Алла Баркан - Ультрасовременный ребенок
И каких бы ни был ты голубых кровей, вряд ли стоит так демонстративно проводить демаркационные разграничительные линии между своей территорией и территорией других. Ведь, в конце концов, все эти линии лишь свидетели о перемирии людей друг с другом. И навряд ли из нас кто-то знает, для кого сейчас седлают Белого Коня!
Душа ребенка не может быть в бронежилете, или Ребенок из семьи новых русских
У Алисы есть все, что она пожелает. Были б только желания, словно она в самом деле живет где-то в сказочной Стране Чудес, если только такая страна существует. Я хожу с ней по вилле, похожей чем-то на Эрмитаж: мраморные колонны при входе, лестница со скульптурами, масса картин в позолоченных рамах.
Она будто бы маленькая хозяйка большого дома меня водит по комнатам, все объясняя и рассказывая обо всем. Но сегодня она в самом деле хозяйка, потому что родители снова в отъезде, а ее воспитанием, как всегда, занимаются гувернантка и няня да еще двое телохранителей, а иначе – ее вооруженные тени.
– Прислуга, – как объясняет мне Алиса, хотя я прекрасно знаю, что гувернантка окончила МГУ, а няня – институт иностранных языков. Но для Алисы они действительно прислуга, так называют их ее родители: отец – довольно крупный бизнесмен и мать, бывшая парикмахерша, благодаря судьбе достигшая седьмого неба.
Прислуга им необходима: ведь на кого оставить дочь, когда нет времени ею заниматься и, как болонку, не возьмешь с собой – Алиса уже ходит в первый класс. А папа без конца в поездках, чтоб перепрыгнуть самого себя – дела, дела, одни дела повсюду. И мама следом тоже – для комфорта, ведь папа же семейный человек.
Так что Алиса привыкает жить без них, но… не привыкнет, хоть мама звонит десять раз на день, чтоб дать инструкции садовнику, кухарке и выругать ее, на всякий случай, за плохо подготовленный урок. Алиса не должна позорить папу.
Но мама не всегда ее ругает – рассказывая ей про разные наряды, в которых она будет щеголять.
Алиса в самом деле щеголяет, она всегда ходит в роскошных платьях, как будто жизнь – это вечный праздник.
Да, у Алисы есть, наверно, все. Ей многие завидуют, но больше всех… завидует она.
Она завидует подружке-однокласснице, что ее мама никуда не уезжает и вместо няни у нее лишь бабушка; она завидует знакомой девочке, что ее папа вечерами дома, она завидует любому… каждому… кто может быть всегда в кругу родных.
Хотя Алиса живет, как принцесса, ей почему-то всегда неуютно и холодно на их вилле-музее, куда родители обычно приезжают как гости… или же «в командировку»… на несколько дней или на неделю. Ей почему-то очень одиноко в толпе прислуги и телохранителей.
Она всегда под прессом тяжких дум. Навязчивые мысли не дают покоя. Ей снятся бесконечные кошмары и временами просто страшно жить, как будто бы вокруг сплошные монстры.
* * *Мы с ней пытаемся уменьшить ее страхи. Придумываем новую игру про девочку – ее ровесницу, а также про маму с папой этой девочки, пусть даже виртуальной, но представляемой реальной сегодня в нашей с ней игре в виде уже хрестоматийной Барби.
– Мама с папой у девочки – лучше не надо! – объясняет Алиса мне, смотря на куклу. – Покупают ей все, что она вдруг захочет. Не захочет – придумают сами. Мама с папой у девочки – лучшие в мире, – пытается убедить меня Алиса. Но потом, почему-то расплакавшись, добавляет: – Но мы их посадим в тюрьму.
– Почему же, Алиса, за что?
– Да за то, что они оставляют дома дочку одну и с чужими людьми, – размазывает она слезы по щекам.
– Но ведь ты же считаешь – лучше их не найти?
– Да, они очень… очень… хорошие, но еще и такие – плохие, – что-то решает для себя девочка, проецируя, а вернее, примеривая, как свое новое платье, эту ситуацию на себя, потому что она – макияж ее собственных мыслей. А потом, спохватившись вдруг, что я что-то пойму не совсем так, как надо, прерывает игру, прекратив разговор о тюрьме и родителях. Бежит к шкафу и роется в нем. Достает что-то вроде жилета.
– Это папа привез мне, когда приезжал, – хвастается Алиса обновой. – Догадайтесь, что это такое? – И, не дожидаясь моего ответа, таинственно сообщает: – Это бронежилет. Правда, здорово?
– Для кого этот бронежилет?
– Для меня.
– А зачем же тебе он понадобился?
– Чтоб меня защитить, если будут стрелять, так сказал мне мой папа. Нет, наверное, лучше всем нам сесть в тюрьму. Там не будут стрелять и там нас не похитят, – доверительно объясняет мне девочка, прижимая к своей груди, за которой в испуге колотится ее маленькое, в собственный кулачок, сердце, или, вернее, сердечко, модную новинку сезона для детей новых русских – детский бронежилет.
У Алисы есть все, что престижно сегодня, – от компьютера до собственной лошади.
У Алисы есть все, что сегодня – за деньги. Но душа ее в бронежилете.
* * *К сожалению, такая Алиса не одна. И число их растет с каждым днем.
Воспитание по типу «кронпринца», а вернее, «современных кронпринцев» культивируется во многих семьях так называемых новых русских. Но если бывшие «кронпринцы» были настоящими наследниками престолов, то современные – лишь состояний, причем нажитых недавно. А это означает, что еще просто нет традиций в воспитании детей в подобных семьях. Они лишь только создаются на почве ломки старых и в основном интуитивно. Здесь главное – чтоб сохранить престиж, престиж семьи, престиж себя, престиж «сословия», в котором очутился.
А за престиж приходится платить. Но эта плата не деньгами, которыми легко так откупиться. Цена «сословного» престижа – бесценная, приходится платить своим здоровьем. Поэтому и появились уже термины: «синдром нового русского», «синдром жены нового русского», «синдром ребенка нового русского». Число подобных терминов постоянно растет. Почти каждый психолог вносит что-то свое. Но как бы мы ни путались в этом хаосе терминов, надо бы знать хоть приблизительно – о чем речь и вообще, что еще за «синдромы» могут быть у успешных людей. Может быть, эти все ярлыки им наклеили лишь неудачники?
Каждый думает так, как желает, но все более и более типичным «портретом» современного нового русского становится портрет преуспевающего бизнесмена, источника необыкновенных семейных богатств, повелителя и «спонсора» для всех тех, кто с ним рядом. Не всегда имеющий даже высшее образование, он, как правило, обладает гениальным чутьем – делать деньги из воздуха. Этот так называемый скоробогач и влиятельный отец семейства расплачивается за свое преуспеяние высоким уровнем нервно-эмоционального напряжения, раздражительностью, вспыльчивостью и синдромом хронической усталости.
Его жизнь – это бесконечные погони за деньгами, а вернее, преумножением их, красивыми девушками, особняками, яхтами и «феррари». Его жизнь – это постоянная конкуренция и желание превзойти остальных, даже в выборе жены, для которой сегодня важнее длина ног, чем ее интеллект. Жена – это его побрякушка в побрякушках, которые он ей купил и которые также б носили еще масса других «топ-моделей». С ней должно быть не стыдно выйти в свет – это главное.
Утвердившись в собственном величии, такой отец практически не имеет времени для воспитания своего ребенка, откупаясь от него дорогими подарками в периоды своих «командировок» домой. Почему же командировок? Потому что его жизнь в разъездах.
Конечно же и среди новых русских есть достойные папы и сверхверные мужья, но их значительно меньше, потому что обычно сверхбогатство и власть, обрушившиеся для генетически неподготовленного для этого человека, как лавина, внезапно, вызывают мутации в его образе жизни и приводят к «синдрому нового русского».
Когда же мы говорим о «синдроме жены нового русского», то подразумеваем под этим тоже ворох проблем, теневую, совершенно не освещенную солнцем, а скорее переполненную тучами, почти невидимую для других сторону существования современных Золушек, сумевших каким-то способом как-то надеть на себя сказочный хрустальный башмачок.
Казалось бы, стать женой нового русского – это мечта большинства современных женщин и девушек, а тем более что это один из самых действенных способов скачка в повышении твоего социального статуса, когда других шансов для этого нет.
Безусловно, авансцена, на которой, как правило, предстает перед нами жена нового русского, – это феерическое сияние материальных ценностей, которыми она обладает, ослепляющее многим глаза. То, что большинству из нас вряд ли и снилось, для таких женщин – это повседневная рутинная реальность, навевающая порой даже скуку. У них часто оскомина на те блага жизни, к которым они так стремились, продолжая стремиться и сейчас… по инерции. Им уже опостылели тусовки в Монако или же в Куршевеле. Их не тянет уже на Маврикий. Им как будто бы все надоело. Они просто не знают уже, что хотят.
Это все авансцена, но… но… за кулисами вряд ли им позавидуешь. Но почему?
