Джанис Мейнард - Любовь государственной важности
Он склонил голову:
– Вам не все равно? Вы действительно переживаете? О группе незнакомцев?
– Я изучала досье на каждого из вас в течение нескольких месяцев. Мне казалось, я знала вас еще до приезда сюда. Но сухие факты не расскажут всего. Теперь, когда я познакомилась со всеми членами семьи Монторо, у меня сложилась общая картина. И я понимаю, почему вы важны для Алмы. – Она остановилась. – Честно говоря, я думаю, что и Алма станет важна для всех вас. Но это вы должны решить самостоятельно.
Габриэль быстро обнял ее. Мария почувствовала, что он слегка дрожит. В их объятии не было ничего, даже отдаленно напоминавшего влюбленность. Габриэль просто оказался в безвыходном положении.
Когда он отпустил ее, на его лице появилось робкое выражение.
– Вы ведь никому не скажете, что я так распсиховался?
– Конечно нет. Думаю, у вас есть на это право.
Он кивнул и поднял подбородок.
– Хватит об этом. Вы правы. Давайте вернемся и посмотрим, как там обстоят дела.
Алекс увидел, что они направились обратно, и быстро шагнул за угол здания, не желая быть замеченным. От картины, свидетелем которой она стал, желчь поднималась у него к горлу. Несмотря на то что Мария провела большую часть уик-энда в постели Алекса, правду отрицать невозможно. У нее с Габриэлем что-то есть.
Язык тела не лгал. Им комфортно друг с другом. Они доверяют друг другу. Такая связь возможна только между двумя очень близкими людьми.
Алекс знал Марию на протяжении многих лет, но до сих пор еще никогда не оказывался с ней в кровати. Габриэль знаком с ней всего пару недель, и они уже сблизились. Возможно, они еще не занимались сексом. Алекс не верил, что Мария стала бы одновременно спать с двумя мужчинами.
Но она не была на сто процентов уверена в своих чувствах к Алексу. Она переживала, чем их отношения обернутся в Алме. В каком-то смысле Габриэль должен казаться ей более легким выбором. А может, Габриэль – авантюра без последствий, которые ожидают ее дома.
Алекс почувствовал укол предательства, хотя и понимал, что его реакция иррациональна. Они с Марией не давали друг другу никаких обещаний. Значит, их не связывают взаимные обязательства. Она имела полное право, моральное или любое другое, развивать отношения с Габриэлем Монторо.
Алекс потер руками лицо и напомнил себе, что это ничего не меняет. Изабелла все так же безнадежно больна. Предложение по-прежнему должно быть одобрено делегацией, а затем семьей Монторо. А Алекс дирижер всего этого.
Он размышлял, безразлично глядя на великолепный гибискус, который пышно расцвел под солнцем Флориды. Алекс допустил оплошность. Ужасную. Но ситуацию можно исправить. И она будет исправлена. На одно мгновение он нарушил свои личные принципы. Забыл о своих обязанностях. Позволил желаниям превзойти важность своей должности в качестве главы делегации.
Но это больше не повторится.
Алекс взял себя в руки: ему придется вернуться к палате интенсивной терапии и встретиться с близко подружившимися Марией и Габриэлем, как бы ему ни претила эта мысль. Но когда он вошел в приемную, Габриэль и оба Рейфа сосредоточенно беседовали в дальнем конце комнаты. Хуан Карлос, видимо, спустился на первый этаж, чтобы перекусить. Белла и Мария – обе с мрачным выражением лица – сидели склонив голову.
Алекс сел на стул, который стоял отдельно от всех, и вытащил телефон, чтобы проверить сообщения. У него получилось сосредоточиться на пять минут, прежде чем он украдкой бросил взгляд на Марию. Она была одета в ту же юбку и топ, в каких пришла к нему в комнату. В каких гуляла с ним по пляжу.
Но Алекс видел только ее обнаженное тело, скрывающееся под всей этой одеждой… ее красивые глаза, улыбающиеся ему.
Когда в приемную вошла медсестра, уровень тревожности в комнате повысился на несколько градусов. Женщина спокойно сказала что-то Рафаэлю III. Затем глава семьи Монторо посмотрел на Марию и поманил ее к себе пальцем.
Мария встала с озадаченным выражением на лице.
– Что случилось?
За это время Рафаэль постарел лет на десять, его лицо было серым от усталости и беспокойства.
– Моя тетя хотела бы поговорить с вами.
– Не понимаю. Почему я?
– Я не знаю. Но она очень слаба, и, если тетя хочет поговорить с вами, вы пойдете к ней.
Жесткий тон не допускал возражений. Мария запаниковала по-настоящему.
– Я хочу, чтобы кто-нибудь пошел со мной.
– Я пойду, – вызвался Алекс.
Мария, испытав облегчение, благодарно взглянула на него.
Палата находилась всего в нескольких шагах. Медсестра остановила их на пороге, прежде чем впустить в комнату.
– Она немного взволнована. Но сказала, что это важно.
Алекс и Мария кивнули.
Когда они открыли дверь, Алекс понизил голос и шепнул на ухо Марии:
– Я буду здесь с тобой, но останусь вне зоны ее видимости. Не хочу расстраивать ее, если она хочет поговорить с тобой наедине.
У Марии задрожали губы.
– Это бессмысленно.
Он коснулся ее локтя.
– Просто иди.
Мария медленно подошла к кровати.
– Миссис Салазар. Я здесь. Это Мария.
Старуха была слишком слаба, чтобы поднять голову, но улыбнулась:
– Спасибо, что пришла, моя дорогая.
– Что я могу для вас сделать?
Кожа Изабеллы пожелтела, глаза ввалились. Но улыбка не утратила первозданной красоты.
– Я хочу, чтобы ты сказала мне правду. Мой внучатый племянник собирается принять корону?
Мария бросила на Алекса быстрый взгляд, и он увидел, как она сглотнула.
– Ну, мэм, мне кажется, он еще в раздумьях.
– Ты ужинала с детьми. Со всеми, за исключением Хуана Карлоса. Это верно?
– Да.
Алекс едва сдержал улыбку при мысли о том, что Монторо именуются детьми, но ему хотелось услышать, что Изабелла скажет дальше.
Женщина была физически слаба, но ее грозный дух не изменился.
– Почему они так неохотно принимают свое право по рождению?
Мария закусила губу, протянула руку и чуть сжала ладонь Изабеллы.
– Вы должны знать, что они очень любят вас. И уважают ваше мнение и желания. Но вы просите их сделать невероятное. Они родились в этой стране. Они граждане США. Их бизнес-интересы, друзья, вся их жизнь здесь.
– Вот поэтому я хотела поговорить с тобой. – Глаза Изабеллы потускнели. – Я знала, что ты не станешь приукрашивать правду.
– Я не говорю, что они откажутся вернуть монархию. Честно говоря, я не знаю. Но чтобы все получилось… в плане личных отношений и политики, я убеждена, что Рафаэлю придется либо всей душой принять идею монархии, либо вовсе отказаться от этой затеи.
В комнате воцарилась тишина. Алекс нахмурился, про себя ругая Марию за такую откровенность с пациенткой, находящейся на пороге смерти.
Изабелла сжала руку Марии.
– Я понимаю, что ты говоришь. Наверное, я слишком размечталась. Это все мой буйный энтузиазм.
– Ваши чувства понятны. Вы родились в Алме. Вы там жили. И ваша жизнь была разорвана и перестроена по-новому. Все ценят ваш опыт. Если вас это утешит, каждый из них воспринимает данную ситуацию очень, очень серьезно. Не важно, совпадет ли решение с вашими ожиданиями и надеждами или нет, но я могу обещать вам одно… Рейф сделает все правильно. Он порядочный, вдумчивый и хорошо понимает, какой выбор ему предлагают сделать.
– Но сделать все правильно не означает обязательно принять трон. – Губы Изабеллы скривились в полуулыбке.
– Нет, мэм.
Алекс смотрел на мониторы, ожидая, что кровяное давление пожилой женщины взлетит вверх или резко упадет или изолиния и вовсе превратится в прямую. Мария только что уничтожила мечты Изабеллы.
Но произошло чудо. Ничего не изменилось. По крайней мере, не изменилось в худшую сторону. Изабелла потянулась дрожащей рукой и нашла кнопку, отвечающую за гидравлику. Отрегулировав наклон спинки кровати – Изабелла приняла положение полусидя, – она подняла руку Марии, поцеловала ее и отпустила.
– Ты можешь идти. Пожалуйста, попроси всех членов моей семьи зайти ко мне.
В холле Мария прислонилась к стене, ее лицо было бледным. Она посмотрела на Алекса:
– Не заставляй меня делать это снова.
– Никто не заставлял тебя идти туда.
– По-моему, выбора у меня не было, и ты это знаешь.
Они завернули за угол – все семейство Монторо с нетерпением ждало новостей. Мария поморщилась.
– Она хочет видеть вас всех.
Комната опустела, Алекс и Мария осталась наедине. Он уставился в пол, руки в карманах. После минутного размышления Алекс вытащил ключ от номера и протянул ей.
– Почему бы тебе не вернуться в отель? Я улажу здесь все один.
– Ты сердишься.
Он пожал плечами:
– Нет. Наверное, немного удивлен. Мария, я видел тебя с Габриэлем в саду. И я понимаю, почему ты колебалась, когда я предложил продолжить нашу связь.
Она вздрогнула от последнего слова, глаза расширились от тревоги.
– Я клянусь тебе, Алекс, между мной и Габриэлем ничего нет.
