Альфред Элтон Ван Вогт - Путешествие на космическом корабле "Бигль"

Альфред Э. Ван Вогт

Путешествие на космическом корабле «Бигль»

1

Широкими кругами Зорл неустанно рыскал по окрестностям. Черная ночь, безлунная и почти беззвездная, нехотя уступала место угрюмому рыжеватому рассвету, зарождающемуся слева. Бледная заря не возвещала никакого тепла. Из темноты медленно проступал бредовый пейзаж.

Постепенно и сам Зорл обрисовался на фоне черных зазубренных скал, которыми щетинилась голая равнина. Тусклое красное солнце вставало над горизонтом, понемногу высвечивая самые темные закоулки ландшафта. Но Зорл по-прежнему не видел ни одного следа семейства существ, обладающих идом, за которыми гнался около ста дней.

Наконец он встал, заледенев от осознания. Огромные передние лапы свело судорогой, дрожь пробежала по телу до самых кончиков острых, как бритва, когтей. Мощные щупальца, выступающие из плеч, тоже всколыхнулись. Он крутил из стороны в сторону своей крупной кошачьей головой, волоски на ушах лихорадочно подрагивали, улавливая и исследуя каждое дуновение ветерка, всякое трепетание атмосферы.

Ничего. Ни одного ответного импульса не возникло в его нервной системе. Ни малейшего признака, позволяющего надеяться на досягаемое присутствие носителей ида, его единственного пропитания на пустынной планете. Ни в каком направлении. Обескураженный Зорл присел на задние лапы. Силуэт гигантской кошки очертился на красноватом небе, словно карикатурное изображение черного тигра в диковинном театре теней. Встревожило его то, что он потерял контакт. В нормальном состоянии сенсоры позволяли ему обнаружить любой организм, несущий ид, в радиусе многих километров. Следовательно, он больше не был нормальным. То что ему не удалось удержать в течение последней ночи контакт, в достаточной степени свидетельствовало о вырождении. И это был смертельный недуг, он уже знал. Семь раз за последнее столетие он сам натыкался на зорлов, чересчур обессиливших, чтобы даже шевельнуться; их тела, вообще-то бессмертные, угасали, совершенно изможденные отсутствием пищи. Он жадно бросался на беззащитные полутрупы, разрывая в клочья, чтобы извлечь остатки ида, поддерживающие в них жизнь.

Вспомнив эти пиршества, он содрогнулся от удовольствия и зарычал. Мощный рык раскатился по равнине, несколько раз отразившись от скалистых выступов. Возвращенное эхо отозвалось в теле всплеском энергии. Таково было инстинктивное выражение воли к жизни.

Неожиданно он напрягся.

Вдали над горизонтом он заметил мерцающую точку. Точка приближалась. Она росла и с ошеломляющей быстротой превращалась в металлический шар. Шар обернулся круглым кораблем, сияющим, словно полированное серебро. Со свистом пронесся над Зорлом, затем, замедлившись, стал удаляться вправо, в сторону черной зубчатой линии горизонта, где на мгновение завис неподвижно, потом снизился и пропал из виду. Оцепеневший от изумления Зорл встряхнулся и длинными прыжками помчался между скалистых выступов. Его расширенные черные глаза горели алчным огнем. Мерцательные волоски на ушах, несмотря на снижение чувствительности, указывали на наличие ида в таких количествах, что перехватывало дыхание.

Солнце, уже розоватое, стояло высоко в фиолетово-черном небе, когда Зорл добрался до вершины холма и, укрывшись за скоплением скал, оглядел развалины города, раскинувшиеся внизу. Серебристый корабль, вопреки своим размерам, казался рядом с ними крошечным. Однако из этого корабля источалась эманация содержащейся в нем жизни, латентной энергии, что очень скоро сделало его центром пейзажа. Он покоился в углублении, образованном своим собственным весом в каменистой почве равнины, начинавшейся сразу же на выходе из мертвого города.

Зорл смотрел на двуногих существ, появляющихся из люка корабля. Они собирались небольшими группами у подножия движущейся лестницы, соединявшей ярко освещенный проем на высоте метров тридцати с поверхностью планеты. Он почувствовал, как спазмом сдавило горло — настолько безотлагательной была потребность в питании. Мозг затуманился желанием немедленно броситься на эти мелкие создания, которые там внизу испускали вибрации ида.

Обрывки воспоминаний остановили порыв еще до того, как импульсы достигли мускулов. Воспоминания относились к далекому прошлому его расы — машинам для истребления, мощностям и масштабам, намного превосходившим возможности зорла. Источники для поддержания силы тогда-то и оказались отравленными. Он успел заметить, что двуногие носили что-то поверх их настоящих тел: они были покрыты блестящей полупрозрачной тканью, в которой отражались лучи солнца.

В голове прояснилось, и он, наконец, снова обрел способность рассуждать. По всей видимости, перед ним была исследовательская экспедиция, прибывшая с другой планеты. Исследователи, они не уничтожают. Эти существа не станут его убивать, если он не нападет. Ученые, в своем роде — слабоумные.

Голод придал ему смелости. Он выбрался из укрытия. Они его заметили. Они смотрели на него. Трое, находившихся ближе всего, медленно отступили и присоединились к остальным. Один из двуногих, самый маленький в своей группе, вынул из чехла на боку продолговатый предмет из темного металла и принялся небрежно покачивать в руке.

Зорл ощутил определенное беспокойство, но поворачивать было уже поздно.

Эллиот Гросвенор остался там, где был, далеко сзади, у подножия движущегося трапа. Он уже начинал привыкать держаться на заднем плане. Будучи единственным нексиалистом на борту межзвездного корабля Бигль, он в течение месяцев наблюдал пренебрежительное к себе отношение со стороны специалистов, которые не только не знали в точности, что есть нексиализм, но и очень мало беспокоились своим незнанием. Гросвенор рассчитывал в конце концов исправить положение, но до сего момента подходящего случая не представлялось.

Внезапно ожило переговорное устройство в его скафандре. Кто-то рассмеялся и сказал:

— Лично я не стану рисковать перед чудовищем такого размера.

Гросвенор узнал голос Грегори Кента, руководителя отдела химии. Несмотря на маленький рост, Кент был сильной личностью. У него имелось множество друзей на корабле, и он уже дал понять, что собирается выставить свою кандидатуру на ближайших выборах главы экспедиции. Среди тех, кто видел приближающееся чудовище, один лишь Кент достал оружие, и теперь его пальцы ощупывали металлический цилиндр.

Послышался другой голос, более глубокий и непринужденный, принадлежащий Хэлу Мортону, нынешнему начальнику экспедиции.

— Именно поэтому вы здесь, Кент, — произнес Мортон. — Вы ничего не пускаете на самотек.

Замечание было высказано самым дружеским тоном. Похоже, Мортона не слишком заботило то, что Кент стал его соперником в преддверии выборов. Однако это могло быть и ловким ходом, призванным показать самым доверчивым слушателям, что он не питает никакой неприязни к будущему противнику. Гросвенор считал Мортона достаточно тонким политиком. Он уже составил себе представление о нем, как о человеке хитром, в меру порядочном и интеллигентном, знающем, как себя повести в любой ситуации.

Мортон выдвинулся на несколько метров вперед всех. Крепкое тело в скафандре из прозрачного металла казалось очень крупным. Он стоял, наблюдая, как приближается огромная уродливая кошка. В переговорном устройстве Гросвенора звучали комментарии руководителей отделов:

— Не хотелось бы встретить этого чудного котенка в ночном лесу.

— Не говорите глупостей. Наверняка, это разумное существо. Возможно, даже представитель господствовавшей на планете расы.

— Физическая развитость тела, — произнес голос Зиделя, психолога, — и приспособленность к среде обитания, заставляют думать, что перед нами животное. С другой стороны, он приближается скорее не как животное, а как разумное существо, осознающее, что имеет дело с существами, в свою очередь, тоже разумными. Обратите внимание на замедленность движений. Он приближается с осторожностью, так как понял, что мы вооружены. Неплохо бы изучить поближе щупальца на его плечах. Если они утончаются и оканчиваются придатками в форме рук или присосок, у нас появятся первые доказательства того, что мы видим перед собой потомка обитателей этого города.

Он помолчал, потом добавил:

— Очевидно, мы бы сильно продвинулись, если бы удалось вступить с ним в контакт. Однако в данный момент я больше склоняюсь к тому, что это какой-то выродившийся вид, вернувшийся к примитивной стадии.

В трех метрах от ближайших существ Зорл остановился. Он чувствовал, что потребность в иде может в любой момент выйти из-под контроля. Обезумевший мозг неумолимо скатывался в хаос, и ему приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы сдержать себя. У него было ощущение, что тело погружено в какую-то вязкую жидкость. Зрение затуманивалось.