Дженнифер Доусон - Что это за игра?
– Должно быть, тебя сводит с ума то, что ты ни с кем не говоришь.
Сэм был прав, это действительно сводило ее с ума. Особенно когда эмоции пребывали в таком смятенном состоянии. Но Грейси все равно не собиралась рассказывать Сэму. Да и кому бы то ни было. Вместо ответа Грейси просто пожала плечами. Сэм наклонился вперед, так что ножки стула коснулись пола.
– Ты только осложняешь жизнь самой себе.
– Со мной все в порядке. – Чтобы сменить тему, Грейси добавила: – Сегодня сходила в редакцию газеты и дала объявление о поиске помощницы. В Интернете тоже разместила. Я это тебе рассказываю, потому что мне нужно, чтобы ты тоже встретился с тем, кого я решу нанять. Ведь ты тоже тут живешь.
– И тебе нужно, чтобы я их прочитал.
Грейси сверкнула улыбкой.
– Конечно.
Сэм прищурился.
– Но чтобы я прочитал твою ситуацию, ты не хочешь?
Искушение было велико, оно подтачивало ее решимость. С годами Грейси поняла, что предвидения Сэма – это обоюдоострый меч, и иногда лучше не знать. Но как понять, это один из тех случаев или нет? Она натужно глотнула и замотала головой.
– Ну ладно. Делай по-своему.
Он встал и потянулся, весь такой неспешный и ленивый, что Грейси захотелось чем-нибудь в него запустить.
Да, ей нужно, чтобы все именно так и было. По ее. По крайней мере до тех пор, пока она не разберется, как вышло, что она так сильно привязалась к Джеймсу. И что же ей с этим делать.
Глава 21
Прошло две недели. Ожидая, когда Грейси появится на пороге, Джеймс то и дело проверял, сколько времени. Он смотрел на часы раз пятьсот, не меньше. Это казалось невозможным, но Грейси каким-то образом просочилась по телефонным проводам и вошла в его плоть и кровь. Он не находил себе места, куда только девалось его обычное самообладание. Прямо сейчас его интересовало только одно: встреча с Грейси, и это одновременно и вдохновляло его и пугало до чертиков. После трех долгих, мучительных недель он наконец сможет к ней прикоснуться. Его потребность войти в нее стала уже сродни потребности наркомана в героине – Джеймс сомневался, что ему хватит терпения довести Грейси до кровати. Его желание балансировало на грани животного и стало чем-то вроде грызущей боли, которая с каждым днем только усиливалась.
Грейси прислала ему сообщение, что будет у него через десять минут. Это было десять минут и пятнадцать секунд назад, и Джеймс мог только сидеть в тягостном молчании и смотреть, как на часах движется секундная стрелка. Это и есть то, что называют всепоглощающей страстью? Эта странная смесь неудобства и опьянения?
Джеймс забарабанил пальцами по подлокотнику кресла, не сводя взгляда с часов.
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Динь-дон.
Джеймс вскочил с кресла, бросился к двери и резко распахнул ее. Наконец-то Грейси стояла перед ним. Он только и мог, что смотреть на нее, пожирая ее взглядом. На ней был черный тренчкот, волосы она собрала в хвостики по бокам головы. Джеймс раньше не видел ее с такой прической, но она выглядела очень мило. В руках она держала свои фирменные розовые коробки с выпечкой, большой стакан попкорна и, судя по виду, дивиди-диск. Грейси широко улыбнулась:
– Я здесь.
– Да, ты здесь.
Слава богу. Джеймс не мог наброситься на нее, когда ее руки были заняты всякой всячиной, он взял у нее всю груду и аккуратно положил на столик в холле. Потом снова повернулся к Грейси и протянул к ней руки. Но она жестом остановила его. На ее лице появилось странное выражение, при виде которого Джеймс замер на месте. Она подняла на него глаза и захлопала ресницами.
– Джимми, спасибо, что пригласил меня сегодня вечером в гости.
«Джимми?»
И без того уже наполовину обезумевший от желания, Джеймс совсем растерялся, он только и мог, что оторопело моргать.
– Что?
Грейси подошла к столику, взяла диск, лежавший между коробкой с выпечкой и стаканом попкорна, и протянула Джеймсу.
– Я давно хотела посмотреть это кино, но говорят, оно слишком страшное, чтобы смотреть в одиночку.
Джеймс взял диск. «Хэллоуин». Он наконец понял, в чем дело. Осознание подействовало на него как удар под дых. Грейси дарила ему его фантазию, ту самую, о которой он ей рассказал в первую ночь, когда они говорили по телефону. Он посмотрел на нее, она одарила его хитрой улыбкой, а потом надула перед его носом розовый пузырь жевательной резинки. Когда пузырь лопнул, она втянула жвачку обратно между блестящих губ и поставила руки на пояс тренчкота.
– Надеюсь, ты будешь вести себя как порядочный джентльмен, хоть мы и одни.
– Грейси…
Голос Джеймса охрип от эмоций, которые он не мог даже начать обдумывать.
Грейси развязала пояс и дала плащу соскользнуть с ее плеч.
– Я хорошая девочка, так что ты должен мне пообещать, что не будешь касаться меня ниже талии.
Грейси стояла перед ним, одетая в красный с белым костюм болельщицы, который в любой школе просто бы запретили. Топ едва прикрывал грудь, а юбка была такой короткой, что целовала округлости ее попки. На ней были белые спортивные тапочки – Джеймс помнил такие со времен, когда был подростком, – но она еще и сымпровизировала, дополнив обувь спортивными носками до бедер. Будь Джеймс послабее, он бы просто упал на колени, но он только таращился на Грейси с открытым ртом. Может, он попал в рай? Или в ад? Он откашлялся, прочищая пересохшее горло.
– Ты в таком виде вела машину?
Она посмотрела на него телячьим взглядом.
– У меня не было времени переодеться после тренировки.
Его грудь сжалась, а мужское естество обратилось в сталь.
– Ты ведь шутишь?
Она провела руками по микроскопической юбке.
– Абсолютно не шучу.
– Грейси, я к тебе не прикасался три чертовых недели.
Еще одна ослепительная улыбка.
– Мы можем друг друга трогать, но только не ниже талии. Я вместе с нашей командой болельщиц давала обет целомудрия.
Джеймс был всего лишь человеком, а человеческое терпение имеет пределы. Он зарычал и метнулся к ней, но она порхнула в сторону, ее юбка взметнулась и стали видны красные трусики в тон наряду.
– Если я не могу тебе доверять, мне придется уйти домой. Я дала маме обещание.
– Будь разумной.
– Джимми, где твоя самодисциплина?
– Я ее растратил три недели назад.
Джеймс с трудом узнавал собственный голос. Грейси схватила диск и открытой ладонью прижала его к груди Джеймса.
– Я хочу, чтобы у тебя это было. Позволь мне это сделать. – Она приподнялась на цыпочки и придвинулась к нему ближе, опьяняя его своим легким чистым ароматом, немного цветочным, немного ванильным, как ее пирожные. Ее губы коснулись его уха. – Ну, пожалуйста.
Джеймс застонал.
– Ты меня убиваешь.
Она царапнула зубами его челюсть.
– Так и было задумано.
– Ну хорошо, но сначала я тебя поцелую по-настоящему, и мои руки опустятся ниже талии.
Грейси рядом с ним поежилась, и в это мгновение Джеймс понял, что ее желание так же велико, как его.
– От этого будет только труднее, но я подарю тебе твою фантазию.
– До финальных титров.
Он прикусил мочку ее уха.
– Договорились.
Джеймс набросился на ее рот. Диск упал на пол. Поцелуй в одно мгновение стал жарким, лихорадочным, жадным. Его язык сплелся с ее языком, и из его горла вырвался низкий рокот. Она выгнулась ему навстречу и обвила его руками. Его руки были повсюду, спустились вниз по ее спине, погладили ее ягодицы. Он напирал на нее, заставляя пятиться, и в конце концов прижал к стене. Что-то со звоном упало на пол, потом послышался звук бьющегося стекла, но Джеймс ни на что не обращал внимания, поглощенный ее ртом. Ему всего было мало, хотелось быть еще ближе. Грейси качнулась к нему. Поскольку с ее грудями ему предстояло играть следующие два часа, сейчас он пропустил их и прижал ладонь к прикрытому хлопковой тканью холмику волос внизу ее живота, потом потер основанием ладони самое чувствительное место. Грейси тихонько ахнула и прижалась к его руке. Еще никогда в жизни Джеймс не был настолько охвачен желанием. Пожирая ее рот, он чувствовал себя сумасшедшим. Он одной рукой захватил оба ее запястья и прижал их к стене над ее головой. Она застонала, ее голова стукнулась о стену. Джеймс просунул пальцы под ее трусики и прошептал в ее губы:
– Малышка, ты уже такая мокрая, как же ты собираешься продержаться?
Он обвел пальцем круг вокруг ее чувствительного бугорка. Грейси вскрикнула и прохрипела:
– Не знаю как, но я продержусь. Боже, как же хорошо ты делаешь!
Он ввел палец в ее горячий тугой центр и толкнул внутрь. Еще раз. И еще. И еще.
– Вот так?
– Да, Джеймс!
Она поцеловала его с несдерживаемой страстью, так что ему стало не хватать воздуха и все его тело заныло от желания. Грейси застонала и оторвалась от него.
– Это будет пыткой.
Джеймс обнял ее и последний раз погладил ее ягодицы.
– Это твоя игра.
Грейси поежилась.
– Я эту игру планировала неделями. Не испорть ее.
