Сара Ларк - На край света за мечтой
Джеймс окинул взглядом постройки в порту, когда корабль швартовался, и показал на женщину, ожидавшую рядом с припаркованным у пирса пикапом.
– Вон там, смотри. Это моя мать!
Миранда была очень похожа на Лилиан, и Хелена предполагала, что у Глории Мак-Кензи тоже рыжая шевелюра, тонкая талия и острый нос. Но на самом деле девушка, впервые увидев мать Джеймса, никогда бы не сказала, что Глория и Лилиан – родственницы. Видимо, Глория пошла в совершенно другую ветвь семьи. Она была крепко сложена. Хоть женщина и просияла улыбкой, увидев сына, черты ее лица все равно оставались серьезными. Она показалась не такой открытой и отзывчивой, как Миранда и Лилиан. У Глории были голубые близко посаженные глаза, тонкие и четко очерченные губы. Густые светло-каштановые волосы коротко подстрижены, прическа очень подходила к стилю одежды. Глория носила джинсы и клетчатую рубашку, а поверх – кожаную куртку. С дальнего расстояния ее даже можно было принять за мужчину. Мать Джеймса не казалась уродиной, но обладала специфической красотой, которую замечали не с первого взгляда. Присмотревшись, Хелена заметила, что женщина была не одна. Возле нее сидела длинношерстная черно-белая собака, преданно смотревшая на хозяйку. По крайней мере, до тех пор, пока не услышала голос Джеймса.
– Эйни! – радостно вскрикнул парень. Казалось, молодой человек больше радовался встрече с собакой, чем с матерью.
Животное тоже сразу потеряло интерес к Глории Мак-Кензи, тут же подлетев к Джеймсу, который поспешил навстречу, как только спустили сходни.
Когда они встретились, Эйни с визгом запрыгнула на Джеймса, а парень выкрикивал имя любимицы, трепал ее шерсть и был счастлив. Он смеялся во все тридцать два, казалось, и собака улыбается тоже: уголки ее рта оттянулись в стороны, обнажая зубастую улыбку.
Хелена взяла свой чемодан и подхватила заплечный мешок Джеймса. Парень просто бросил его, увидев Эйни. Девушка последовала за ним медленно, в напряжении ожидая встречи с его матерью. Глория Мак-Кензи неторопливо пошла к сыну. Она радовалась, но сдержанно. Очевидно, импульсивность Миранды и Лилиан была не свойственна этой женщине. Она даже не пыталась мешать радостной встрече сына с собакой, когда подошла к ним. Вместо этого Глория улыбнулась Хелене и протянула руку. Наверняка она заметила девушку возле перил рядом с Джеймсом.
– Нас обеих, стало быть, отправили в отставку, – заметила Глория, указывая на Джеймса и собаку. – Это Эйни, любимица сына, – представила она животное. – Он сам ее воспитывал. Они не расставались ни на минуту, пока он не пошел воевать за других людей. Меня зовут Глория Мак-Кензи. А вы мисс… Грэбауски? – она исковеркала польскую фамилию, насколько это было возможно.
Хелена смущенно ответила на рукопожатие.
– Грабовски, – поправила девушка. – Но, пожалуйста, называйте меня просто Хелена.
Мать Джеймса улыбнулась и забрала у нее заплечный мешок.
– Хорошо. И как здорово, что ты говоришь по-английски. Я уж боялась, придется вспоминать свой школьный французский. Кто-то мне рассказывал, что в Польше многие изучали его как иностранный.
Хелена, кивнув, коротко рассказала, что ее мать работала учительницей английского. Женщина по-прежнему была сдержанна.
– Это Хелена, – наконец представил девушку Джеймс. – Она именно из тех людей, которые не могут вести войну за себя.
Казалось, парень готов сразу начать привычное семейное сражение.
Глория вздохнула.
– Поспорь со своим отцом, – сдержанно ответила она Джеймсу. – Я не могу судить, просто счастлива, что снова вижу тебя. И тебе, Хелена, я тоже рада. Добро пожаловать к нам! Молодежь всегда желанна на нашей ферме. Вероятно, мы сможем внести собственную лепту и сделать этот мир лучше, не отправляя сына на убой.
– У Хелены не было выбора, – парировал Джеймс, готовый к дальнейшему спору. – Ее родители умерли…
Хелене не нравилось, что она стала причиной спора между сыном и матерью. Девушка гладила Эйни.
– Она летает… в твоем самолете? – попыталась отвлечь внимание и указала на собаку. – То есть… ты же говорил, сгоняешь овец… А она ведь пастушья собака…
Глория Мак-Кензи улыбнулась, очевидно, испытывая благодарность за то, что девушка сменила тему.
– Она помогает их потом распределять, – пояснил Джеймс, парень тоже не мог не улыбнуться. – Но она не боится высоты. Я беру ее с собой, когда летаю.
– Что кажется мне очень уместным, – криво ухмыльнувшись, добавила Глория. – Когда в кабине Эйни, он летает намного осторожнее. В конце концов, Джеймс ведь не хочет, чтобы с собакой что-нибудь произошло. Ах, Джеймс, я знаю, ты сердишься на нас, и все же как хорошо, что ты снова здесь! Вы проголодались? Может, нам стоит пообедать где-нибудь в Крайстчерче? И если ты хотела сделать покупки…
Хелена отрицательно помотала головой.
– Мы хорошо позавтракали на корабле, – ответила девушка. – И я… у меня есть все необходимое. – Она указала на свой новый чемодан.
– Хорошо, – довольным тоном ответила Глория. Очевидно, походы за покупками не относились к ее любимым занятиям. – Тогда мы отправимся прямо на Киуорд-стейшн. Хелена, дорога займет пару часов. Раньше требовался целый день, чтобы добраться из Халдона в Крайстчерч или даже в Литтелтон. К счастью, с тех пор как появились автомобили, расстояния уменьшились…
Мать Джеймса села за руль тяжелого семейного пикапа, прямо как Лилиан и Миранда за руль их спортивного авто. Глория водила быстро, но осторожно. Хелена чувствовала себя с ней намного увереннее. Хотя и сейчас ей приходилось бороться с тошнотой, причем дело усугублялось тем, что в машине пахло собакой и еще немного овцами.
Сначала дорога шла через горы, и Хелена обрадовалась, когда Джеймс настоял, чтобы они проехали мимо смотровой площадки.
– Отсюда переселенцы впервые видят Крайстчерч и Кентерберийскую равнину, – сказал он. – Сто лет назад город был, конечно, намного меньше…
Город Крайстчерч по новозелендским меркам считался довольно крупным, он стоял на берегу реки. Хелена, заметив множество красивых зданий из камня, предположила, что это постройки при церкви. Иначе зачем тогда называть город Крайстчерч?[14] Джеймс подтвердил догадки девушки:
– Первыми переселенцами стали глубоко верующие англиканцы. Вскоре здесь возвели как англиканские, так и католические соборы. Ты сможешь туда сходить на службу, если верующая. Ты же ведь католичка, правда?
– Да, – Хелена кивнула, не вдаваясь в подробности.
– Этот город назван не в честь самого Христа, а в честь колледжа «Крайст Чёрч» в Оксфорде. Не знаю, кому в голову пришла такая мысль, но, наверное, этот человек очень любил свою alma mater, – Джеймс улыбнулся. – Здесь тоже сразу основали университет. Университетский городок – точная копия Оксфорда. Ты должна это увидеть собственными глазами. Прогулявшись по Крайстчерчу, можно и в Англию потом не ездить, так говорят. Другой достопримечательностью считается трамвай! Здесь это настоящая сенсация, а в Европе уже есть даже метро…
Так, болтая, он собрался отвести Хелену назад к машине, но девушка захотела еще немного постоять и насладиться видом города, раскинувшегося внизу. За ним – море зеленой травы, а дальше – заснеженные шапки гор. Небо затянуло тучами. Джеймс уверял: стояла бы ясная погода, вид был бы еще восхитительнее.
– А где-то там находится ваша ферма? – Хелена указала на равнины позади города.
Глория оживилась и закивала, хотя до этого без особого интереса слушала рассказ Джеймса о Крайстчерче.
– Вот уже около ста лет, – с гордостью промолвила женщина. – Она всегда была собственностью семьи, хотя в ее истории случались неожиданные повороты. В целом, это овцеводческое хозяйство, земля подходит лишь для серьезного занятия скотоводством. Для возделывания под сельскохозяйственные культуры здесь слишком мало дождей и почва не очень подходит. Тут сплошные кочкарники[15]. Но когда разрушается луговая дернина, совсем тяжко. Поэтому там и выпасают овец, держат их в основном ради шерсти, однако у нас есть и мясная порода. Вот уже несколько десятков лет мы, кроме них, держим бычков. Дополнительно. Как раз сейчас, во время войны, на этом можно неплохо заработать – мясо экспортируется. Киуорд-стейшн славится своими колли, – Глория показала на Эйни. – Самые популярные сторожевые собаки в стране. Их появлению мы обязаны нашей бабушке Гвин из Уэльса. Люди до сих пор вспоминают Клео и Пятницу… Вы не хотите снова сесть в машину? Дорога еще долгая.
Казалось, Глории совсем не нравится бездельничать на обзорной площадке. Вместо этого она и преимущественно Джеймс всю последующую дорогу рассказывали гостье истории о легендарной Гвинейре Мак-Кензи, первый муж которой, Лукас-младший, стал известным художником…
– Этот талант передался его правнучке, – добавил Джеймс и указал на Глорию. – Моя мать отлично рисует. А я вот, к сожалению, совсем не умею.
