Пенни Джордан - Страсть по-итальянски
– Я очень сожалею о том, что вчера произошло. Правда, – начала она, садясь в постели и удерживая покрывало. Последнее, чего ей хотелось бы, – это чтобы Марко думал, будто она при шла его домогаться и рассчитывает на продолжение. Тем более что, как явствовало из его вчерашнего демарша, продолжение ему и не нужно. – Мое поведение было… совершенно неподобающим. Это не повторится более. И если только возможно, я бы попросила вас вообще забыть о случившемся.
Марко прищурился. Что на этот раз она затеяла? Она что, надеется на явку с повинной? Будто он признается в своем влечении к ней? Ведь этот вид, полный покорности и раскаяния, не более чем очередной фарс. Она издевается? Хочет унизить его еще сильнее, показывая, что он не волен сопротивляться ее чарам?
– По-моему, вам следует сейчас больше заботиться о том, чтобы бывший дружок раскрыл ваше местоположение, а не рассыпаться передо мной в извинениях. Почему бы вам не пойти и не поискать его?
Лили открыла было рот, чтобы объясниться, но тут дверь в гостиную распахнулась, и на пороге возникла горничная с грудой чистых полотенец, а за ней – женщина более почтенного возраста с блокнотом и ручкой в руках. Замерев на полуслове, она профессиональным взглядом окинула комнату, оценивая обстановку, гвоздем которой были Лили, до сих пор не выбравшаяся из постели, и Марко с полотенцем на бедрах. Извинившись, женщины быстренько ретировались.
От досады Марко не смог сдержать стона: он забыл повесить табличку «Не беспокоить». Выйдя на минуту из комнаты, чтобы исправить свою ошибку, он не видел, как Лили залилась краской от стыда и замерла в ужасе. Вернувшись, он едко поинтересовался:
– Ну что? Дар речи потеряли?
Глубоко вздохнув, Лили откликнулась:
– Я пыталась… извиниться за прошлый вечер. Но похоже, вам ни к чему мои извинения. Вам выгоднее занимать позицию обвинения. Выгоднее считать, будто мы с Антоном… мы были… – Как ни пыталась она держаться сухо и по-деловому, как и подобает взрослой женщине, но слова «любовник» по отношению к Антону произнести так и не смогла, настолько это было омерзительно.
Марко же ничто не смущало.
– Что вы были любовниками, и теперь вам хочется заставить его ревновать, – упрямо закончил он.
– Нет. Наоборот, я очень не хочу, чтобы Антон принялся меня разыскивать.
– Всем известно, что обиженная женщина в гневе страшна. Ведь вы с ним поссорились, и теперь вам нужно, чтобы он пожалел о разрыве. Вы хотите, чтобы он ревновал. И чтобы он пришел в ваш номер, но обнаружил, что вы где-то в другом месте с другим мужчиной. И вы ни перед чем не остановитесь. Разве не так?
– Нет, не так. Я на такое не способна, – возразила Лили голосом, дрожащим от напряжения. – Я пришла к вам только из-за того, что до смерти боялась оставаться у себя одна.
– Почему? – Но Лили отвела взгляд, тогда Марко настойчиво спросил: – Если уж вы так боитесь Антона, как пытаетесь показать, должна быть причина. – Он был абсолютно уверен, что никакой другой причины, кроме уже им озвученной, нет. Поэтому повернулся и двинулся к гостиной, но тут Лили заговорила:
– Что ж, да, причина есть. И по этой самой причине я ни за что не хотела бы, чтобы в моей жизни вновь появился Антон Гиллмэн. Но я… я не могу сейчас об этом говорить.
– Отчего же? По-моему, вы мне задолжали объяснение – за вчерашнее-то поведение!
Но Лили была уже на грани отчаяния. Низко склонив голову, чтобы не выдать себя, она произнесла:
– Что же это, закон такой вышел, что я должна перед вами объясняться? Человек, способный на сочувствие, который осознает и принимает тот факт, что люди могут проявлять слабость, понял бы меня. Но ведь вы видите в других только плохое!
– Ах, это теперь так называется – видеть, когда тебя пытаются обмануть! – язвительно воскликнул Марко, опешивший немного оттого, что отповедь Лили задела его сильнее, чем должна бы.
– Я вас не обманываю, – твердо возразила Лили. – Скорее, это я должна допытываться, в чем причина вашего предвзятого отношения и почему вы упорно отказываетесь мне верить.
Марко почувствовал, что сердцу стало словно тяжелее биться. Посмотрев на часы, он с облегчением воскликнул, игнорируя последнюю фразу:
– Уже почти восемь. В девять выходим.
Успев лишь принять душ, переодеться в джинсы и футболку и накинуть кардиган, Лили спустилась, как раз когда прибыл нанятый Марко катер на воздушной подушке. Сидя рядом с ним, Лили твердила себе, что приехала в Италию работать и нельзя, чтобы эмоции мешали ей эту работу выполнять.
Осмотрев коллекцию в первом поместье из списка Марко, они перекусили в небольшом, но изысканном ресторане. Лили все еще слишком переживала и совсем не чувствовала вкуса.
Затем она провела переговоры с владельцем следующей виллы о возможности выставить в Лондоне переписку его предков с англичанином, некоторое время проживавшим в их поместье после падения Наполеона. Англичанин приехал на озеро поправить здоровье, а затем, вернувшись на родину, долго переписывался с одной из дочерей, пленившей его сердце. Он не только писал своей возлюбленной, но и рисовал, поэтому в переписке также обнаружились изображения дома в Йоркшире.
Эйдан Монтгомери скончался от туберкулеза, так и не успев жениться на итальянке. Просматривая письма, Лили заметила расплывчатые пятна и задумалась, уж не слезы ли это безутешной невесты, которую безвременно покинул любимый.
От Марко не укрылась задумчивость Лили. Но когда она поделилась с ним своим наблюдением, он сухо заметил, что горе не помешало Терезе д’Эсслье выйти замуж через полтора года после смерти англичанина.
– Это был дипломатический шаг. Брак по сговору семей, – вмешался сопровождавший их служитель поместья. – Ее отец был банкиром, который однажды немного заигрался со средствами клиента. А клиент этот – состоятельный торговец шелком – в обмен на то, чтобы замять скандал, пожелал жениться и таким образом повысить свой социальный статус.
– У нас будет время съездить на какую-нибудь из местных шелкопрядильных фабрик? – поинтересовалась Лили по дороге на следующую виллу, располагавшую собственным причалом.
Она знала, что на протяжении многих веков озеро Комо было центром производства шелка. Расцвет этой индустрии давно остался позади, местные ткани получались значительно дороже китайских аналогов. Однако все равно кое-какие фабрики работали, и заказчиками их были дизайнеры модных домов и интерьеров.
– Хотите посмотреть? – вежливо откликнулся Марко, стараясь изо всех сил держать дистанцию.
Лили внутренне поежилась от холодка в его голосе, но, чтобы не выдать себя, спокойно подтвердила:
– Да, если возможно. Это может пригодиться для выставки. – И в ответ на его непонимающий взгляд пояснила: – Мы хотим привлечь в том числе внимание и молодежной аудитории. Мне кажется, что чем больше деталей из личной жизни персонажей мы сможем привнести, тем проще посетителям будет соотносить себя с ними. Думаю, шелковое производство публику тоже заинтересует. Да мне и самой было бы интересно взглянуть на архивы компаний, столетиями занимающихся этим бизнесом. Хоть это и не моя специализация, я видела кое-какие исследования и работы по реставрации некоторых поместий и должна сказать: ткани с озера Комо просто прекрасны.
– Странно, что вы не упомянули об использовании этого шелка в модной индустрии. Учитывая ваши особенные отношения с данной отраслью, с этой точки зрения наш шелк должен вас интересовать еще больше.
– Что значит «учитывая мои отношения»? – взволнованно и резко переспросила Лили.
– Я имею в виду ваш другой источник доходов – фотостудию, – злобно напомнил Марко.
Лили едва сдержала шумный вздох облегчения. На какую-то ужасную долю секунды она подумала, что Марко известно об ее родителях и ее прошлом.
– Еще и еще раз повторяю: я просто помогала знакомому.
– Мужчине, я полагаю?
Ну зачем, зачем он нарывается? Зачем ему так важен ответ? И без того ревнует к этому Антону…
До встречи с Лили Марко и не думал, что умеет ревновать.
– Да, – через силу выговорила она. Ах, и зачем она согласилась тогда на уговоры сводного брата? Если бы только они с Марко встретились впервые на приеме, а не в замшелой студии… И что тогда? Она сразила бы его наповал своим умом и красотой? И он рухнул бы, поверженный, к ее ногам? И возжелал ее так же сильно, как она сейчас желает его? Переведя дух, она взяла себя в руки и сухим профессиональным тоном сменила тему: – Мы вот на ту виллу плывем?
Марко наклонился к иллюминатору, опасно приблизившись к Лили, и она почувствовала запах мыла, смешивающийся с теплым ароматом тела. Катер качнуло на волнах, и Лили отпрянула на сиденье, лишь бы только не коснуться Марко. Не хватало еще, чтобы он снова подумал, будто она с ним заигрывает…
Мужчины по природе охотники. Они быстро устают от тех женщин, которые к ним привязаны, и опять отправляются на поиски. Их возбуждает сам процесс покорения новых и новых вершин. Сколько раз она наблюдала за тем, как отец меняет любовниц. Видела, как он разбил сердце матери. Лучше уж вообще не влюбляться, чем умирать потом под осколками чувства, видя, что любимый устал от тебя и к тебе охладел.
