекопитающих.
Существует еще другая интересная связь, именно между глубиной моря, отделяющего острова друг от друга или от ближайшего материка, и степенью родства между их млекопитающими. М-р Уинзор Эрл (Windsor Earl) сделал в этом отношении несколько важных наблюдений, с тех пор значительно расширенных превосходными исследованиями м-ра Уоллеса на Малайском архипелаге, который пересекается около Целебеса полосой глубокого океана, разделяющей, таким образом, две весьма различные фауны млекопитающих. Острова по каждую сторону пролива расположены на сравнительно неглубокой подводной банке, и эти острова населены одними и теми же или очень близкими млекопитающими. Я не имел еще времени проследить эту связь во всех странах света, но, насколько успел это сделать, она существует. Например, Британия отделена от Европы неглубоким проливом, по обеим сторонам которого живут одни и те же млекопитающие; точно то же верно и по отношению ко всем островам, лежащим около берегов Австралии. Вест-Индские острова, с другой стороны, расположены на глубокой подводной банке, около 1000 фатомов глубины, и здесь мы находим американские формы, но виды и даже роды совершенно иные. Степень модификаций, которым подвергаются различные животные, отчасти зависит от продолжительности времени, а острова, отделенные друг от друга или от материка неглубокими проливами, по всей вероятности, находились в соединении в более недавний период, чем острова, разделенные более глубокими проливами; отсюда мы можем понять, какого рода связь существует между глубиной моря, разделяющего две фауны млекопитающих, и степенью их родства – связь, совершенно необъяснимая с точки зрения теории независимых актов творения.
Об обитателях океанических островов сделаны выше некоторые замечания, а именно: численность видов невелика, но велико относительное число эндемичных форм; модифицированы члены одних, а не других групп того же самого класса; отсутствуют целые отряды, каковы батрахии и наземные млекопитающие, несмотря на наличие летучих мышей; соотношение некоторых семейств растений своеобразно; травянистые формы развились в древесные и т. д. – все это, как мне кажется, лучше согласуется с признанием действенности способов переноса, возникавших время от времени в течение долгого периода, чем с предположением о существовании в прежнее время связи всех океанических островов с ближайшим материком; действительно, с последней точки зрения вероятно, что представители различных классов мигрировали бы более равномерно и взаимные отношения видов совместно не подверглись бы модификации либо же все они были бы модифицированы более равномерно.
Я не отрицаю, что существует много серьезных трудностей для понимания того, каким образом многие из обитателей наиболее отдаленных островов, все еще сохраняющих прежнюю видовую форму или впоследствии модифицированных, достигли своих настоящих местообитаний. Но не следует забывать вероятности того, что другие острова некогда играли роль мест остановки и что в настоящее время они исчезли совершенно бесследно. Укажу на один трудный случай. Почти все океанические острова, даже наиболее изолированные и самые маленькие, населены наземными моллюсками, обыкновенно эндемичными видами, иногда же видами, распространенными повсеместно, поразительные примеры чего были даны д-ром А. А. Гулдом (A. A. Gould) для Тихого океана. Известно, что наземные моллюски легко гибнут от морской воды; их яйца, по крайней мере взятые мною для опыта, тонут в ней и погибают. Тем не менее должны существовать какие-то неизвестные, но действенные иногда способы переноса их. Не может ли иногда только что выведшаяся молодь прикрепляться к ногам ходящих по земле птиц и переноситься при их помощи? Мне казалось также, что перезимовывающие наземные моллюски с крышкой, закрывающей устье раковины, могут переноситься через не очень широкий морской пролив в трещинах гонимых по морю деревьев. Я нашел, что в этом состоянии разные виды выдерживают без вреда для себя погружение в морскую воду на семь дней; одна улитка Helix pomatia после подобного опыта все в том же состоянии зимнего покоя была опущена в морскую воду на 20 дней и превосходно перенесла это испытание. А в течение столь продолжительного времени улитка может быть перенесена морским течением средней скорости на расстояние 660 географических миль. Так как Helix имеет толстую известковую крышку, я удалил ее, а когда образовалась новая перепончатая, я снова погрузил ее на 14 дней в морскую воду, после чего она опять оправилась и уползла. После меня подобные опыты были произведены бароном Окапитеном (Aucapitaine): 100 наземных улиток, принадлежащих к 10 видам, были помещены в ящике с продырявленными стенками и оставлены на две недели в море. Из 100 выжили 27. Присутствие крышки, кажется, имеет в этом случае значение, так как из 12 особей Cyclostoma elegans, снабженных ею, выжило 11. Имея в виду, как хорошо выдержала соленую воду взятая мною для опытов Helix pomatia, весьма замечательно, что ни одна из взятых Окапитеном 54 особей, принадлежащих к четырем других видам Helix, не выдержала этого. Тем не менее нельзя считать вполне вероятным, что наземные улитки часто переносились таким образом; ноги птиц представляют более вероятный способ.
О связи между обитателями островов и обитателями ближайшего материка.
Наиболее поразительный и важный для нас факт представляет собой родство видов, населяющих острова, с видами ближайшего материка при отсутствии подлинной идентичности их. Это можно подтвердить многочисленными примерами. Галапагосский архипелаг, лежащий под экватором, находится на расстоянии 500–600 миль от берегов Южной Америки. Почти каждая форма суши и моря несет здесь на себе несомненный отпечаток Американского материка. На этом архипелаге водится 26 наземных птиц, из коих 21 или, быть может, 23 считаются хорошо обособленными видами и вообще могли бы быть рассматриваемы в качестве здесь созданных; однако близкое родство большинства этих птиц с американскими видами выражено в каждом признаке, в повадках, движениях и тонах голоса. Точно так же обстоит с другими животными и с большим количеством растений, как это показано д-ром Хукером в его превосходной «Флоре» этого архипелага. Натуралист, знакомящийся с обитателями этих вулканических островов Тихого океана, лежащих на расстоянии нескольких сотен миль от материка, чувствует, что он находится на американской почве. Почему это так? Почему виды, которые, как предполагают, были созданы на Галапагосском архипелаге и нигде более, несут такой несомненный отпечаток родства с видами, созданными в Америке? Ни в условиях жизни, ни в геологическом строении островов, ни в их высоте, ни в климате, ни в пропорциональных отношениях между различными совместно живущими классами нет ничего близко похожего на условия южноамериканского побережья; на самом деле есть даже большое различие во всех этих отношениях. С другой стороны, по вулканическому характеру почвы, по климату, высоте и размерам существует большое сходство между Галапагосским архипелагом и островами Зеленого Мыса; но какое полное и абсолютное различие между их обитателями! Обитатели островов Зеленого Мыса относятся к обитателям Африки, как обитатели Галапагосских островов – к обитателям Америки. Подобные факты не поддаются объяснению на основе обычного взгляда на независимое сотворение, тогда как, по принятому здесь воззрению, очевидно, что Галапагосские острова, по всей вероятности, получили своих колонистов из Америки, благодаря ли действующим иногда способам переноса или благодаря существовавшей некогда непрерывности суши (хотя я не верю в это учение), а острова Зеленого Мыса – из Африки; такие колонисты могли испытать модификацию, но принцип наследственности выдает место их первоначального возникновения.
