Т. И. Каминская - «Антика. 100 шедевров о любви». Том 3
8
Если б как-нибудь за измену клятвамПострадать тебе привелось, Барина,Почернел бы зуб у тебя, иль ноготьСтал бы корявым.Я поверить мог бы тебе, но толькоПоклянешься ты и обманешь, тотчасТы пышней цветешь и с ума сводишьЮношей т_о_лпы.Материнский прах ничего не стоит10 Обмануть тебе и ночное небо,И безмолвье звезд, и богов лишенныхСмерти холодной.Это все смежно для Венеры, НимфыС ней смеются тут, да и сам жестокийКупидон, точа на бруске кровавомЖгучие стрелы.А тебе меж тем поколенье юныхВновь растет рабов, и не могут броситьТолпы старых дом госпожи безбожной,20 Хоть и страдают.В страхе мать дрожит пред тобой за сынаИ старик скупой; молодые женыЗа мужей своих пред твоим трепещутЖадным дыханьем.
9
Не вечно дождь на жнивы колючиеИз низких льется туч, и до КаспияКолышут бури гладь морскую,Как и не вечно, – не каждый месяц, —
Друг Валгий, верь мне, – в дальней АрменииНедвижен лед иль рощи дубовыеГаргана стонут от Борея,Ясени ж наши листву теряют.
Лишь ты один о Мисте утраченномВсе горько стонешь, с памятью милоюНе расставаясь на восходеВеспера ни на его закате.
Не все же годы Нестор оплакивалСмерть Антилоха, сына любимого;Не вечно слезы лили сестрыИли родители по Троиле.
Уйми же слезы, брось свои жалобы!Не лучше ль спеть про новые АвгустаТрофеи славные, поведавО неприступных Нифата высях
И о реке, что в Мидии вольноюНе будет больше, вместе с подвластнымиОтныне Риму племенами,И о лишенных простора скифах.
10
Будешь жить ладней, не стремясь, Лициний,Часто в даль морей и не жмяся робко,Из боязни бурь, к берегам неровнымИ ненадежным.
Тот, кто золотой середине верен,Мудро избежит и убогой кровли,И того, в других чт_о_ питает зависть, —Дивных чертогов.
Чаще треплет вихрь великаны-сосны,Тяжелей обвал всех высоких башен,И громады гор привлекают чащеМолний удары.
И в беде большой, ко всему готовый,Жив надеждой, но средь удач опаслив;Зиму лютую, приведя, сживаетТот же Юпитер.
Плохо пусть сейчас, – ведь не все ж так будет:Наступает миг – Аполлон кифаройМузы будит сон: не всегда одним онЗанят все луком!
Силен духом будь, не клонись в напасти,А когда во-всю дует ветер попутный,Мудро сократи, подобрав немного,Вздувшийся парус.
11
О том, что мыслит храбрый кантабр и скиф,От нас пучиной Адрия, Квинт Гирпин,Отъединенный, ты не думайИ не волнуйся о нуждах жизни,
Довольный малым… Юность наряднаяС красою вместе быстро уносится,И старость высохшая гонитРезвость любви, как и сон беспечный.
В цветах весенних вечной нет прелести;Сияет разно лик луны пламенный.Зачем же душу ты терзаешьДумой, что ей не под силу будет?
Пока есть силы, здесь вот под пиниейИль под чинарой стройной прилечь бы намВ венках из роз душистых, нардомТело свое умастив сирийским,
И пить! Ведь Эввий думы гнетущиеРассеет быстро. Отрок, проворнееФалерна огненную влагуТы обуздай ключевой водою!
А ты из дома, что в стороне стоит,Красотку Лиду вызови, – пусть онаСпешит к нам с лирой, косы наспехВ узел связав на манер лаконский.
12
К мягким лирным ладам не приспособишь тыДолголетней войны с дикой Нуманцией,Ганнибалову ярь, море Сицилии,От крови пунов алое;
Злых лапифов толпу, Г_и_лея буйногоИ Земли сыновей, дланью ГеракловойУкрощенных, – от них светлый Сатурна дом,Трепеща, ждал погибели.Лучше ты, Меценат, речью обычноюСказ о войнах веди Цезаря АвгустаИ о том, как, склонив выю, по городуШли цари, раньше грозные.
Я ж – так Муза велит – песни ЛикимнииВосхвалю, сладость их, блеск ее ясных глаз,И про сердце скажу, что страсть ответнаяЖжет его, тебе верное.
Ей к лицу выступать в танцах; веселыеРазговоры вести; в пляске, в Дианин деньВ храме, полном людей, руки протягиватьК девам, пышно разряженным.
Мог ли б ты обменять кудри ЛикимнииНа сокровища все Ахеменидовы,На Мигдона казну, в Фригии славную,Иль на злато арабское,
В миг, как шею она страстным лобзаниямОтдает, иль тебя, в шутку упорствуя,Отстранит, чтоб силком ты поцелуй сорвал —Или чтобы самой сорвать?
13
Кто в день тяжелый, древо, садил тебяИ посадив, рукою преступноюВзрастил потомкам на погибельИ на позорище всей округе, —
Сломил тот, видно, шею родителяИ в час ночной Пенатов святилищеЗалил невинной кровью гостя;Изготовлял он и яд колхидский,
И делал все, что только есть низкого,Раз им в моих пределах посаженоТы, древо гадкое, чтоб рухнутьТак, без причин, на главу владельца.
Предусмотреть не может никто из нас,Чего беречься должен он в каждый миг,Моряк-пуниец лишь БосфораТрусит, других тайных бед не чуя.
А воин – стрел и парфов отбега вспять,Цепей же – парфы и римской доблести.Меж тем нежданная погибельСхитила многих и многих схитит.
Я Прозерпины царство суровоеЧуть не узрел, Эака, что суд творит,И край, блаженным отведенный…Там на лесбийской играя лире,
На безразличье дев Сафо плачется,Но ты, Алкей, ты с плектром из золота,Поешь звончей тяготы моря,Бегства тяготы, тяготы брани.
Обоим вам в священном молчанииДивятся тени, с большею жадностьюВнимает все ж толпа густаяПеснь про бои, про царей сверженье.
Что дива в том, коль уши стоглавый песЗабыл под эту песнь настораживать,И жалами не водят змеи,Что в волосах Евменид таятся,
Коль Прометей и с ним отец ПелопаЗабвенье муки в звуках тех черпают,И Орион на боязливыхРысей и львов не ведет охоты?
14
Увы, о Постум, Постум! летучиеГода уходят, и благочестиеМорщин и старости грозящейНе отдалит ни всесильной смерти.
Хотя б на каждый день гекатомбоюТройною, друг мой, немилосердогоПлутона ты смягчал, которыйТития и Гериона держит
За мрачным током, где без сомненияМы все, дарами почвы живущие,Проплыть обречены: цари лиБудем мы иль бедняки-крестьяне.
Вотще бежим мы Марса кровавогоИ гулко в скалы бьющего Адрия;Вотще беречься будем Австра,Вредного телу порой осенней:
Должны Коцит мы видеть, блуждающийСтруею вялой, и обесславленныйДаная род и ЭолидаСизифа казнь – без конца работу.
Покинуть землю, дом и любезнуюЖену, и сколько ты ни растил дерев,За преходящим господиномЛишь кипарис побредет постылый.
Вин самых тонких за ста запорамиЗапас наследник выпьет достойнейшийИ штучный пол окрасит сокомГордым, какой и жрецам на диво.
15
Земли уж мало плугу оставилиДворцов громады; всюду виднеютсяПруды, лукринских вод обширней,И вытесняет платан безбрачный
Лозы подспорье – вязы; душистымиЦветов коврами с миртовой поросльюЗаменены маслины рощи,Столько плодов приносившей прежде;
И лавр густою перенял зеленьюВесь жар лучей… Не то заповедалиНам Ромул и Катон суровый, —Предки другой нам пример давали.
Немногим каждый лично владел тогда,Но процветала общая собственность;Не знали предки в жизни частнойПортиков длинных, лицом на север;
Не возбранялся прежде законамиКирпич из дерна, и одобрялся лишьРасход общественный на мраморДля городов и величья храмов.
16
Просит тишины у богов в молитвеТот, кого в пути захватила буря,Тучей скрыв над ним и луну и звезды.В море Эгейском.
Просит тишины среди войн фракиец,Просят тишины молодцы-мидийцы,Но покоя, Гросф, не купить за пурпур,Геммы иль злато.
Ведь не устранят у вельможи ликторИ богатства все тех души волненийИ забот ума, что и под роскошнойКровлей витают.
Хорошо подчас и тому живется,У кого блестит на столе солонкаОтчая одна, но ни страх, ни страстиСна не тревожат.
Что ж стремимся мы в быстротечной жизниК многому? Зачем мы меняем страны?Разве может кто от себя сокрыться,Родину бросив?
Лезет на корабль боевой забота,За конями турм боевых стремится,Легче чем олень и быстрей чем ветер,Тучи несущий.
Будь доволен тем, что имеешь, в прочемБеззаботен будь и улыбкой мудройУмеряй беду. Ведь не может счастьеБыть совершенным.
Быстро смерть, сгубив, унесла Ахилла,Облик измельчал в долгий век Тифона,Мне ж, быть может, то, в чем тебе откажет,Время дарует.
У тебя скота много стад роскошных:Кони только ждут, чтоб везти четверкойКолесницу; ты носишь ткань, что пурпурДважды окрасил.
У меня – полей небольшой достаток,Но зато даны мне нелживой ПаркойЭллинских Камен нежный дар и к злобнойЧерни презренье.
17
