Рикарда Джордан - Изгнанница. Клятва рыцаря

– Они могли погибнуть! – упрекнул Чарльза один из рыцарей отца. – Или и того хуже: кто-то из них мог попасть в руки французов! Тогда вашу госпожу Линдис обвинили бы в соучастии – если они еще этого не сделали, соратники Филиппа ведь могут сообразить, что к чему. Ее непременно лишат всех прав и, чего доброго, вообще могли уже бросить в темницу! И для меня остается загадкой, почему вам так хотелось освободить ее. К девушке и ребенку хорошо относятся, придет время, и английский король обязательно освободит ее. Ваше безрассудство направило вас на неверный путь, радуйтесь, господин Чарльз, что Господь простил вам юношескую глупость, и сегодня мы не оплакиваем погибших!

В конце концов Чарльз согласился с тем, что поступил опрометчиво, и начал разрабатывать новую стратегию. Король Ричард должен был сам освободить свою любовницу и сына! Юному рыцарю не терпелось прибыть в военный лагерь англичан, чтобы сообщить королю о заключении Герлин. Он скакал так быстро, как только мог, учитывая, что среди товарищей были раненые. Только по настоянию старшего советника он все же потратил время на то, чтобы искупаться и привести себя в порядок, и лишь после этого направился к палатке Ричарда Плантагенета.

Ричард Львиное Сердце обладал уравновешенным характером, однако в этот вечер он пребывал скорее в дурном расположении духа. Король только что получил известие о смерти Санчо VI, короля Наварры, и теперь обдумывал последствия этого события. Его план объединить свою армию с войском сына Санчо VI где-то под Вандомом и окончательно разбить армию французского короля, мог провалиться. Скорее всего, Санчо VII уведет свои войска. Какое ему дело до того, что станется с крепостью Лош, осаду которой он как раз начал? Король, разумеется, понимал, что наследник наваррского короля должен взойти на престол, но надо было учитывать еще и безрассудство Санчо. Сам Ричард в любом случае держал бы осаду до того момента, пока туда не подоспеют войска союзника, однако этого вряд ли стоило ожидать от пылкого принца. Значит, Ричарду нужно было действовать быстро – уже на следующий день он собирался двинуть войска к Лошу. Но прежде нужно было избавиться как минимум от половины придворного штата…

Король, нахмурившись, слушал выступление очередного трубадура в палатке матери. На самом деле он любил музыку, но в этот вечер его раздражала каждая мелочь. Сообщение маршала о том, что какой-то юный новоприбывший рыцарь желает срочно поговорить с ним, не улучшило его настроения.

– Пусть он поест где-нибудь, разобьет палатку и приходит завтра, – сказал он маршалу и снова наполнил кубок благороднейшим вином, которое прислала ему мать.

Алиенора Аквитанская обладала шестым чувством и всегда угадывала настроение сына, и ей, как опытному политику, было ясно, что означала смерть короля Наварры.

– За тебя, Санчо Хименес! – пробормотал король и осушил кубок.

Санчо Мудрый долго правил Наваррой и был любим народом и знатью. Задумавшись об отце своей жены Беренгарии, Ричард не заметил, что маршал снова вошел в палатку.

– Простите, сэр, но рыцарь не уходит. Ему крайне необходимо поговорить с вами сегодня, утверждает, что во имя высокой любви.

– Во имя чего? – переспросил Ричард и закатил глаза. – Вы уверены, что он хочет поговорить со мной, а не с моей матерью?

Маршал улыбнулся.

– Я абсолютно уверен и я опасаюсь, что нас будет ожидать беспокойная ночь, если вы не выслушаете его. Мужчина настроен очень решительно. Кто знает, что ему не дает покоя… Между прочим, он француз: Чарльз де Сент-Мену.

Король вздохнул:

– Ну хорошо, впустите его. Возможно, он хоть немного развеселит меня…

Чарльз де Сент-Мену знал, как следует вести себя в присутствии короля. Он преклонил колени, с благоговением поприветствовал Ричарда и сразу же перешел к делу, стараясь оставаться тактичным. В палатке они были не одни. Маршал и двое приближенных Ричарда втиснулись в палатку короля, ведь французский рыцарь мог оказаться вероломным убийцей. Поэтому Чарльз старался выражаться осторожно, но, похоже, король не понимал его намеков.

– Что означает «у врага есть то, что чрезвычайно вам дорого»? – нетерпеливо спросил Ричард.

Юный рыцарь понизил тон:

– Это весьма… гм… деликатное дело…

Ричард нахмурился:

– Прекратите говорить загадками, господин Чарльз! Уже поздно, и у меня слишком много других дел, чтобы разгадывать ваши намеки. Если вам есть что сказать, говорите прямо! И я надеюсь, что это стоит того времени, которое я трачу на вас. У меня дел по горло. Наварра вышла из игры, а этот французский пес занимает мои крепости, осаждает мои города и разрушает мои деревни!

Чарльз де Сент-Мену поклонился и сделал глубокий вдох.

– Ваше величество, это не все его злодеяния! Он держит в заключении вашего сына и его мать!

Всего несколько часов назад Флорис де Трилльон вернулся с задания и принес королю известие о смерти Санчо. Теперь же он вместе с другими рыцарями смеялся шуткам госпожи Алиеноры и с наслаждением слушал выступления певцов. Он не ожидал, что этой ночью его второй раз вызовут к королю, но, разумеется, беспрекословно подчинился приказу.

Ричард Львиное Сердце принял рыцаря в своей роскошной палатке. Он был один и восседал в кресле у огня. Судя по всему, король напряженно размышлял над чем-то.

– Сэр… – Флорис положил руку на сердце и поклонился.

Король едва заметно улыбнулся ему.

– Господин Флорис, я благодарю вас за то, что вы так быстро явились. Прошу вас, присядьте и выпейте вина. Нам… нужно кое-что обговорить.

В течение часа Флорис, все больше изумляясь, слушал несколько путаный пересказ истории юного рыцаря, который хотел освободить ребенка короля, захваченного французами.

– Этот рыцарь вызывает доверие, – сказал в конце Ричард. – Хоть он и влюблен по уши в мать якобы моего сына. И это, несомненно, провал – если Филипп действительно держит в заложниках потомка Плантагенетов…

– Возможно ли это? – осторожно спросил Флорис.

Ричард резко повернулся к нему.

– Разумеется, это возможно, я ведь не монах! Но, с другой стороны, меня не ставили в известность о рождении ребенка, а из-за беспочвенных слухов я не хотел бы отправлять туда войско. Этот Мену заявляет, что они перевезли женщину и ребенка в Вандом, и нам, несомненно, придется снять осаду с города. Но между нами и Вандомом располагаются крепости, которые, как и прежде, находятся в руках французов. Мне не хотелось бы в решающей битве оказаться окруженным врагами. Особенно теперь, когда на Санчо больше рассчитывать не приходится. Поэтому это задание для вас, Трилльон. Езжайте туда, освободите заложников и возвращайтесь. Лучше всего устройте все так, чтобы это выглядело как побег. Их наверняка не так уж тщательно охраняют, юный Мену со своими рыцарями чуть ли не освободил их, действуя на свой страх и риск.

– Он напал на французских вояк? – с усмешкой спросил Флорис.

Король кивнул и также улыбнулся.

– Я же говорил: пылает любовью. Юноше больше стоит рассчитывать на удачу, чем на свой ум, но из него наверняка выйдет отличный рыцарь, если он еще поживет.

Флорис рассмеялся.

– Могу ли я спросить, кто же эта женщина, сэр? Или же вам неизвестно ее имя?

Король потер лоб.

– Ну почему же, господину Чарльзу она представилась как Герлиндис Орнемюнде. Однако я не могу припомнить девушку с таким именем…

Ричард закусил губу. Как он ни напрягал память, он не мог припомнить любовницу с каштановыми волосами и голубыми глазами, по крайней мере, в то время, когда он находился в Трифельсе. Но все прояснится, когда женщина окажется перед ним.

У Флориса де Трилльона захватило дух. Он должен был сохранить самообладание и не произнести ни слова, а это было нелегко. Флорис прекрасно понимал Чарльза де Сент-Мену. Ради Герлин Орнемюнде он напал бы на целое французское войско! Он взял бы в осаду Париж, захватил бы в плен короля… Сердце Флориса бешено стучало. История, пересказанная Ричардом Львиное Сердце, была неправдоподобной, однако едва ли нашлось бы две Герлиндис Орнемюнде. Он снова увидит свою возлюбленную!

– Что вы там везете?

Герлин все время была напряжена, ей все это уже стало надоедать. В течение нескольких часов ее мулица Сирена мчалась позади короля и его рыцарей, которые ехали довольно быстро, и мулица с трудом за ними поспевала. Если бы не повозка и не все еще размокшие дороги между Вандомом и Орлеаном, она не смогла бы угнаться за ними. Повозка задерживала путников, и, похоже, ее содержимое было для короля чрезвычайно важным.

Герлин решила поговорить с кучером, чтобы время текло быстрее и было не так тоскливо. Поэтому она направила Сирену к нему и спросила о грузе. Дитмар, которого она держала перед собой и который явно наслаждался быстрой ездой, ухватился за край развевающегося навеса повозки. Возница свесил кнут в его сторону, и ребенок радостно залепетал, схватившись за плеть.