Т. И. Каминская - «Антика. 100 шедевров о любви». Том 3
7
Пусть кто хочет поет дивный Р_о_дос, иль Митилену,Или Эфес, иль Коринф у двуморья,Фивы, град Вакха, поет, иль поет Аполлоновы ДельфыСлавные, иль Фессалийскую Темпу.
Только заботы и есть у других, чтобы длинною песньюСлавить столицу безбрачной ПалладыИ украшать чело отовсюду взятой оливой.Кто восхвалением занят Юноны,
Конный пусть славит Аргос и с ним золотые Микены.Мне же не так по душе терпеливыйЛакедемон и простор полей многоплодной Лариссы,Как Албунеи чертог говорливой,
Быстрый Анио ток, и Тибурна рощи, и влажныйБерег зыбучий в садах плодовитых.Как иногда ясный Нот гонит тучи с туманного небаИ не всегда он дожди порождает,
Так же и ты, мой Планк, и печали и тягости жизниНежным вином разгонять научайся,Если владеет тобой значками блистающий лагерь,Или Тибур приманил густотенный.
Тевкр, когда покидал Саламин и отца, как изгнанник,Все же вином увлажнил свои кудриИ, возложивши на них венок из тополя веток,Так обратился к друзьям огорченным:
«Нас куда бы ни мчала судьба, что родителя лучше,В путь мы пойдем, о соратники-други, —Где предводителем Тевкр, где боги за Тевкра, крушитьсяНечего: ведь Аполлон непреложно
Нам обещал на земле обрести Саламин неизвестный.Вы, храбрецы, что со мною и раньшеМного горя снесли, вином отгоните заботы, —Завтра опять в беспредельное море!»
8
Лидия, о, скажи мне,Ради всех богов, для чего ты Сибариса губишьСтрастью своей? Зачем онСтал чуждаться игр, не терпя пыли арены знойной,
И не гарцует большеОн среди других молодцов, галльских коней смиряяПрочной уздой зубчатой?Иль зачем он стал желтых вод Тибра бояться, – точно
Яда змеи, елеяИзбегать, и рук, к синякам прежде привычных, нынеНе упражняет боемТот, кто ловко диск и копье раньше метал за знаки?
Что ж? Он быть спрятан хочет,Как Фетиды сын, говорят, скрыт был под женским платьем,Чтобы не пасть, с ликийцевРатями сойдясь, средь борьбы у обреченной Трои?
9
Смотри: глубоким снегом засыпанный,Соракт белеет, и отягченныеЛеса с трудом стоят, а рекиСкованы прочно морозом лютым.
Чтоб нам не зябнуть, нового топливаВ очаг подбрось и полною чашеюЧерпни из амфоры сабинскойО Талиарх, нам вина постарше!
Богам оставь на волю все прочее:Лишь захотят – и ветер бушующийВ морях спадет, и не качнутсяНи кипарисы, ни старый ясень.
О том, что ждет нас, брось размышления,Прими, как прибыль, день нам дарованныйСудьбой и не чуждайся, друг мой,Ни хороводов, ни ласк любовных.
Пока далеко старость угрюмая,И ты цветешь. Пусть ныне влекут тебяИ состязанья, и в урочныйВечера час нежный лепет страсти;
И пусть порою слышится девичийПредатель-смех, где милая спряталась,И будет у тебя запястьеИли колечко любви залогом.
10
Вещий внук Атланта, Меркурий! МудроТы смягчил людей первобытных нравыТем, что дал им речь и благой обычайВвел состязаний.
Вестник всех богов, я тебя прославлюПесней. Ты творец криворогой лиры,Мастер в шутку все своровать и спрятать,Что бы ни вздумал.
Ты малюткой раз Аполлона стадоЛовко скрыл, угнав. «Не отдашь коль…» – грозноТот стращал, – и вдруг рассмеялся: видит —Нет и колчана.
Ты Приама вел незаметно ночью:Выкуп ценный нес он за тело сына,В вражий стан идя меж огней дозорныхМимо Атридов.
В край блаженный ты беспорочных душиВводишь; ты жезлом золотым смиряешьСонм бесплотный – мил и богам небесным,Мил и подземным.
11
Не расспрашивай ты, ведать грешно, мне и тебе какой,Левконоя, пошлют боги конец, и вавилонскиеЧисла ты не пытай. Лучше терпеть, что бы ни ждало нас, —Дал Юпитер в удел много ль нам зим или последнюю,
Что в скалистых брегах ныне томит море ТирренскоеБурей. Будь же мудра, вина цеди. Долгой надежды нитьКратким сроком урежь. Мы говорим, время ж завистноеМчится. Пользуйся днем, меньше всего веря грядущему.
12
Мужа ты какого, героя ль, бога льЛирой хочешь петь или резкой флейтой,Клио? Имя чье будет вторить всюдуЭхо шутливо?
Там, где тень дают Геликона рощи,Там, где Пинда высь или Гем холодный,Шли откуда вслед за певцом ОрфеемРощи покорно?
Матерью учен, замедлял поток онБурных рек, ветр_о_в умерял порывы;Шли за ним дубы по следам, внимаяСтрунам певучим.
Что я смею петь до хвалы обычнойВсех Отцу? Людей и богов деламиПравит он во все времена, землею,Морем и небом.
Выше, чем он сам, ничего нет в мире,И ничто ему не равно по славе.Ближе всех к нему занимает местоДева Паллада,
Что смела в боях. Не пройду молчаньемВас: о Вакх! о ты, что зверям враждебна,Дева! ты, о Феб, что внушаешь страх всемМеткой стрелою!
В честь Алкида я буду петь и Леды —Близнецов: один был кулачным боемСлавен, тот – ездой на конях. Блеснут лишьПутникам оба,
Вод поток со скал, торопясь, стекает,Ветры стихнут вдруг, разбегутся тучи,Горы грозных волн – то богов веленье —В море спадают.
Ромула ль затем, времена ли мираВ царство Нумы петь мне, не знаю, Приска льГордые пучки, иль конец Катона,Славы достойный.
Регула равн_о_ я и Скавров вспомню;Павла, что лишил себя жизни, видяВражьих сил успех; как Фабриций чист был,Вспомню я с Музой.
Как служить войне и косматый КурийДолжен был, равно и Камилл, суровойБедностью тесним и именьем скудным,Дедов наследством.
Словно древа ствол у Марцеллов славаС каждым днем растет, и средь них сверкаетЮлиев звезда, как в светилах меньшихМесяц сияет.
О отец и страж ты людского рода,Сын Сатурна! Рок поручил охрануЦезаря тебе: пусть вторым он правит,Царствуй ты первым.
Все равно, триумф заслужив, кого онВ Рим введет: парфян ли смиренных, ЛацийМнивших взять, вождей ли индийцев, серовС края Востока, —
Пусть на радость всем он землею правит,Ты ж Олимп тряси колесницей грозной,Стрелы молний шли нечестивым рощамГневной десницей.
13
Как похвалишь ты, Лидия,Розоватый ли цвет шеи у Т_е_лефа,Руки ль белые Телефа, —Желчью печень моя переполняется.
И тогда не владею яНи умом ни лицом: слезы украдкоюПо щекам моим катятся,Выдавая огонь, сердце сжигающий.
Я сгораю, когда тебеБуйный хмель запятнал плечи прекрасные,Или пламенный юношаЗубом запечатлел след на губе твоей.
Не надейся любезноюБыть надолго тому, кто так неистовоМилый ротик уродует,У Венеры самой нектар отведавший.
Те лишь много крат счастливы,Кто связался навек прочными узами:Им, не слушая жалобы,Не изменит любовь раньше, чем смерть придет.
14
О корабль, отнесут в море опять тебяВолны. Что ты? Постой! Якорь брось в гавани!Неужель ты не видишь,Что твой борт потерял уже
Весла, – бурей твоя мачта надломлена, —Снасти жутко трещат, – скрепы все сорваны,И едва уже днищеМожет выдержать властную
Силу волн? У тебя нет уж ни парусаНи богов на корме, в бедах прибежища.Хоть сосною понтийской —Леса знатного дочерью —
Ты, как матерью, горд, – род ни причем уж твой:На твой борт расписной можно ль надеятьсяМоряку? Ведь ты будешьТолько ветра игралищем.
О недавний предмет помысла горького,Пробудивший теперь чувства сыновние,Не пускайся ты в море,Что шумит меж Цикладами!
15
Хитрый в Трою когда на корабле пастухВез Елену с собой гостеприимную, —Вверг в бездействие вдруг ветры Нерей, чтоб могЗлые судьбы ему вещать:
«В дом родной при дурных знаменьях ты везешьТу, кого возвратить требует много войскГреков, давших обет брак уничтожить твойВместе с царством Приама всем.
Сколько пота, увы, людям, коням грозит!Роду Дардана ты сколько смертей везешь!Вот Паллада уже шлем, колесницу, щит —Все готовит в жестокий бой.Пусть Венеры самой гордый защитой тыЧешешь кудри свои, женам чаруешь слухПесней, чуждой войне, нежной кифарой, – всеТщетно. Тщетно от острых стрел,
Копий тяжких и всех брани тревог бежатьМнишь ты в спальне; Аякс быстрый найдет тебя.Пусть хоть поздно, увы, все ж, любодей, узнай:Будут кудри твои в пыли.
Гибель роду троян – видишь ли ты – несутСын Лаэрта – Улисс, Нестро – Пилосский царь.Здесь бежит за тобой Тевкр саламинец, там —Сфенел, с битвой знаком: конейМастер он укрощать, он коневод лихой:Их ничто не страшит. Вот Мерион – стрелок,Вот, храбрейший отца, страстно Тидид, ярясьЖаждет – грозный – найти тебя.
Ты же, словно олень, волка завидя вдругВ дальнем луга краю, мчится, траву забыв —Так и ты побежишь, трус, запыхавшийся,Хоть не то обещал ты ей.
Пусть отсрочит конец Трои и жен ееГнев Ахилла и флот, битвы с врагом прервав, —Все ж, когда протечет ряд неизбежных зим,Греки град Илион сожгут».
16
