Моника Маккарти - Плененный любовью
Кейт должна была знать, что не стоит так выводить его из себя. Но она была так уверена, что знает его. Так уверена, что он не способен на это.
Сердце ушло в пятки. Ей хотелось согнуться и обхватить себя за живот, но Кейт спрятала боль за каменной маской спокойствия, закончила трапезу и поднялась наверх переодеться. Она сама узнает правду. Только тогда она сможет принять то, что сердце и так подсказывает.
– Самый красивый мужчина в Шотландии и один из призраков Брюса? Мне не терпится рассказать сестре.
Улыбка Грегора скрыла вспышку раздражения, вызванную замечаниями девицы. Но вместо того, чтобы согнать ее с колен, он сосредоточился на сочных ягодицах, прижимавшихся к его члену, полной тяжелой груди, касавшейся обнимающей ее за талию руки, и весьма одаренном рте, который, как он знал по прошлому опыту, способен подарить массу удовольствия.
Также по прошлому опыту он знал, что она растрезвонит с каждой чертовой колокольни, что он побывал в ее постели. Не стоит упоминать, что после первого раза – каким бы приятным тот ни был – он не возвращался.
Но какое Грегору до этого дело? Так всегда бывает. К чему сопротивляться? Она получит повод похвастаться перед сестрой и другими женщинами, в основном перед вдовами, которые использовали комнаты над таверной Энни для развлечения, а он получит ночь безумной, прочищающей мозги похоти.
К дьяволу Кейт и все, что она думает. Она ни черта не знает. Может, ей и удалось принудить его жениться, но больше она точно ничего не получит. Он может спать с кем ему вздумается. Все ее «особенное» и «единственное» дерьмо именно этим и является.
Мэгги склонилась ближе. Его окутало облаком лаванды. Кейт тоже пользовалась лавандой, но на ней запах был нежным и ненавязчивым, его хотелось вдыхать и втягивать глубже в легкие. На Мэгги он был удушающим и чрезмерным, вызывал желание выскочить наружу и сделать глоток свежего воздуха, чтобы изгнать запах из носа.
Он мысленно выругался и потянулся за кружкой. Какого черта он вообще о ней думает? Кейт ошибается, черт подери, ошибается!
Мэгги наклонилась к нему.
– А они тоже призраки? – спросила она, кивнув головой в сторону его друзей – троицы его хмурых приятелей, сгрудившихся на деревянных скамьях вокруг его стола и отлично изображавших отца Роланда, деревенского священника.
Нет, они больше походили на монахов. Но то, что их кастрировали жены и они не хотят развлекаться, вовсе не значит, что и Грегор не должен. И их тоже к черту. Всех их к черту.
– Эти трое? – Он посмотрел на осуждающе глядевших спутников. – Разве они похожи на лучших воинов в Шотландии? Это просто наемники с Запада, надеющиеся заработать пару монет, когда Брюс придет к победе.
От этих слов даже Максорли на него сощурился. Грегор уставился в ответ. А чего они хотели, чтобы он подтвердил ее слова?
Мэгги, кажется, не слишком поверила, разглядывая огромных, угрожающе выглядевших воинов.
– Ну не знаю. – Она сморщилась. – Они точно выглядят достаточно большими и страшными, чтобы сойти за призраков.
– Сплошные мышцы, – ответил он. – Призраки действуют с умом. – «В отличие от этих троих», – опустил он. Это показалось ей правдоподобным. – Если бы я был призраком, – слухи, может, и достигли деревни, но Грегор не собирался ничего подтверждать, – то я не показывался бы в их компании на людях.
– Полагаю, ты прав, – сказала она, устраиваясь поудобнее на его коленях. Когда и это не принесло желаемого эффекта, она начала водить пальцами по его животу и тереться своей мягкой, угрожающей вывалиться из корсажа грудью о его торс.
У девчонки была фантастическая грудь. Большая и сочная, и Грегор помнил, каково это – зарыться лицом глубоко в ложбинку, обхватывать, сжимать, а потом посасывать вишнево-красные соски, пока они не увеличатся на добрые полдюйма под его языком.
Несмотря на щедрые размеры груди, Мэгги была стройной и темноволосой, как ему нравилось. Она была выше Кейт, но ее тело было очень мягким, а не упругим и подтянутым, как…
Он прервался, снова выругался – на этот раз не так беззвучно – и сделал очередной глоток эля. Кружка оказалась намного легче, чем раньше. Он бросил взгляд на сидевшего рядом Макруайри, подозревая, что тот опустошил ее, пока Грегор отвернулся.
Всемилостивый бог! Они обращаются с ним как с безмозглым младенцем. За ним не надо следить – или его спасать. Он совершенно точно знает, что делает.
Тогда почему Грегор чувствует себя так же, как в юности, когда знал, что совершает ошибку, но все равно не мог остановиться?
Мышцы его живота напряглись, когда рука Мэгги опустилась на пояс его штанов. Но он боролся не с желанием.
Это было приятно, черт подери. Это должно быть приятно. Как может быть иначе? Ее рука всего в нескольких дюймах от его члена. Но его тело не реагирует на ее прикосновение, как полагается.
«Только меня…»
Грегор этому голосу велел заткнуться к дьяволу. Дело вовсе не в этом. Ему просто нужно, чтобы рука Мэгги обхватила его, чтобы ее рот пососал его. Тогда он почувствует.
Но полыхавшая в венах злость становилась лишь чернее и горячее. Это все ее вина. Кейт сделала с ним это. Задурила ему голову. И другие части тела. Но он не позволит ей превратить его в какого-то евнуха!
Он хочет других женщин. Разумеется, хочет.
Мэгги не врала ему. Мэгги не заманивала его в ловушку. Мэгги не превращала его в слепого безвольного идиота.
Ему не из-за чего чувствовать себя виноватым, черт подери! Кейт практически бросила к его ногам перчатку. Так чего удивляться, если он ее поднял?
Он осушил очередную кружку эля до того, как кто-нибудь из товарищей сделает это за него.
– Должна признать, я удивилась, увидев тебя здесь, со всей этой свадьбой и так далее, – сказала Мэгги.
Грегор застыл, но девчонка вроде не заметила, поскольку была слишком занята, пытаясь незаметно или не слишком незаметно провести кончиком пальца по основанию его члена.
– Многие были удивлены, когда ты выбрал Кейт, но не я. – Она подождала, что он ответит. Не заметив кипевшей в нем ярости, она продолжила: – Она, конечно, немного странная, со всеми этими мечами и драками, но настоящая леди. Не заносчивая, как некоторые деревенские женщины, должна сказать. – Рот Мэгги недовольно поджался. – Нет, Кейт добрая, и всегда перекинется со мной парой добрых слов, когда мы встречаемся.
Она нахмурилась, словно сообразив, что ее действия могут быть восприняты Кейт не слишком благосклонно.
Рот Грегора превратился в тонкую линию. С него было достаточно. Он не собирается выслушивать дифирамбы Кейт от Мэгги. Он резко поднялся, едва успев ухватить Мэгги за запястье, чтобы она не свалилась на пол. От резких движений его слегка покачивало, в голове помутилось от выпивки.
Но недостаточно помутилось. Он поднял кувшин со стола и сунул его под мышку.
– Пойдем, здесь слишком людно. Найдем какое-нибудь уединенное место.
Какие бы сомнения ни одолевали Мэгги, они испарились. Она довольно кивнула и потащила его за собой.
Но Кэмпбелл поймал его за руку и задержал.
– Не делай глупостей Стрела, – сказал он тихо. – Не знаю, что у вас там с малышкой произошло, но ты потом будешь жалеть.
Кэмпбелл ничего не знает. Никто из них не знает.
«Давай докажи, что я не права… если сможешь». Именно это он и сделает, черт подери.
– Не ждите меня, – сказал Грегор, проигнорировав непрошенный и нежеланный совет. – Я не собираюсь в ближайшее время возвращаться в замок.
Грегор решительно направился сквозь толпу к лестнице вслед за Мэгги. Он был так сосредоточен, что не заметил небольшую закутанную фигуру, тихо седевшую в углу.
Глава 22
«Сердцеед». Репутация Грегора была весьма оправданна. Но сколько бы раз Кейт это ни слышала, в своей слепой вере, что они созданы друг для друга, она ни разу не подумала, что ее сердце окажется разбито.
Кейт провела за столом всего пару минут, когда Грегор прошел мимо с Мэгги, но этого было достаточно, чтобы увидеть его – по-настоящему увидеть. Смазливый повеса во всей своей наглой красе: напивается, заводит шашни и ведет себя совершенно беззаботно.
Одинокая слеза скатилась по крепкой броне, в которую Кейт облекла свои растоптанные чувства. Разозлившись, она ее смахнула. Она еще не готова сломаться. Она должна это сделать. Должна покончить с этим, чтобы не осталось ни тени сомнений. Она больше никогда не сможет обмануть себя, убеждая, что что-нибудь для него значит.
Не поднимая головы и стараясь держаться в тени многолюдной, наполненной дымом комнаты, Кейт пробралась к двери, за которой они исчезли. Она была рада, что переоделась. В тренировочных лохмотьях, с натянутым на лицо капюшоном плаща никто не обращал на нее внимания. Она выглядела как парень, который просто заскочил погреться.
И на улице действительно было холодно. Ужасно холодно. Но мороз внутри, от которого ее кожа и кости превращались в лед, не имел никакого отношения к погоде.
