Т. И. Каминская - «Антика. 100 шедевров о любви». Том 3
Антистрофа II
В твою честь пылаетАлмазных звезд хоровод;Ты ночных веселий царь!О, явись! Светлый бог, Зевса дитя!Пусть наш град вакханок твоихНеистовый восторг огласит в тьме ночной,Твою славя честь, Дионис-владыка!
Эксод
Со стороны поля показывается Вестник – слуга Креонта.
Вестник
Соседи дома Кадмова! по правдеМы не должны ни горькой, ни счастливойЖизнь человека называть – до смерти.Вот счастья баловень – вот горя сын —И что ж? Случайность манием единымТого низвергнет, этого возвысит,А как – того не скажет и пророк.Доселе думал я: чья жизнь завиднейКреонтовой! Он город от враговОсвободил, он в блеске самодержцаИм управлял, среди детей цветущих.А ныне – все погибло. Ведь когдаСвет радости угас для человека —Он не живой уж, он – бродячий труп.Сбирай в чертог свой все богатства мира,Венчай чело властителя венцом:Коль радости лишен ты – за величьеИ тени дыма[50] я не дам твое.
Корифей
Каким же горем взыскан царский дом?
Вестник
Кто умер… а живой – виновник смерти.
Корифей
О, кто убийца, кто убитый? Молви!
Вестник
Смерть принял Гемон – от своей руки.
Корифей
Своей, сказал ты? Сына, иль отца?
Вестник
Он сам себя убил, отцу в укор.
Корифей
О вещий старец! Правду молвил ты.
Вестник
Пока свершилось все, как он сказал.
Корифей
Но вот царица Евридика здесь.Несчастная! Случайность ли из домаЕе к нам вызвала? Иль весть о сынеКоснулась слуха чуткого ее?
Евридика
(выходя из дворца)
Да, граждане, я слышала ее.В путь собралась я, чтоб Палладе грознойСмиренной дань молитвы принести.И только дверь я притянула, чтобыЗасовы сдвинуть – как в мой слух стрелоюВонзилось слово горя моего.Упала навзничь я; прислужниц рукиБеспамятную подхватили. НынеЯ вышла к вам; молю, скажите все.Удар не первый от судьбы терплю я.
Вестник
Царица дорогая, все я виделИ все, как есть, по правде расскажу.К чему утайкой робкой вызыватьБлижайшей обличение минуты?Надежно ведь лишь истина стоит.Слуга царя, последовал за ним яНа край долины, где лежал в позореТруп Полиника; псами был жестокоИстерзан он. С молитвой мы воззвалиК царю теней и к девственной Гекате[51],Распутий бдительной богине, гнев свойЧтоб милостиво отпустили нам.Затем, омыв в струях купели чистойВсе то, что от царевича осталось,На свежих отпрысках маслины дикойМы упокоили в огне его.Крутой насыпав холм земли родимойПокойнику, мы поспешили дальше,В могильный терем, где на ложе камняНевеста Ада жениха ждала.Вдруг, издали еще, один из насУслышал громкий вопль – из той гробницыЗаброшенной он доносился. ТотчасОбратно устремился он к царю.Прибавил шагу тот. Вторично вопльРаздался, жалкий и протяжный. ВскрикнулНесчастный царь: «О боги! Что за звуки?Недоброе вещает сердце мне!О безотрадный путь! То голос сынаЛаскает слух мне – лаской смертоносной!Бегите, слуги[52]! В устье подземельяРаздвиньте камни и скорей взгляните,Не Гемона ль то голос был, иль богиМеня морочат». Так сказал он нам,Едва живой от страха. Мы приказИсполнили. И вот, в глуби гробницыПред нами оба – Гемон, Антигона.Она висит, повязки крепкотканнойПетлею шею нежную обвив;Он, как прильнул к ее груди, так держитЕе в объятьях, проклиная свадьбыПодземной ужас, и надежды гибель,И суд суровый своего отца.За нами и Креонт его увидел —И с криком раздирающим к немуПомчался в склеп. «Несчастный, – возопил он, —Зачем ты здесь? Иль помрачен твой разум?Какой безумья вихрь тебя принес?Дитя мое, богами заклинаю,Оставь могилу!» Гемон дикий взорВ него вперил и, меч за рукояткуСхвативши, замахнулся на него.Царь отступил, и в воздухе повисОтце убийственный удар. Тогда лишьПришел в себя он – и в порыве новомОтчаянья, внезапно в грудь своюСвои меч вонзил… Еще сознанья искраВ нем тлела, видно: слабою рукоюЛежащий труп невесты обнял он,Прильнул к устам – и, испуская дух,Умершей девы бледную ланитуРумянцем жаркой крови обагрил.Труп возле трупа – так они лежали;Союз их брачный Ад благословил.Да будет же их участь всем наукой,Что неразумье – злейшее из зол.Евридика, выслушав, молча уходит во дворец.КорифейЧто это значит? В гробовом молчаньеУшла царица: это ли – ответ?
Вестник
Дивлюсь и я; но все ж меня ласкаетНадежды луч: знать, не велит душаПри всем народе о несчастье сынаПлач поднимать; ей хочется скорееВ кругу домашних сердце облегчить.Она разумна – не поступит криво[53].
Корифей
Не знаю. Мне ее уход немойСильнее грудь щемит, чем если б в крикеОна безумном горе излила.
Вестник
Узнаем тотчас. Если вправду рануДуши больной молчания покровУ ней таит… Да, я войду; ты прав:Страшнее слез молчание такое.
Уходит во дворец.
Коммос
Со стороны поля возвращается Креонт, неся тело Гемона.
Корифей
Приближается царь; что несет он в руках?Ах, то явственный след, незабвенный навек —Хоть и больно сказать – не чужой вины,А своей необузданной воли.
Строфа I
Креонт
Груз ты разума неразумного,Груз упорства ты смертоносного!Крови родственной, други, видитеИ убийцу вы, и убитого!О несчастный плод замыслов моих!Юной смертью ты, юный сын, почил.О дитя!Не своей руки пал ты жертвою,А моим сражен неразумием.
Корифей
О Правда! Поздно ты узнал ее!
Креонт
О да!Ее познал я – явственно познал.Видно, бог тогда, бог тогда главуТяжкою тяжестью поразил мою,На безумья путь мысль мою увлек,Растоптать велел жизни радости.Вот он, смертных труд – безотрадный труд!
Домочадец
(выходит из дворца)
О царь, тяжелый груз в руках твоих.Пришел ты с горем не последним, нет, —Ждет горе новое тебя в чертоге.
Креонт
Какое горе? Есть ли хуже худа?ДомочадецЛежит в крови царица Евридика,Младого сына истинная мать.
Антистрофа I
Креонт
Где ты, Адова гавань мутная!Смертью быстрою упокой меня!Весть несчастную возвестивший мне,Снявший тьмы покров с горя лютого,О зачем терзать сердце мертвое,Посылать на казнь труп безжизненный?О жена!Ах, ужели там жертвой новоюЖертвы прежней боль ты усилила?Открываются двери дворца.В глубине видно тело Евридики.ДомочадецРаскрылась дверь[54]; царица пред тобой.
Креонт
Увы!Какую бездну горя вижу я!О, чего ж еще, о, чего мне ждать?Сына труп в руках я держу своих —Очи ранит вид трупа нового;Отовсюду смерть на меня глядит.Мать несчастная! Бедное дитя!
Домочадец
На алтаре она ножом священнымЖеланный мрак на очи навела,Оплакав славный жребий Мегарея[55],Рок Гемона – и в третьем, смертном воплеДетоубийцу-мужа проклиная.
Строфа II
Креонт
Увы!Ужас сердце жмет. Кто из вас, друзья,Меч отточенный в грудь мою вонзит?О несчастный я! О постылый день!Приросла к душе горесть лютая.
Домочадец
Да, государь: виновником обеихТебя смертей царица назвала.
Креонт
Но как исторгла жизнь свою она?
Домочадец
Ударом в печень роковым – услышавО смерти сына жалостную весть.
Креонт
Жалостную весть о моей вине!Да, никто другой не виновен в том.И тебя, мой друг, я один убил,Я, – один лишь я. Слуги верные,Уведите в глушь поскорей меня —Вознесен был я, – стал ничем теперь.
Корифей
Уйти бы лучше – если лучшим вправеНазвать мы зло: страданью люб конец.
Антистрофа II
Креонт
Явись,Жребий мой, явись! Милость высшую,Дар прекраснейший принесешь ты мне, —День предельный мой! О, явись, явись,Чтоб не видеть мне завтрашней зари!
Корифей
