Юрий Азаров - Семейная педагогика. Воспитание ребенка в любви, свободе и творчестве
1. О двух путях развития
Читая единственную книгу Б. П. Вышеславцева «Этика преображенного эроса», невольно вычленяешь два пути человеческого и даже профессионального развития, обусловленные конфликтным, порой трагическим взаимодействием двух видов ценностей. Первый вид – доминантный, приоритетный, высший – Вера, Любовь, Свобода, Творчество, Интуиция, Талант, Дар, Дух. Второй – усердие, порядок, регламент, традиция, метод, система рекомендаций, правил, норм, законы и закономерности.
Не будет искажением, если я скажу, что современная школа в лучшем случае работает в соответствии со вторым рядом ценностей. Больше того, такой вид жизнедеятельности школы, которая опирается на системы рекомендаций, правил, законов, считается идеальным. Но педагогика – не завод, не фабрика, не мастерская по штамповке или ремонту металлических, деревянных или других материальных изделий. Школа – область духовного сотрудничества, где «изделие» – живое существо, духовное, творческое, жаждущее реализоваться в первом ряду человеческой культуры. Если мы заглянем в историю педагогической мысли, то обратим внимание на то, что все великие педагоги – Коменский, Песталоцци, Дистервег, Ушинский, Корчак, Макаренко – по существу, жили и творили в соответствии с приоритетными ценностями. Больше того, их деятельность – это острая борьба Свободы и Регламента, Творчества и Правил, Таланта и Традиции.
Если мы заглянем в историю педагогической мысли, то обратим внимание на то, что все великие педагоги – Коменский, Песталоцци, Дистервег, Ушинский, Корчак, Макаренко – по существу, жили и творили в соответствии с приоритетными ценностями. Больше того, их деятельность – это острая борьба Свободы и Регламента, Творчества и Правил, Таланта и Традиции.
Несколько перефразируя Вышеславцева, хотелось бы отметить, что педагогическая история творится не соблюдением Законов и Правил, а Верою в то, что эти Правила надо изменять. Вера ставит перед нами желаемое и ожидаемое совершенство, не встречающееся ни в каком опыте, ни в каких методиках и правилах. Творческая интуиция, основанная на вере в свой талант, учит педагога, как ему поступать, куда идти и что творить, исходя из «присущего ему неискоренимого влечения к абсолютному совершенству». Педагогическую историю творят не те педагоги, которые соблюдают неподвижную систему правил, а те, кто является «беспокойными странниками и пришельцами на земле», кто ищет отечество и град грядущий. Вышеславцев подмечает, что Закон или Правило живут в прошлом, а Вера, Творчество и Свобода – в настоящем и будущем! Именно в этом и только в этом состоит трагизм высших ценностей. Две системы ценностей исключают друг друга во времени, ибо одна отрицает другую. Однако взаимоисключение не только временное, но и содержательное, ибо закон – это земля, это реальность, а творчество – это отрыв от земли, чтобы обрести новую, более благодатную почву. Вышеславцев диалектичен, он не отрицает закона. Напротив, говорит о «двух великих системах», пребывающих в постоянном трагическом взаимодействии.
2. Трагический конфликт закона и таланта, нормы и творчества
Вышеславцев подчеркивает, что трагизм отнюдь не чисто теоретический, «это жизненный трагизм, развертывающийся в истории и, быть может, повторяющийся в жизни каждого из нас». И здесь Вышеславцев суровыми аскетическими красками нарисовал картины, свидетелями которых мы были в той же педагогике или в той же культуре, когда «законники» на протяжении десятилетий гнали и травили талантливых людей.
Несколько десятилетий я анализировал сущность треугольника – власть, представленная государственным чиновником, педагогический закон, охраняемый методистами и академиками, и талант – рядовой труженик, учитель или руководитель школы, вуза, детского сада, внешкольных учреждений. Казалось бы, творческая деятельность таланта направлена на поддержку власти, на обновленное улучшение педагогических законов, а все равно талант оказывается в положении изгоя, гонимого. Причем стоящие над талантом травят и тех, кто им яростно предан (как Макаренко или Сухомлинский), и тех, кто подпольно противостоит закону. Почему же так происходит?! Вышеславцев неумолим – он делает вывод на века: «Служители «закона» всегда гнали и будут гнать поклонников свободы и духа: пророков, мудрецов и святых. Рожденный в рабстве гнал и будет гнать свободнорожденного». Вечный трагизм. Конфликт ценностей превращается в трагическое столкновение их носителей. Талантливый человек, будь он рядовой учитель или руководитель школы, будет гоним служителями закона. Больше того, эти служители сделают все необходимое, чтобы распять талант, уничтожить свободолюбивый дух. И лишь насладившись распятием, законники уже после смерти таланта соберут все сделанное одаренной личностью, исказят наработанное ею, но облекут в новые формы законности, потому что мертвое, прошлое, распятое им не страшно, оно утратило силу животворящего духа, точнее – животворящий дух таланта, мудреца или святого можно как угодно трактовать, можно приспособить для служения власть имущих!
3. Глубинная психология конфликта и странное свойство закона
Без закона грех или преступление мертвы. Благодаря закону мы узнаем о преступлениях, нарушениях, отклонениях. Закон убивает или является поводом, мотивом убийства, уничтожения любого дарования, любой талантливости. Закон прав в том, что он требует, но он виноват в том, что своей императивной формой вызывает дух противления, а следовательно, вызывает и преступление. Все эти максимы высеклись из дерзновенной этики апостола Павла благодаря Вышеславцеву. Между велением закона и человеческим действием «лежит таинственная подсознательная сфера аффектов и не менее таинственная сфера свободы».
Закон, правила, рекомендации, будучи по своей сути всеобщими, то есть направленными на унификацию, призваны нивелировать личность, уничтожать индивидуальность. И в этом проявляется преступная сила педагогической законности, прикрытой порой нарядными покрывалами добра, красоты, справедливости. Учитель законом поставлен в необходимость требовать заучивания, запоминания, зазубривания Монблана фактов, конечно же, на две трети ненужных, но рекомендованных программами, методиками, учебниками. Учитель наказывает за невыполнение требований, учитель подключает к авторитарным действиям родителей – так закон обращается в преступную деятельность, подрывающую здоровье детей, уничтожающую детскую и педагогическую талантливость.
Всякий раз, когда рассказываю об этом учителям, слышу: «А кто опрокинет зло? Кто даст новое содержание образованию? Кто даст новые нормы, программы?» Это не просто вопросы. Это оправдание своей педагогической греховности, которая по вертикали (от учителя до министра) поддерживается круговой порукой законности!
Любопытна психология круговой поруки, уничтожающей педагогический талант. Суть здесь вот в чем. Талант пребывает в живой иррациональной сфере, а устаревшие рекомендации – в области рацио. Учитель прислушивается к рационально обретенным правилам, к своему уму, к сознательной воле. Между тем только в иррациональной сфере таятся силы, именуемые талантливостью, интуицией, творчеством. Там, в сфере иррациональной, подсознательной, в водовороте инстинктов и влечений, там «вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего»[9].
Итак, закон иррационального противоборства противоположен и непонятен закону ума: «не понимаю, что делаю»[10]. И далее апостол поясняет: «Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю». Итак, делаем то, что ненавидим, – вот формула убиения своей талантливости. Разрушая детский дар, мы уничтожаем лучшее, что есть в нас. Сознаем совершаемые преступления, а не в силах что-либо изменить в своих действиях, ибо нет обращения к своим сокровенным иррациональным силам, к своему заветному Духу, к своей Благодати. Педагогическая иррациональность остается невостребованной. Ее обнаружение никем не поощряется, и это все приводит к тому, что скудеет нива педагогических дарований, гаснет жар педагогических сердец!
Так ли уж безнадежно все?
Разрушая детский дар, мы уничтожаем лучшее, что есть в нас. Сознаем совершаемые преступления, а не в силах что-либо изменить в своих действиях, ибо нет обращения к своим сокровенным иррациональным силам, к своему заветному Духу, к своей Благодати. Педагогическая иррациональность остается невостребованной. Ее обнаружение никем не поощряется, и это все приводит к тому, что скудеет нива педагогических дарований, гаснет жар педагогических сердец!
Нет. Сегодняшняя жизнь обострила противостояние иррациональных и рациональных сил в учителе. Закон заинтересован в разрушении старых догм, поэтому снизошел до того, что дал педагогу полную свободу творчества: работай по любой методике… но соблюдай программу, государственный стандарт! Создание новых подходов требует талантливых решений, требует поддержки учительских дарований.
