Джейд Ли - Развлечение для настоящей леди
– Ты рассказала об этом Фебе, – мягко произнес Маркус. – А она – остальным. – Он вздохнул. – Дети бывают слишком жестоки.
Она кивнула, в его голосе слышалось сочувствие.
– Я терпела сколько могла, но в конце концов вернулась в трущобы. Здесь имя ничего не значит.
Она замолчала, закрыла глаза, чтобы отогнать воспоминания. Все закончилось. Больше это не имеет никакого значения.
– А в других школах?
– Я никогда не задерживалась там надолго…
Маркус заключил ее в объятия, его прикосновения были нежными, а тепло, исходящее от его тела, действовало на нее умиротворяющее, убаюкивало. Опустив голову ему на грудь, она прислушивалась к размеренному биению его сердца и наслаждалась душевным покоем, охватившим ее.
Когда он заговорил, его голос казался низким от сдерживаемого гнева, который несколько удивил ее.
– Пенуорти обязан был тебя признать. И плевать на то, что стало бы с его карьерой. – Он глубоко вдохнул, отрывисто выдохнул. – Я рад, что он сейчас отдыхает в Бате. Если бы он был здесь, я, наверное, убил бы его.
Фантина повернулась к нему лицом, продолжая оставаться в кольце его рук. Ее восхитила горячность, с которой Маркус произнес эти слова. Он понял ее. Она видела это в его взгляде, чувствовала в его прикосновениях. Он знал, почему она решила жить в трущобах, почему так упорно цепляется за свою независимость. И почему боится возвращаться в то общество, которое раньше так жестоко с ней обошлось.
Она коснулась его лица, все еще опасаясь, что он в бешенстве из-за нее. Маркус схватил ее пальцы и поднес к губам.
– Я сделаю все, чтобы защитить тебя, – поклялся он таким тоном, что у нее по спине пробежал холодок. – Больше с тобой подобного не случится. Клянусь.
Фантина промолчала, но внутри у нее все перевернулось. Как будто его слова принесли облегчение, на которое она уже и не надеялась. Ее детские обиды рассеялись. Одним своим прикосновением он смахнул всю накопившуюся ненависть, и она неожиданно для себя поверила ему.
Все прошло. Детские обиды уже не имеют значения.
– Спасибо тебе, – прошептала она. Прильнула к нему, вдохнула глубже его запах и закрыла глаза.
Он продолжал ее обнимать, баюкать на руках – она раньше и не представляла, что может быть так спокойна. Но, как ни крути, даже ему не под силу изменить правду.
– Во что меня ни одень, – сказала она с безысходностью, читавшейся на ее лице, – я все равно останусь незаконнорожденной, выросшей в трущобах. Не могу разыгрывать из себя безмозглую дебютантку. – Она говорила и нежно поглаживала его грудь. – Ты не мог бы просто дать мне денег, чтобы я расплатилась с долгами? Тогда у меня появится необходимое время. Я верну тебе деньги, как только приедет Пенуорти.
Она почувствовала, как он прерывисто вздохнул.
– Не могу.
Его слова прозвучали для нее, словно пощечина.
– Почему?
– Потому что твой отец хочет, чтобы ты вышла в свет. Он хочет искупить свои грехи. У тебя не будет лучшей жизни, если я дам тебе денег и ты останешься в трущобах.
Фантина заскрежетала зубами от досады. Ей казалось, что они с Пенуорти уже давным-давно закрыли эту тему.
– Неужели ты веришь, что безымянному бастарду есть место в высшем обществе?
– На это раз Пенуорти даст тебе свое имя.
Фантина дернулась, открыла рот от удивления. Неужели это правда?
– Он собирается меня признать?
Но, увидев сожаление на лице Маркуса, она поняла, что это не так.
– Он признáет, если ты пожелаешь. Но для тебя не секрет, что это положит конец его карьере. К тому же его признание не снимет с тебя клейма незаконнорожденной.
Она проглотила горькие слезы, понимая, что Маркус сказал правду.
– Он пустил слух, что ты его племянница, единственная дочь его брата.
Фантина нахмурилась.
– Он же умер много лет назад! Что-то с легкими, кажется?
– Да. Но ты будешь мисс Фантина Дрейк.
Фантина оттолкнула его, отшвырнула ногой кипу вещей Крысы.
– Опять ложь! Опять воображаемые родители!
Сначала он промолчал. Но когда заговорил, тон его был более убедительным, более настойчивым.
– Ты же уверяла Херди, что знакома с правилами высшего общества. Может быть, настал час их усвоить?
Она колебалась, молча размышляя над его доводами.
– И ты меня научишь?
– Да.
– Поможешь сделать из меня леди, научишь вращаться в светских кругах?
– Именно.
Она глубоко вздохнула, еще раз взвешивая его предложение. Если она пойдет с Маркусом, то создаст для себя новый образ, превратится в леди, ведь Балласт рано или поздно рассекретит Фанни. Может быть, надолго ее не хватит. Вполне вероятно, что высший свет в одну секунду ее «раскусит». Но она не могла позволить себе не воспользоваться представившейся возможностью. В особенности когда обе ее личины – и Крыса, и Фанни – почти исчерпали себя.
Но, прежде чем согласиться, ей нужно удостовериться кое в чем. Она вперила в Маркуса пристальный взгляд.
– А что ты хочешь взамен?
Она видела, что он колеблется. Фантина прекрасно знала, чего он хочет – уложить ее в постель. Но она не пойдет на такие условия. Вероятно, она решила поучиться у Луизы: с самого начала обозначить то, чего ты хочешь.
– Ну же, Маркус. Что ты ожидаешь взамен? – повторила она.
– Ты должна позволить мне быть твоим наставником. Ты должна внимательно прислушиваться ко всему, что говорим мы с сестрой, и во всем следовать нашим советам. Мы изо всех сил постараемся все тебе объяснить, но есть много правил, которые ты посчитаешь ерундой, но, тем не менее, им нужно подчиняться. Понимаешь? Ты должна меня слушать.
– Я не стану с тобой спать.
Он опять коснулся ее лица, и под его пальцем ее кожа запылала.
– Я устал искать ответ там, где его нет. Ты для меня не болезнь, от которой нужно излечиться, не бальзам на раны, – ответил он теми же самыми словами, которые произнесла она вчера ночью.
– Кто же я тогда для тебя?
Маркус покачал головой, как будто и сам не знал ответа.
– Ты больше, чем я ожидал. Я хочу узнать о тебе не только то, что можно узнать в постели. – Он нахмурился, подбирая слова, и добавил: – Клянусь, я не стану просить больше, чем ты захочешь мне дать.
Фантина улыбнулась, его слова принесли облегчение, несмотря на то что она едва ли их поняла.
– Тогда я согласна. Я поеду к твоей сестре.
Он ответил на ее улыбку, плечи его расслабленно опустились, а глаза засверкали. Как он был красив! Неудивительно, что она поймала себя на мысли, что ей хочется его поцеловать.
Глава 11
Фантина нисколько не удивилась, что сама потянулась его поцеловать, чего нельзя было сказать о Маркусе. У него округлились глаза, он смущенно склонил голову набок. Она улыбнулась, не сумев сдержаться и не поддразнить его.
– Ты мне отказываешь? – спросила она.
– Боже мой, конечно нет! – воскликнул он. Наклонился, но прильнул не к губам. Он поднял руку, провел кончиками пальцев по ее подбородку. Она почувствовала страстный шепот на щеке: – Ты постоянно меня удивляешь. Никогда ни один человек – будь то мужчина или женщина – так меня не пленял.
Она потянулась ему навстречу, открывая себя для его вторжения. Изогнула спину, провела рукой по его шелковистым кудрям, прижалась к мускулистой груди.
Даже через разделяющую их одежду она почувствовала, как он вздрогнул. Пока она наслаждалась поцелуем и отвечала на прикосновения его языка, он вытащил из панталон ее рубашку и проник под нее, чтобы погладить ее по спине. Но ее грудь над животом была перевязана, поэтому, когда Маркус забрался выше, единственное, что ему оставалось, – это ласкать поверх перетяжки. Фантина негромко застонала, почувствовала, как под грубой тканью напряглось все тело.
Она не успела заметить, когда он расстегнул ей рубашку. Но потом она сама стала снимать ее, срывать крепко намотанную ткань, которая мешала ей дышать. Оторвавшись от ее губ, Маркус дернул за край повязки, заправленной у нее на ложбинке между грудью. Потом стал медленно разматывать повязку, осыпая поцелуями плечи, ключицу, спускаясь все ниже, пока сантиметр за сантиметром не обнажил все тело.
– Маркус… – начала она, но он закрыл ей рот поцелуем.
Оставив повязку, он уложил ее на кровать, и она с готовностью устроилась на тонком матрасе. Повязка болталась свободно, но он все не мог с ней справиться: пытался стащить, однако только затягивал ткань.
Фантина хотела что-то сказать. Что-то о времени и месте, напомнить о том, что только что поклялась не быть его любовницей, но сейчас не могла произнести и слова. Она была выше всех своих проблем и его планов, ее волновало только одно: ощутить его руку на своей груди, его губы на своих сосках и его тело у себя между ног.
Она хотела его. И по его страстным прикосновениям было видно, что желание Маркуса такое же сильное.
– Я вижу, опекун о тебе слишком заботится.
Фантина замерла, переключив внимание с себя и лежащего на ее постели мужчины на неожиданно прозвучавший голос. Повернув голову, она увидела прислонившегося к стене Воблу, на лице которого читалась подростковое вожделение.
