Мелани Гидеон - Жена-22
На Недре облегающее шелковое платье цвета зеленой листвы с разрезами. Она редко носит декольте – считает это безвкусным. Но сегодня она сделала исключение. Недра ошеломляюще хороша.
– Наверное, нужно ее предупредить, – предлагает Уильям. – Сама скажешь или я?
– Что сказать? – интересуется Питер.
Я вздыхаю.
– Что речь произнесет папа, а не я.
– Но ты же почетный свидетель. Ты должна произнести речь, – возражает Зои.
– Мама неважно себя чувствует, – говорит Уильям. – Так что я скажу за нее.
– Понятно, – говорит Зои, и на ее лице отражается все, что она думает: ее мать опять убегает и прячется. Мне бы следовало задуматься, какой пример я подаю дочери, но нет. Не сегодня.
– Дорогая! Закажи “Суаре”, – восклицает Недра, завидев меня. В руке у нее бокал с прозрачной жидкостью, по поверхности которой рассыпаны крошечные фиолетовые цветочки. – Лаванда, джин, мед и лимон, – перечисляет она. – Попробуй.
Я делаю знак бармену:
– Шардоне, пожалуйста.
– Ты такая предсказуемая, – вздыхает Недра. – Это одно из качеств, которые я в тебе люблю.
– Предсказываю: скоро ты разлюбишь мою предсказуемость.
Недра опускает бокал.
– Не вздумай испортить мне вечер, Элис Бакл. Даже не пытайся.
Я вздыхаю.
– Я ужасно себя чувствую.
– Начинается. Что значит – ужасно чувствую?
– Заболела.
– Что у тебя болит?
– Голова. Живот. И мутит.
Бармен подает мне вино. Я делаю большой глоток.
– Это просто нервы, – говорит Недра.
– Мне кажется, у меня паническая атака.
– Нет у тебя никакой атаки. Перестань ломать комедию и скажи то, что хочешь сказать.
– Я не могу сегодня произносить речь. Но не волнуйся, меня заменит Уильям.
Недра качает головой.
– Какой ужасный костюм.
– Я боялась тебя затмить. Но зря беспокоилась. Все это, – говорю я, показывая на ее грудь, – ух ты!
– В кои-то веки я о чем-то тебя попросила, Элис. И большинство женщин пришли бы в восторг от такой просьбы. Быть моим почетным свидетелем.
– Есть причины. У меня голова идет кругом. Я плохо соображаю. Случилось нечто ужасное, – всхлипываю я.
– В самом деле, Элис? – Недра смотрит на меня с недоверием.
– Сегодня я узнала плохую новость. По-настоящему плохую, ужасную новость.
Лицо Недры смягчается.
– Господи, почему же ты с этого не начала? Что случилось? Твой отец?
– Исследователь-101 – это Уильям!
Недра отпивает добрый глоток “Суаре”. Потом еще один, поменьше.
– Ты меня слышала?
– Я тебя слышала, Элис.
– И?
– У тебя скоро месячные?
– У меня есть доказательства! Смотри. Это одна из фотографий профиля Исследователя-101. – Я достаю телефон, захожу на Фейсбук, открываю его фотоальбом и щелкаю по снимку с ладонью. – Во-первых, есть геотег.
– Хм, – мычит Недра, заглядывая через мое плечо. Я перетаскиваю желтого человечка на красную кнопку, и когда на экране появляется изображение нашего дома, Недра прижимает руку ко рту. – Подожди, дальше больше. – Я увеличиваю фотографию. – Это его рука. Он мог использовать любую руку. Любую руку из интернета. Готовую картинку руки. Но он взял свою собственную.
– Этот чертов идиот, – говорит Недра, ухмыльнувшись.
– Знаю!
– Не могу поверить.
– Знаю!
Она недоуменно покачивает головой.
– Кто бы мог подумать, что в нем это есть? Это самая романтическая история, которую я когда-либо слышала.
– Господи, нет. И ты туда же.
– Что ты имеешь в виду – и ты туда же?
– Банни отреагировала точно так же.
– И это кое о чем говорит.
Я нащупываю в кармане кольцо.
– Ох, Недра, не знаю, что и думать. Я так запуталась. Взгляни, – я показываю ей кольцо. – Пришло сегодня по почте.
– Что это?
– Мое обручальное кольцо.
– Которое ты выбросила пятьдесят миллионов лет назад?
– Отец обнаружил его в ломбарде. Наверное, кто-то его туда заложил. – Я подношу кольцо к глазам и прищуриваюсь. – Там есть надпись, но я не могу прочитать.
– Твое упорное нежелание признать возрастную дальнозоркость становится настоящей проблемой, Элис, – говорит Недра. – Дай мне.
Я отдаю ей кольцо.
– Сердце подсказывало ей, что он поступил так ради нее [76] , – читает она. – С ума сойти.
– Там этого нет.
– Есть.
– Ты это придумала.
– Клянусь тебе, нет. Дай телефон. – Она гуглит цитату. – Это Джейн Остин. “Гордость и предубеждение”, – ахает она.
– Это невероятно, – говорю я.
– Совершенно невероятно. Сверхъестественно. Ты должна его простить. Это знак.
– Я не верю в знаки.
– Ну да, правильно, в знаки верят только романтики.
– Простаки, – говорю я. – И слюнтяи.
– И ты, дорогая, разумеется, думаешь, что к ним не относишься.
– О чем вы тут шепчетесь, – за спиной Недры неожиданно возникает Кейт. На ней желтая блузка, которую, я уверена, выбрала Недра. Вместе они образуют подсолнух: Кейт – лепестки, а Недра – стебель.
– Боже, какая ты красивая, – говорит Недра и дотрагивается до щеки Кейт. – Правда, Элис? Она выглядит как ирландская Сальма Хайек.
– О’кей. Надеюсь, это комплимент. Послушай, кажется, скоро пора будет садиться за стол, – говорит Кейт. – Минут через пятнадцать? Элис, когда ты хочешь говорить? Перед тем как мы начнем есть? Или после?
– Она не будет произносить речь, – говорит Недра.
– Не будет? – говорит Кейт.
– Вместо нее скажет Уильям.
Кейт поднимает брови.
– Простите. Мне правда очень жаль, но сегодня я не в состоянии. Уильям блестяще справится. Он очень хорошо все это умеет. Вообще-то гораздо лучше меня. Я не могу выступать перед большой аудиторией. Я покрываюсь потом и ноги…
– Достаточно, Элис, – обрывает Недра. – Давай обойдем гостей, дорогая, – обращается она к Кейт.
Я беру свое шардоне и устраиваюсь за одним из свободных столиков. В углу Зои и Джуд держатся за руки и, не отрываясь, смотрят друг другу в глаза. Питер на танцполе развлекает сам себя, изображая робота, и, похоже, вполне доволен. Джек, Банни и Кэролайн уже за столом. Уильям сидит за стойкой бара спиной ко мне. Я хватаю телефон. Джон Йоссариан еще в Сети. Должно быть, Уильям забыл выйти из Фейсбука.
...Я передумала. Я хочу с вами встретиться, Исследователь-101.
Э-э, вообще-то, я сейчас не могу говорить. Простите. Я занят.
Когда мы можем встретиться?
Мне казалось, вы ушли сквозь платяной шкаф, обратно в реальную жизнь.
Реальная жизнь совсем не так хороша, как ее рекламируют.
Не понимаю. Что случилось?
Когда мы можем встретиться?
Я не могу с вами встретиться, Жена-22.
Почему?
Потому что я со своей женой.
Она нам не помешает.
Вы ее не знаете.
Она трусиха.
Это неправда.
Вы трус.
Возможно.
Скажите честно. По крайней мере это вы мне должны. Вы счастливы в браке?
Это не простой вопрос.
Мне пришлось на него ответить. Теперь слово за вами.
Я наблюдаю, как Уильям кладет телефон, потом снова его берет, снова кладет и залпом выпивает бокал. Наконец он все-таки берет телефон и начинает печатать.
...Вполне справедливо. Ладно. Что ж, если бы меня спросили несколько месяцев назад, я бы ответил – нет. Она была несчастлива, и я тоже. Меня беспокоило, что мы сильно отдалились друг от друга и стали почти чужими. Я уже не понимал, кто она, чего хочет, о чем мечтает. И прошло так много времени с тех пор, как я ее об этом спрашивал. Я не был уверен, что отважусь завести этот разговор, во всяком случае, лицом к лицу. Поэтому я предпринял кое-что, чем совсем не горжусь. Я сделал это у нее за спиной. Я надеялся, что смогу вывернуться, ничего ей не рассказав, но теперь думаю, что должен признаться.
Помните, вы сказали, что брак – это своего рода “уловка-22”? Те самые черты, которые заставили вас влюбиться в вашего супруга, потом заставляют вас его разлюбить? Боюсь, я попался на такую “уловку-22”. То, что я сделал, – я сделал из любви, чтобы спасти свой брак. Но этим я могу его разрушить. Я знаю свою жену. Она очень расстроится, когда поймет, что я натворил.
Тогда зачем признаваться?
