Алла Баркан - Ультрасовременный ребенок

Говоря про элитных детей, хочется всем напомнить, что часто они просто временщики, так же как их родители, те, которые нынче сидят на коне, хотя завтра, возможно, их кто-то почему-то вдруг сбросит с седла.

Это дети, которым приходится постоянно плясать под дудку родителей, чтоб кичиться безмерною милостью их перед равными им в этих плясках, а потом, получив эту милость, путать – кто же они в самом деле: может быть, бремя власти или славы родителей – их по праву, они ведь их дети. Так зачем же стремиться им что-то достичь, когда и так уже все достигнуто. Лучше просто использовать все эти блага.

Многие, как умеют, используют, не пытаясь задуматься о завтрашнем дне, им прекрасно живется уже в настоящем. Многие, но не все… что дает хоть какую-то все же надежду, что элита продолжит элиту, причем не бутафорскую… подлинную.

КАК ЖЕЛАТЕЛЬНО вести себя родителям с ребенком из элитной семьи

• Объяснять ему, что, кроме прав, имеются и обязанности, что заслуги родителей не его, что важно сострадание, а не высокомерие.

• Помогать ему самоутвердиться, чтоб не быть вечной тенью отца, даже если отец и министр.

Что с этой публики взять: они росли и формировались, стоя по горло в роскоши, которой их без устали обливали папы и мамы. Но сами-то родители – российские чиновники и миллионеры – должны бы знать, что нечто похожее уже давным-давно происходило на Западе. И оргии «золотой» американской молодежи во времена Великой депрессии стали одной из раздражающих искр, едва не вызвавших социальный пожар. Но заокеанские толстосумы опасность быстро распознали. И с тех пор (из чувства самосохранения) гонят своих отпрысков на работу с молодых лет – официантами, посудомойками. Ума набираться. И знаете, помогает… А наши пока лишь торопятся наесться ананасами и сжевать побольше рябчиков. Ведь могут и не успеть! Из истории мы это хорошо знаем…

• Учить пользоваться деньгами во благо, а не во вред.

• Поощрять увлечение ребенка спортом, гуманитарными или точными науками.

• Вызывать мотивации поиска собственного смысла жизни и выбора собственного пути.

КАК НЕ ЖЕЛАТЕЛЬНО вести себя родителям с ребенком из элитной семьи

• Все время подчеркивать при разговоре с ребенком особое положение их семьи по сравнению с другими семьями.

• Культивировать в нем высокомерие и снобизм, презрение к малообеспеченным слоям населения.

• Потворствовать кутежам и любым способам прожигания жизни.

• Запрещать общаться с детьми, находящимися ниже его на ступеньках социальной лестницы.

Ситуация для родителей

Когда шестилетний Антон, побывав в гостях у бабушки с дедушкой, показал дома подарок, который ему подарил сосед бабушки с дедушкой, недовольная мама Антона начала укорять мальчика, запрещая ему брать подарки у бедных людей. Они все покупают плохое, дешевое, а дешевые вещи тебе не нужны.

✓ Правильный ли урок преподнесла мать Антону?

VIP-ребенок, элитный ребенок или же из семьи новых русских…

Здесь такая тончайшая грань, здесь так зыбки нюансы, что можно запутаться, так и не различив, кто из них – все же кто…

Но различие есть между ними и Вашим ребенком, если он не в числе кем-то «избранных», не в числе «золотой молодежи».

Вообще, само понятие «золотая молодежь» начало свое шествие по миру после Великой французской революции, когда так стали называть сынков «нуворишей», пределом желания которых было наслаждение жизнью. Эти состоятельные бездельники, дети разбогатевших мещан, прожигатели жизни, только и посвящали свою жизнь этому прожиганию, пользуясь благосостоянием собственных родителей и не оставляя после себя никакого следа, кроме этого.

Пережив уже два столетия, «золотая молодежь» франтов-белоручек продолжает свое шествие по земле, пользуясь объедками с барского стола своих родителей или же заставляя питаться этими объедками своих предков, занимая за них эти барские столы.

Но не все представители «золотой молодежи» прожигают свою жизнь, как сын знаменитого актера современности Жерара Депардье, воскресившего нам иллюзию о встрече с графами Монте-Кристо.

Гийом Депардье, отсидевший даже в тюрьме за употребление и распространение наркотиков, участник бесчисленных дорожных аварий, одна из которых стоила ему ампутации ноги, не перестал обвинять во всех своих многочисленных несчастьях всемирно известного отца, продолжая множить эти несчастья своей разгульной жизнью.

Сын Алена Делона Энтони, бывший наркоман и алкоголик, не в состоянии выйти из депрессии из-за того, что не может добиться популярности своего отца, решив продолжить семейную династию.

Правда, есть и представители бывшей «золотой молодежи», живущие не только благодаря пеплу славы известных фамилий, но и продолжавшие прославлять эти фамилии своими достижениями самостоятельно. Взять хотя бы бывшего президента США Буша-младшего, продолжившего дело своего отца, также президента Америки Буша-старшего.

Одним из знаменитых детей Белого дома был также Роберт Линкольн – сын Авраама Линкольна, занимавший высокие посты в правительстве.

В то же время Патриция Рейган – дочь Рональда Рейгана всю жизнь яростно критиковала политику собственного отца, став необыкновенно популярной благодаря этому.

Во всяком случае, она хоть что-то, но делала, а не просто пользовалась благами знаменитой фамилии.

Говоря о VIP-детях, мне невольно вспомнился случай, когда как-то во время ночного дежурства в больнице меня срочно вызвали из приемного покоя в пульмонологическое отделение со странной просьбой – перевести шестилетнего мальчика с острым бронхитом в клинику психиатрии.

Ничего не понимая, что могло быть общего между бронхитом и такими изменениями в психике шестилетнего ребенка, что его в двенадцать часов ночи срочно надо было направлять на осмотр к психиатру, я мгновенно побежала в отделение.

В ординаторской сидел какой-то мальчик – щупленький, невзрачный, полусонный, с красными, опухшими от слез глазами, рядом с раскаленной, как железо, медсестрой, очевидно, той, что вызвала меня.

– Это Вы здесь главный врач? – спросил меня по-взрослому ребенок.

– Я сказала тебе – главный, – не на шутку рассердилась медсестра.

Убедившись, что я «главный…», шестилетний мальчуган протянул мне, как по этикету, руку и представился:

– Кирилл Розанцев… Я сын главного редактора главной газеты.

В той газете был действительно главный редактор с этой же фамилией. Я его прекрасно знала, и не понаслышке, а воочию, работая еще со школы в качестве внештатного корреспондента у него. Но Кирилла довелось увидеть в первый раз.

– Что случилось, Кирилл? Уже полночь, почему ты до сих пор не спишь? – совсем не традиционно начала я собирать анамнез у настолько здравомыслящего мальчика, что он даже помнил, кто его отец.

– Я не буду спать в вашей больнице вместе с остальными детьми, – возмущенно заявил Кирилл.

– Видите ли, для него нужна отдельная палата, – не могла сдержаться медсестра, вся кипевшая уже внутри от своей раскаленности.

– Вы должны им приказать, – действительно потребовал мальчишка, – чтобы дали мне отдельную палату, я же сын…

И он вновь стал перечислять звания и должности отца, человека столь демократичного, что я даже школьницей входила со статьями в его кабинет, едва постучав и без звонка. Почему ж он собственные лавры перевесил вдруг на шею сына, еще несмышленого совсем? И, увешанный чужими лаврами, мальчишка так довел медперсонал, что его считают невменяемым. Бедный, маленький, дутый пузырь, вернее пузырек.

– Кирилл, я, конечно, учту твою просьбу, но лишь завтра. А сейчас пойдем со мной в палату, где ты будешь только до утра, – попыталась я хоть как-то уложить в постель уставшего ребенка.

– Ни за что, – мгновенным был ответ. – Вы же главная! Вы прикажите им!

Я подсела к мальчику поближе.

– Кирилл, хочешь, я пойду с тобой.

– Не хочу, я не хо…

Он замолк уже на полуслове, побежденный сном, с которым так боролся. Голова его упала на мое плечо, сникнув, словно увядающий цветок, и его рыжеголовость, золотые кудри вдруг напомнили мне одуванчик, солнечный, медовый и янтарный.

– Милый, глупый, солнечный мальчишка, тебе просто еще не понять, что век одуванчика так краток, эфемерен, как мгновенье жизни и как должности наших отцов. Завтра золото должно ведь превратиться в ковыль пуха… Только лишь подуешь на него… и останутся одни воспоминания, что когда-то у тебя была корона из увядших золотых волос.

А подуть сумеет, увы, каждый, потому что это так легко – разнести сверкающую жизнь кого-то в пух и прах, особенно когда она чем-то тебя раздражала.