Эми Кауфман - Разбитые звезды
– Вы знали, где ваша спасательная капсула?
– Да.
– А мисс Лару?
– Знала ли она, где моя капсула?
– Ее, майор. Пожалуйста, посодействуйте нам.
– Думаю, знала. Но я не уверен.
– И ни один из вас не оказался там, где следовало.
– Не все пассажиры знают правила эвакуации.
Глава 4. Лилиан
Плечи пронзает боль, я прикусываю язык и чувствую во рту соленый привкус крови. Но я больше не падаю. Ударившись о перила, цепляюсь руками за перекладину. Дыхание перехватывает, силы на исходе. Толпа стремглав несется мимо, никто не обращает на меня внимания. Перед глазами кружатся звездочки, я пытаюсь закричать, пока пальцы не разжались и я не улетела в пропасть.
Я упала на этаж или два – не ниже, иначе вывихнула бы себе плечи, пытаясь ухватиться за перила. Подо мной зияет пропасть: если сорвусь и упаду – костей не соберешь.
Моего сдавленного крика никто не слышит. Люди сливаются в размытое пятно цветов и звуков, и я чувствую запах пота и страха. Они не то что помочь – подойти боятся к девушке, которая из последних сил цепляется за перила.
– Свонн! – кричу я, стараясь разглядеть ее среди людей, но те бегут слишком быстро.
И вдруг кто-то рявкает на них, и они расступаются. Это не Свонн. Голос мужской.
Меня хватают сильные руки, тянут к себе, и вот я снова стою на полу. Потом тащат по коридору через орущую толпу, которая рвется к спасательным капсулам. Ноги мои даже не касаются пола.
Меня заталкивают в боковой коридор, в котором нет людей, и ставят на ноги.
На меня внимательно смотрят серьезные карие глаза. Я узнаю их.
– Майор, – выдыхаю я.
– Вы целы? Не ранены?
Плечи болят. Язык кровоточит. Задыхаюсь.
Я хватаю ртом воздух, пытаясь сдержать приступ тошноты.
– Цела.
Майор Мерендсен прислоняет меня к стене, будто тюк с грязным бельем, а сам выглядывает в коридор, по которому размытым потоком несется толпа. Кто-то пихает мужчину во фраке, и он падает. Мгновение – и его затаптывают, а мы с майором даже не успеваем протянуть ему руку.
Нет, это уже не просто толпа. Люди обезумели от страха. И если Свонн сумеет о себе позаботиться, то…
– Анна! – громко кричу я, отрываясь от стены и кидаясь к толпе. Мне бы только найти Анну и Свонн…
Майор железной хваткой вцепляется мне в локоть. Я бью его по руке, но он оттаскивает меня от прохода, резко разворачивает и только потом отпускает. Каблуки у меня такие неустойчивые, что я, пятясь, едва не падаю.
– Вы в своем уме?! – задыхаясь, кричит он.
– Мне надо найти их…
Я касаюсь пальцами губ и стираю с них струйку крови. Я знаю, где мы: в ремонтном отсеке, одном из многих, что разбросаны по кораблю.
– Они же там… Мне надо… Хочу убедиться, что они…
Майор Мерендсен преграждает мне путь и не дает добраться до толпы, мчащейся к спасательным капсулам. Корабль снова качается, пол трясется, и, потеряв равновесие, мы ударяемся об стену. Ревут сигналы тревоги, и мы слышим друг друга, только перекрикивая этот шум.
– Вы им не поможете! – убеждает меня майор, выпрямляясь. – Над нами две палубы, а подруги ваши уже ушли далеко. Идти можете?
Я делаю резкий вдох.
– Да.
– Тогда пойдемте. Держитесь между мной и перилами. Я постараюсь сдерживать людей, чтоб вас не раздавило, но и сами смотрите под ноги.
Он поворачивается к толпе, расправляя плечи.
– Стойте! – Я ковыляю к нему и хватаю за руку. – Не туда!
Он раздраженно вздыхает, но все же останавливается.
– Нам надо добраться до спасательной капсулы. Еще несколько таких толчков – и корабль разнесет на части.
Мне до сих пор трудно дышать, и отвечаю я не сразу.
– Я знаю корабль, – говорю я, тяжело дыша, – поблизости есть капсулы для экипажа.
Мгновение он смотрит на меня, и я понимаю, что соглашаться не хочет, но своих чувств не выдает.
– Что ж, пойдемте, – наконец отвечает он.
Служебный коридор пуст, на стенах горят сигнальные полосы. Экипаж, наверное, на своих местах, помогает пассажирам забраться в спасательные капсулы. Только потом можно будет бежать к своим. В любом случае, прорваться сюда сквозь обезумевшую толпу они не смогут.
Майор молча следует за мной, но я чувствую, что он напряжен. Думает, видимо, что я веду его на верную смерть. Наверняка не хочет никуда за мной идти. Но я знаю «Икар», а он нет. Он не облазил в детстве корабль вдоль и поперек, пока тот строился.
Мы торопимся по лабиринту коридоров. Я подхожу к двери, на которой написано: «Вход только для персонала», дергаю за ручку, и дверь открывается, чуть скрипнув несмазанными петлями. Плечи до сих пор ноют, но руки работают – видимо, ударилась я не так сильно.
Внутри спасательный отсек, и капсула на пять человек уже ждет с открытой дверью.
– Спасибо, что проводили, майор, – твердо говорю я, переступая через порог и поворачиваясь к нему лицом. Он идет прямо за мной и резко останавливается, чтобы не врезаться в меня. Я хочу разрыдаться, поблагодарить его за то, что спас мне жизнь, но если начну плакать, то остановиться уже не смогу. Ему неведомо, что его ждет, если нас застукают в одной капсуле. Отец ни за что не поверит, что это всего лишь случайность.
– Проводил?
– Да, теперь я сама справлюсь. Чуть дальше по коридору есть еще одна капсула. До нее минут пять.
Он удивленно поднимает брови.
– В капсуле пять мест, и я займу одно из них, мисс Лару. У нас, вероятно, нет этих пяти минут. Кажется, что-то вытягивает корабль из гиперпространства.
На мгновение меня сковывает страх. Мне ли не знать, что случится, если разрушится ткань пространства между измерениями! Я делаю глубокий вдох и отступаю назад.
– Если спасатели найдут нас в этой капсуле… Вас со мной…
– Я все же рискну, – цедит он сквозь зубы.
По нему видно, что он теперь совсем не хочет находиться со мной в одной капсуле. Но тут корабль снова трясет, и меня отбрасывает к одному из сидений. Майор заходит следом за мной. Откуда-то издалека доносится ужасный металлический лязг.
– Ладно! – резко бросаю я и встаю, держась за сиденье. Эта капсула не для первого класса, а для механиков – никаких тебе изысков, только голые металлические стены и сиденья. На полу решетка, и обтянутые шелком каблуки моих дорогих туфелек проваливаются в дырки. Туфли стоимостью в две тысячи галактионов в секунду испорчены – шелк ободрался. Я смотрю в пол, пытаясь успокоить дыхание. Какой теперь от них толк? Но я все равно не могу выбросить это из головы и смотрю на испорченные туфли. Разум цепляется за столь крохотный пустяк и упорно держится за него.
Майор прислоняет ладонь к сканеру, и дверь с тихим шипением закрывается. Он нажимает на кнопку автозапуска, и начинается обратный отсчет; у нас есть время пристегнуться. Мне режет глаза яркий свет трех ламп на потолке капсулы. Гулкие шаги майора эхом отдаются от металлического пола: он шагает к сиденью напротив моего и пристегивается. Я выдергиваю каблуки из решетки и тоже сажусь.
Впервые с тех пор, как прозвучал сигнал тревоги, я дышу полной грудью. Спасена. В безопасности. По крайней мере, пока. Я отгоняю мысль о других людях, которые наверняка не сумели добраться до спасательных капсул.
Автозапуск катапультирует капсулу на много миль от «Икара», и не больше чем через пару часов нас подберет спасательный корабль. Надо просто набраться терпения и провести это время в компании майора Мерендсена.
Лицо его бесстрастное, сдержанное. Если он так сильно меня ненавидит, зачем спас жизнь? Извиниться бы перед ним за те резкие слова, что я сказала на прогулочной палубе. Откуда ему знать, что говорю я не то, что на самом деле думаю? Горло сдавливает, хочется пить… И зачем я опять посмотрела на него в салоне?
– Сколько вам заплатить, чтобы вы держали рот на замке? Ну, когда нас спасут.
Я верчу в руках ремни безопасности. Это не удобные мягкие ремни в капсулах для пассажиров – нет, эти грубо царапают обнаженные плечи.
Майор хмыкает и отворачивает голову к крохотному иллюминатору, из которого видны дрожащие звезды; хотя трясется, конечно, сам корабль.
– С чего вы взяли, что я кому-то что-то расскажу?
Я решаю, что лучший выход – просто молчать, ради нашего же блага. Не будет общения – не о чем и рассказывать.
У меня стучит в ушах от злости на майора, а обратный отсчет продолжается. Сорок пять секунд. Сорок. Тридцать пять. Я смотрю на цифры, отсчитывая каждую секунду, и глубоко дышу, стараясь унять тошноту. Лару не показывают слабости.
Капсула резко дергается, и нас вжимает в сиденья. Стены будто пульсируют от сильного заряда энергии. Во рту чувствуется металлический привкус, в ушах невыносимо гремит, и… в один миг мы оказываемся в кромешной тьме. Лампы, подсветка, аварийные огни – все погасло. В капсуле темно хоть глаз выколи, виден только тусклый свет звезд в иллюминаторе.
И звезды больше не дрожат: некая сила выдернула «Икар» из гиперпространства.
