Салли Маккензи - Без ума от виконта
– Что это значит? – спросила Джейн, указав на слова, написанные на облачке возле головы женщины: «Fay ce que voudrais».
– «Делай что пожелаешь». Это слова на старофранцузском языке. Они были вырезаны над дверью Медменхемского аббатства, которое являло собой лет шестьдесят назад нечто вроде «Клуба адского пламени».
– Шестьдесят лет назад? – Джейн нахмурилась. Неужели Эдмунд шутит? Ни одного из членов этого клуба уже нет на свете, или в крайнем случае живы очень немногие. Но Эдмунд был абсолютно серьезным. – Зачем это Кларенсу понадобилось то, что происходило шестьдесят лет назад?
– Это вопрос. Мое предположение таково: Сатана создал новый «Клуб адского пламени» или превратил в него один из уже существующих. На балу у Палмерсонов Стивен говорил, что слышал о чем-то подобном.
– О, ну и чем занимаются члены таких клубов? Предаются разного рода оргиям?
– Да. Хотелось бы надеяться, что они занимаются только этим и ничем больше. Однако существует и некий культ поклонения дьяволу, который может заразить такие группы. Соберись только кучка пьяных мужчин, да и женщин, и случается, что в ожесточении они могут причинить друг другу зло. Вплоть до убийства.
– Ох! – Джейн ощутила тот самый холод, который охватил ее нынче днем, когда она была так близка к смерти.
– Вроде наезда на твой экипаж?
– Точно.
– И загадочной гибели Кларенса?
– Полагаю, что так, – кивнув, ответил Эдмунд.
Джейн повернула голову, чтобы еще раз посмотреть на рисунок.
– Но что мы можем сделать? Надо найти последний обрывок рисунка, а Кларенс не оставил нам никакого ключа.
– Он оставил. – Эдмунд указал на мраморную скамью на рисунке. Кларенс изобразил над ней стоящего на задних лапах грифона – геральдического крылатого льва с орлиной головой, чьи крылья и когти были не единственными примечательными его атрибутами: то было существо безусловно мужского пола с пенисом ничуть не меньшим, нежели у Пана.
– Это не слишком пристойно.
Джейн сморщила нос. Она никогда особо не любила разглядывать геральдические эмблемы.
– А разве Паны пристойнее? – не без ехидства бросил Эдмунд. Ну что ж, он по-своему прав. – Посмотри-ка вот сюда. На этой вот половине тела грифона Кларенс трижды изобразил планету Сатурн, а на другой половине часы, которые показывают одиннадцать, а над всем этим еще и полумесяц.
Джейн почесала затылок и сказала:
– Все это очень мило, только я не могу понять, какое оно имеет значение, а ты понимаешь?
– К сожалению, да, я понимаю. – Выражение лица у Эдмунда было отнюдь не веселым. – Геральдический грифон – это не что иное, как карикатура на барона Гриффина.
– На такого приветливого, совершенно лысого старичка, который широко известен как филантроп?
– Видишь ли, – все с тем же невеселым выражением заговорил Моттон, – кое-кто считает, что он творит добрые дела во искупление собственных грехов, и что чем больше он грешит, тем дороже за это расплачивается.
Джейн широко распахнула глаза и высоко подняла брови.
– Я точно знаю, что совсем недавно он сделал очень щедрое пожертвование приюту для подкидышей.
– Вот именно.
Черт побери, было ли это платой за тот грех, который Гриффин уже совершил, или за тот, который только собирался совершить? Моттону в равной мере не нравилось ни то ни другое.
– А что означают другие изображения? – спросила Джейн и провела пальцем по мраморной скамье.
Стоит ли говорить ей? Если он расскажет, Джейн станет частью всего этого, но самое скверное заключается в том, что он нуждается в ее помощи.
– Три Сатурна означают третью субботу месяца. Что касается часов и полумесяца, то в одиннадцать часов вечера Гриффин ждет гостей к себе на маскарад.
– Правда? Я ни разу там не была. И даже никогда об этом не слышала.
– Само собой разумеется. Это не для порядочных женщин. Даже многие из мужчин предпочитают там не появляться. В лучшем случае это обычная пьяная оргия, а в худшем…
Эдмунд пожал плечами. Ходили слухи о годах чудовищного разврата и принесении в жертву животных. Стивен перед отъездом из Англии рассказал ему о недавних случаях, о проститутках и о детях, бесследно исчезнувших из приюта для подкидышей. Многие влиятельные люди знали об этих ужасах, но не имели реальных доказательств, которые помогли бы установить личности преступников.
Проклятие. Он предпочел бы не иметь ничего общего со сборищами у Гриффина, но похоже, что у него нет выбора ни насчет своего участия в этом, ни насчет участия Джейн. Люди говорили, что если ты являешься туда без спутницы, тебе предлагают пару в лице одной из отъявленных шлюх.
Возможно, что Джейн сообразит, в чем суть, и откажется от посещения маскарада, но как найти ей замену? Моттон определенно не желал быть обремененным какой-нибудь проституткой.
Джейн насупилась, взглянув на рисунок.
– Как же мог Кларенс принимать участие во всем этом? Я виделась с ним всего один раз, но он определенно не был похож на чудовище. А его сестра одна из подруг мамы.
– Я уверен, что он и не был чудовищем. Люди ведь то и дело попадают в неприятные для них обстоятельства.
Джейн повернула голову и смерила его скептическим взглядом.
– А тебе случалось попасть в подобную компанию?
У Моттона при этих ее словах даже екнуло под ложечкой. Он был слишком разборчив, чтобы попасть в такое окружение.
– Слава Богу, нет.
– Значит, ты признаешь, что с Кларенсом что-то было неладно?
– Я признаю, что в Кларенсе было нечто странное. – Моттон имел подходящее соображение насчет этой странности: Кларенс мог обладать неординарными сексуальными пристрастиями, однако этой мыслью Эдмунд не собирался делиться с Джейн. – Но это еще не делает его чудовищем. Мне представляется, что он пришел в ужас от происходящего и приложил все усилия, чтобы изобличить мерзость.
Джейн нахмурилась и сказала:
– Но почему, во имя небесного спасения, ему бы просто не рассказать об этом Клеопатре?
– Скорее всего он считал, что это может угрожать ей серьезной опасностью. Как знать? Предположим, он понял, что сам рискует жизнью. Ведь именно он изобразил все это.
– Да. Так мы пойдем на этот маскарад? Ведь именно завтра и есть третья суббота.
– Знаю.
Моттон сделал паузу. Ему очень хотелось найти повод удержать Джейн от посещения дома Гриффина.
– Ты не собираешься просить меня воздержаться от этого визита? – Джейн полыхнула на него возмущенным взглядом. – Я, может, и не разгадаю загадку, но уверена, что смогу быть полезной, если мы поедем на это сборище. Ты не должен оставлять меня дома. Это было бы несправедливо.
– Справедливость не имеет к этому никакого отношения. Если бы я мог, я оставил бы тебя здесь. Я бы запер тебя в комнате и оставил бы Джема сторожить. – Он вздохнул и провел рукой по волосам. – Но я очень боюсь, что мне понадобится твоя помощь.
Джейн улыбнулась:
– Конечно, ты боишься, но я удивлена, что твой крепкий мужской череп позволил этой мысли проникнуть тебе в голову.
Черт побери! Моттон обхватил Джейн за плечи и слегка встряхнул.
– Джейн, это не игрушки. Ты будешь вынуждена близко общаться не только с до крайности развращенными людьми из высшего общества, но и с женщинами и мужчинами из самых отвратительных низов Лондона. Тебе придется увидеть и услышать такое, о чем не имеет представления не только ни одна благородная женщина, но и даже самая последняя из шлюх.
Джейн побледнела.
– Эдмунд, ты меня пугаешь.
– Отлично. – Моттон ощутил острое чувство удовлетворения. Страх может привести к тому, что Джейн будет вести себя осмотрительно, а если так, то она, вполне возможно, справится с этой треклятой ситуацией без особых потерь. – Тебе и следует быть напуганной.
Джейн вздернула подбородок.
– А где будешь ты?
– Я буду прикован к тебе, любовь моя. Прикован к тебе.
– Хорошо ли вы спали прошедшей ночью, мисс Паркер-Рот?
Тетушка Эдмунда Луиза оторвала глаза от тарелки с копченой лососиной и номера «Морнинг кроникл».
– Да, благодарю вас.
Джейн, к своей досаде, почувствовала, что краснеет. Может ли кто-нибудь, взглянув на нее, догадаться, что она уже не девственница?
Борзая Луизы подошла к Джейн и бесцеремонно обнюхала ее. Джейн оттолкнула от себя голову собаки.
– Диана! – окликнула борзую Луиза. – Веди себя прилично.
Диана вернулась на свое место возле стула Луизы. Джейн направилась к буфетной стойке.
Надо было не выходить к завтраку и выпить чашку шоколада с тостами спокойно в одиночестве – если бы только она была спокойна. Но Джейн после ночных событий хотела принять ванну, и тут Лили обнаружила пятно крови на подоле ее ночной сорочки. Так как месячные у нее должны были прийти только через две недели, Лили была готова вызвать врача или ее маму, или даже обоих вместе немедленно. Джейн была вынуждена сказать горничной, что она случайно порезалась, но та пожелала своими глазами увидеть порез. В ответ Джейн топнула ногой и удалилась в столовую к завтраку.
