Лидия Сковронская - Родительский класс, или Практическое руководство для сомневающихся родителей
Родительское собрание в девятом классе, и я как психолог присутствую на нем. Выступает завуч по внеклассной работе. Ее гневная речь адресована родителям. Претензии сводятся к тому, что школьники опаздывают, приходят на занятия неподготовленными, забывают тетради, учебники, дневники. «Вы заглядываете в портфели своих детей? Перед тем как ребенок выходит из дома, вы должны проверить, все ли он взял с собой! Особенно дневник!» – выдвигает претензии родителям завуч. Многие присутствующие были обескуражены, и я в том числе. Тем более что мое выступление так «удачно» касалось именно передачи ответственности подростку и моя позиция была совершенно противоположной.
Завуч ушла, а у нас с родителями разгорелась интересная дискуссия: где границы ответственности? За что уже вполне может отвечать подросток, а за что еще должны нести ответственность родители? Некоторые родители с возмущением говорили о том, что их ребенок не позволит им рыться в его рюкзаке и они с ним совершенно согласны. У меня была такая же точка зрения, так как рюкзак ребенка – это часть его личного пространства и никто не вправе нарушать границы этого пространства без разрешения. Это равносильно тому, как залезть в чужой кошелек.
И все равно, когда звучит: «Учеба ребенка – это его ответственность на 100 %», в родительской среде возникает недоумение. Как-то это непривычно, да и учителя говорят другое. Нет, передать ему ответственность за учебу мы не можем. Это страшно. Он нахватает двоек и вообще забросит занятия. Уж дотянем как-нибудь до экзаменов. Огромный барьер у родителей перед этим действием – отпустить ребенка, передать ему ответственность за учебу, снять руку с пульса.
Процесс передачи ответственности у всех происходит по-разному. У кого-то долго, с возвратами к контролю и опеке, а кому-то это дается легко. Правда, последних меньшинство. Приведу рассказ одной мамы, у которой сыновьям было одному одиннадцать лет, другому – четырнадцать. «Когда я узнала о том, что учеба – это дело сыновей, а не мое вовсе, как камень с шеи упал. Мне стало просто физически легче. Я как пришла с занятия “Родительского класса”, сразу же так детям и сказала: “Дорогие мои, теперь я не буду отвечать за вашу учебу. Я с радостью передаю вам за нее ответственность. Не буду спрашивать, что задано, проверять домашние задания, ругать за плохие оценки. Учитесь, как хотите, – это ваше дело. Я вас люблю, вы умные, способные, и я в вас верю. Если нужна помощь – обращайтесь. Дневник буду подписывать в конце недели”.
Мальчики встретили это известие по-разному. Младший закричал: “Ура!”, стал бросать в воздух подушку и танцевать. Старший со вздохом облегчения произнес: “Наконец-то!” Это не значит, что мне безразличны их успехи, нет, но когда-то это должно было произойти. Я и так слишком запоздала. Что было дальше? Трудно сразу перестать контролировать – слишком сильна привычка. Посматривала, делают ли уроки, но не вмешивалась, воздерживалась от комментариев. И казалось, что вообще перестали заниматься. Когда хотелось поступить как обычно и силой заставить сесть за уроки, уходила в другую комнату и занималась тем, что интересно мне. Переключалась, в общем.
Так прошел месяц, и успеваемость сыновей снизилась: появилось больше троек. Но я не сдавалась, не хотела опять взваливать на себя не свой груз. Да и в “Родительском классе” сказали, что такое возможно, так как на адаптацию к новым условиям требуется время. Спад возможен. Все происходит не вдруг. Но этот путь мне определенно нравился, у меня появилось больше времени для себя, благо работа у меня творческая, я художник, и мне было чем заняться. Постепенно стала замечать, что меня уже совсем не заботит, сделали дети уроки или нет. Я об этом просто не вспоминала.
Они спокойно обходились без меня. Я была рада, что дети стали самостоятельными, а моя жизнь легче. Приятно сбросить с себя груз не своей ответственности. Я понимаю, что это была моя большая победа! Оценки становились все лучше и лучше, так же как и отношения, так как прекратились ссоры, связанные с уроками. Хотя, кажется, уроки они не делают. Ну да это их дело! Учатся же – и учатся хорошо!»
Только поймите меня правильно! Позиция постепенного отпускания ребенка не означает безразличия, попустительства по отношению к нему. Это позиция: «Я тебя люблю, мне интересно все, что с тобой происходит, но ты растешь и многое можешь делать сам. Я верю в тебя!» Но ни в коем случае это не позиция «Поступай как хочешь, у меня уже руки опускаются, надоел, мне нет до тебя дела». Этой маме, как и многим, у кого есть своя интересная и наполненная жизнь, передавать детям ответственность легче, чем тем, у кого все интересы сосредоточены на ребенке. Ну передам я ему ответственность за учебу, одежду, уборку своей комнаты, а чем буду заниматься сама? Чем заполнить образовавшуюся пустоту? Скучно же будет. Но, извините, чьи тогда это проблемы? Наши или ребенка? Видимо, наши…
Да, действительно, отвечать за другого порой проще, чем отвечать за себя. Согласитесь, бывает так, что родители сетуют, что ребенок не убирает за собой постель, не читает, хотя сами заправляют постель от случая к случаю, а книги им давно заменил телевизор. Может быть, следует начать с себя? И тогда это будет по крайней мере честно: нельзя требовать от ребенка того, что не выполняю сам.
А.Я. Варга так описывает модель отношений в здоровой, функциональной семье: «Ребенок в подростковом возрасте должен решить свой кризис идентичности. <…> Быть ребенком своих родителей недостаточно для того, чтобы эффективно приспособиться к быстро меняющимся условиям жизни. Надо быть еще кем-то. Узнать, найти какие-то новые модели жизни ребенок может, только уйдя за пределы родительской семьи. Он может легко это сделать, если в семье надежный тыл. Тогда требование безопасности соблюдается: он идет – рискует – возвращается – реанимируется в семье, семья дает ему эти возможности» (Варга, 2001. С. 23).
Все дети торопятся стать взрослыми. Но что это такое – быть взрослым? Когда-то у меня в девятом классе был урок «Чем ребенок отличается от взрослого?». Весь класс был разделен на группы по пять человек, и мальчикам и девочкам было предложено подумать об этом. Мнения каждой группы записывал «секретарь». Потом кто-то один озвучивал мнение группы, а я на доске подводила итоги. Были и смешные, и удивительные, и серьезные высказывания. Например, такие: «Взрослые могут приказывать детям, а дети им не могут», «У взрослых больше свободы: они могут делать все, что захотят», «Взрослые кормят, одевают детей, ухаживают за ними», «Взрослые могут одеваться как хотят», «Взрослые зарабатывают деньги», «Взрослые пьют, а дети нет», «Взрослый может стать президентом, а подросток нет», «Взрослые могут рожать и воспитывать детей, иметь семью».
В результате у нас получилось, что у взрослого по сравнению с ребенком больше свободы, но и больше ответственности. Мы пришли к выводу, что взрослый отличается от ребенка мерой ответственности. Только полная ответственность за все стороны своей жизни есть показатель взрослости. Девочка может вырасти, научиться делать макияж, красиво одеваться, ей позволяют ходить в ночные клубы, у нее есть парень и интимная жизнь, но при этом она не в состоянии убраться в своей комнате, вымыть за собой тарелку, а обучение в вузе (все равно в каком) ей оплатят родители. Можно ли назвать ее по-настоящему взрослой? Или тех молодых людей, которые, стремясь быть похожими на взрослых, слишком рано начинают курить, пить, а потом с воодушевлением рассказывают: кто, где и как напился?
«Мы учим детей бездумно подчиняться школьным правилам и называем послушных детей ответственными. Ребенок может быть послушным, но далеко не всегда его можно назвать ответственным. Ответственность вырабатывается только через самостоятельную оценку ситуации и выбор правильной линии поведения, которая, с точки зрения ребенка, способна принести пользу ему и окружающим. Если предоставить ребенку такую возможность уже в детском саду, он вырастет ответственным человеком, осознающим свой общественный долг. И тогда отпадет необходимость в столь многочисленных правилах и наказаниях» (Глассер, 1991. С. 18).
По себе знаю, как трудно передавать детям ответственность именно за здоровье. Нас в социалистическом вчера строем водили к врачам: медицинский осмотр в начале учебного года, осмотр стоматолога, прививки. Государство как-никак заботилось о здоровье граждан, и граждане, и я в том числе, с удовольствием ему эту обязанность предоставляли. Поэтому взять на себя ответственность за свое здоровье мне было труднее, чем за что-либо другое.
«Наше время – время размножения различного рода зависимостей. Здесь и алкоголизм, и курение, и наркомания, и шопоголизм, и компьютерная зависимость, и даже зависимость от мобильного телефона. И мы прекрасно знаем, что все эти зависимости наносят непоправимый вред здоровью. Естественно, встал вопрос: “Что я как мама могу сделать, чтобы мои дети не стали зависимыми?” С сыном все сложилось не так безоблачно, как хотелось бы. Сама по воскресеньям водила его на аттракционы, где он начал играть на игровых автоматах. Но с дочкой-то (дочка младше сына на двенадцать лет) я уже была образованным родителем! И потому верила, что единственно правильный путь – передавать ответственность за здоровье как можно раньше. А это значит все то же – учить понятию “последствия”. У нас в Петербурге есть замечательный “Музей гигиены”.
