Моника Маккарти - Плененный любовью
Об этом решении Кейт скоро пожалеет, когда темнота леса проглотит ее, как снежный дракон.
Она часто оглядывалась через плечо, уверенная, что ей что-то послышалось. Хрустнувшая ветка. Шуршащий куст. Но только зайдя далеко в лес, Кейт поняла, что это не просто ее воображение. Сначала она решила, что ее преследует стая волков. Но чудовища, окружившие ее в глубине леса, оказались ужасными людьми.
Кейт боролась изо всех сил. Но с пятью солдатами девушке не справиться. Оказавшись на земле с ножом у горла и угрозами убить ее, если не перестанет, она сдалась.
Двое подняли ее с земли – не слишком осторожно – и, стиснув руки за спиной, развернули к остальным. Они отобрали ее меч, но у Кейт по-прежнему оставался кинжал, подаренный Грегором, в ножнах на поясе. Если бы она могла до него дотянуться…
Ее пальцы потянулись к эфесу. Почувствовав движение, один из солдат сжал ее руки сильнее, заставив застонать от боли, но он также помог, приблизив ее руку на дюйм к цели. Кейт как раз собиралась схватиться за эфес.
Третий мужчина протянул факел и приблизил к ее лицу. Она втянула воздух, узнав его: это был человек на лошади в лесу. Человек, который выглядел совсем как солдат, убивший ее мать.
– Я же говорил, что это она, – сказал мужчина. – Может, она одета и дерется как мужчина, но это невеста Макгрегора.
– Ты был прав, Фицуоррен.
При упоминании его имени Кейт застыла. Этого не может быть, он слишком молод!
Нет, это не капитан, поняла она, но он может быть его сыном.
– Что вам от меня нужно? – спросила она.
– Ничего, – ответил Фицуоррен лукаво, опустив на ее выпяченную грудь холодный похотливый взгляд, говоривший, что он похож на отца не только внешне. – Просто ты кое-что сделаешь для нас. Ты приведешь к нам одного из призраков Брюса.
Кейт застыла, но быстро постаралась скрыть реакцию.
– Вы же не верите в эти слухи?
Кейт вскрикнула, когда Фицуоррен схватил ее за выбившуюся в борьбе прядь волос и сильно дернул.
– Не пытайся отрицать, девчонка. Мы знаем, что это правда. Мы давно его подозревали, но ему удавалось ускользнуть. Но благодаря тебе нам не придется ловить Грегора Макгрегора, он по собственной воле войдет в ворота замка Перт, чтобы освободить свою драгоценную невесту.
Кейт хотела возразить – она больше не его невеста, – но быстро захлопнула рот. Если они решат, что она для них бесполезна, то сразу ее убьют. И судя по тому, как Фицуоррен смотрит на нее, ей повезет, если они просто перережут ей горло и сперва не изнасилуют.
Она содрогнулась от отвращения. Но не от страха. По крайней мере этому Грегор ее научил. Она не сдастся без борьбы. Кейт спрятала довольную улыбку, когда пальцы сомкнулись вокруг эфеса кинжала. Как только они отпустят ее, она будет готова.
И вдруг до нее дошла вторая половина его слов. Замок Перт. Место, куда, как говорилось в сообщении ее отца, направлялся капитан. Капитан, которому слишком долго удавалось избежать правосудия.
Грегор говорил, что займется этим – и может, Кейт дала бы ему возможность, даже учитывая все, что произошло. Но она этого не хотела. Это не его дело, а ее. Она хотела сделать это сама, может, даже должна сделать это сама. Сейчас только это имеет значение, и только об этом она хочет думать. Ее мир так долго вращался вокруг Грегора и будущей прекрасной жизни, что Кейт забыла обо все остальном. Как она могла забыть свой долг перед матерью и остальными жителями деревни? Ценой за спасение должно стать свершившееся правосудие. У Кейт может больше не предоставиться шанса оказаться так близко к человеку, ответственному за их смерть, и она его не упустит.
Всю боль, всю ненависть, все несчастья она обратила к мести. Нет, она приняла их. Они давали ей цель.
Ослабив хватку вокруг эфеса кинжала, Кейт отпустила его. На время.
Грегор проснулся от храпа и застоявшейся вони пропитанной виски рвоты. От запаха свело желудок, и к горлу снова подступила желчь, угрожая вырваться наружу.
Он понял, что вырвало его, и отвратительная ночь всплыла в памяти с удивительной ясностью, учитывая количество выпитого и состояние раскалывающейся головы.
Стрела чувствовал себя ужасно и, скорее всего, это заслужил. Он заморгал, стараясь очнуться, а потом посмотрел на женщину, лежавшую рядом.
Он поморщился. Господи, ему нужно выбираться отсюда. Но малейшее движение причиняло невыносимую боль и угрожало остаткам контроля над собственным желудком. Со скрупулезной осторожностью он освободился из крепкой, как тиски, хватки женщины.
Он понял, что храпит не Мэгги, а мужчина в комнате рядом.
Черт, что он делает? Оглядевшись, Грегор испытал приступ отвращения и ненависти к себе. Он этого хотел? Пьяных бессмысленных связей в пивной, где просыпаешься под звуки храпа другого пьянчуги?
Он вел себя как идиот. Прошлая ночь послужила ему уроком. Он провалился. С треском. Даже со ртом Мэгги на своей плоти он продолжал видеть лицо Кейт, слышал ее голос и знал, что не сможет этого сделать. Не хочет этого делать, даже если бы Мэгги удалось его возбудить.
Он валил все на виски, но знал, что дело не только в этом. Как только ее рот оказался на нем, ему захотелось оттолкнуть ее. Он пытался сосредоточиться, пытался думать о том, что она делает, пытался подавить отвращение, но ничего не вышло. Через пару секунд Грегор проиграл, едва успев схватить ночной горшок вовремя.
Он потерял содержимое желудка от того, что женщина пыталась удовлетворить его ртом – должно быть, он первый.
Мэгги проявила удивительное понимание, посоветовала прилечь и попытаться снова, когда выветрится виски. Грегор вырубился, зная, что этого никогда не будет. Ни трезвым, ни пьяным – никак.
Кейт была права. Он ее любит. Даже зная, что она сделала, он ее любит. Любит ее упорство, боевой дух, настойчивость. Любит ее силу и независимость. Как она все делает по-своему и не полагается на то, что ей предлагают, как знакомые ему аристократки. Он любит целовать ее, обнимать, заниматься с ней любовью.
Одно прикосновение к другой женщине – то, что позволил другой женщине прикоснуться к себе, – было достаточным предательством, чтобы ему даже физически стало плохо.
Грегор говорил себе, что не сделал ничего неправильного. Это Кейт предала его. Но тогда почему у него такое чувство, будто его сейчас снова вырвет?
Мрачно посмотрев на спящую в кровати женщину, он выудил пару монет из своего кошеля и оставил их на постели. Потом он извинится, но ему нужно отсюда убраться, или он снова опозорится.
Он поспешил из таверны, к счастью, ни на кого не наткнувшись. Еще едва рассвело и большинство посетителей, вероятно, по-прежнему спали после ночного веселья.
Грегору требовалось умыться. Сделав небольшой крюк по дороге в башню, он остановился у реки искупаться. Берег был покрыт снегом, а река почти замерзла, но даже купание в ледяной воде не помогло смыть пятно преследующей его вины. Сколько бы раз он ни повторял себе, что ничего плохого не сделал, что он ничего ей не должен, он так и не смог убедить себя, что это правда.
Может, Грегор и не пошел до конца, но натворил достаточно.
Единственный способ почувствовать себя снова чистым – это рассказать Кейт, что он сделал или пытался сделать. Поймет ли она? Между ними все так запуталось, что он не знал, но он расскажет ей и извинится. Как бы все ни было плохо, он не должен был этого делать.
Она больно его ранила, но ему не следовало так поступать. Он любит ее. Он собирается попытаться поверить ей. Если она сказала, что не обманывала его, он сделает все возможное, чтобы поверить ей.
Мрачно приняв решение, Грегор вылез из реки и быстро, очень быстро – натянул рубаху, чулки и штаны. Он потянулся за своей накидкой, когда услышал сзади какой-то шум.
С головой, все еще мутной от последствий ночных излияний, и заторможенными от холода движениями он едва успел уклониться от ножа, целившего в правую нижнюю часть его спины. Учитывая положение, такой удар убил его за минуту или две.
Он почувствовал, как лезвие пронеслось мимо, когда он повернулся, ударил рукой по запястью нападавшего и ударом ноги сбил его с ног. Это оказалось удивительно легко, учитывая размеры нападавшего.
Пип! Мальчишка потянулся за ножом, но Грегор наступил ему на запястье, прежде чем он смог схватить его. Наклонившись, он дернул парня вверх за воротник.
– Какого дьявола ты делаешь? Ты мог меня убить! Ты что, спятил?
Лицо Пипа злобно скривилось от беспомощной ярости.
– Я и хотел тебя убить! Я хочу, чтоб ты сдох.
– Ну мне жаль тебя разочаровывать, но придется тебе встать в очередь. Перед тобой бо́льшая часть английской армии. Я знаю, почему они хотят меня убить, но что я сделал, чтобы заслужить нож в спину от тебя?
– Ты не должен был на ней жениться! Ты должен был уехать! Я только хотел, чтоб ты уехал и не смог отослать меня. Но ты всех нас отослал, и ты обидел Кейт. Я не хотел сделать ей больно.
