Кара Колтер - Сильные духом
Наклонившись к ней, он вдохнул запах ее чистой кожи, нагретой солнцем.
Счастье… Знает ли он, что это такое? Оно всегда казалось ему чем-то эфемерным. Тем, что очень легко потерять и очень сложно обрести.
Он никогда не приезжал на Рождество в дом Грэма, потому что там царили любовь и взаимопонимание. Как бы хорошо ни относились к нему в этом доме, он все равно чувствовал бы себя там чужаком.
Он никогда не смог бы получить то, что было у этих людей.
Устояв перед искушением прикоснуться губами к ее коже, он заглянул в ее глаза и увидел в них необыкновенный свет, который казался способным проникнуть сквозь его защитные барьеры и рассеять мрак внутри его.
Позволив ей сделать его счастливым, Рори почувствовал себя уязвимым. Если ты открываешь себя для счастья, какие чувства проникнут в тебя вместе с ним? Он не хотел быть открытым.
В его душе слишком много того, чем он не хотел бы ни с кем делиться. На его совести человеческие жизни. По ночам ему снятся погибшие товарищи, которых он не спас. Враги, в которых он стрелял. От того, что они были врагами, угрызения совести не становились слабее.
За годы службы он выработал несколько железных правил.
Одно из них – не иметь никаких привязанностей. Исключением был Грэм.
Он не может поцеловать сестру Грэма. Или может? Вот что делает с человеком счастье. Подобно вину оно негативно влияет на его здравый смысл.
На край плота плеснула вода, и Рори мысленно отругал себя за то, что не сразу заметил приближение мальчиков.
Это уже второй раз, когда присутствие рядом Грейс усыпило его бдительность. Первый был вчера, когда Такер неожиданно на него напал.
Это были три подростка лет шестнадцати-семнадцати. Они забрались на плот и начали сталкивать друг друга в воду с нецензурной бранью. Неужели они не видят, что на плоту женщина?
Рори обрадовался возможности сменить один вид напряженности на другой. Поднявшись, он широко расставил ноги и сложил руки на груди.
– Хватить сквернословить, – спокойно произнес он.
Выражения лиц мальчиков, находящихся на пороге взрослой жизни, стали мрачными и агрессивными. Они бросали ему вызов. Рори мгновенно на это отреагировал. Он переступил с ноги на ногу и предупреждающе посмотрел на них. Он был расслаблен и в то же время настороже, словно хищник, готовящийся к прыжку.
Мальчики это увидели. Он делал из восемнадцатилетних парней воинов, а затем посылал их на смерть. Они прочитали эту историю в его взгляде и позе, и их агрессивный настрой улетучился. Пробормотав слова извинения, они спрыгнули с плота и уплыли.
Но магия прекрасного летнего дня уже исчезла. Ее погубила тьма, что живет в его душе. Грейс, которая отмечает Рождество в семейном кругу и дарит людям праздники, это совсем не нужно.
Момент, когда поцелуй казался неизбежным, тоже прошел. Рори это понял, когда посмотрел на Грейс. Он не знал, радоваться ему или испытывать разочарование. Ее общество доставило ему удовольствие. Он надеялся, что будет с ней скучать, но вместо этого чувствовал себя юным и беспечным. Счастливым.
Грейс смотрела на его лицо, и он знал, что она читает на нем то же, что и мальчики.
«Со мной рискованно связываться».
– Тебе не нужно было это делать, – сказала она.
Тут она ошибается.
– Нет, нужно.
– Не было необходимости меня защищать. Я бы сама их прогнала, если бы они мне мешали.
– Ну разумеется.
Несомненно, она была бы с ними такой же доброй и мягкой, как с Серенити.
Внезапно его напугало то, что заставила его испытывать Грейс. Он почувствовал, будто может все ей рассказать. Хуже того, будто он хочет это сделать. Поэтому ему нужно поскорее с ней расстаться.
В его голове сформировался четкий план. После того как он отвезет Грейс домой, он отправится к Серенити, спросит ее прямо о ее намерениях и потребует у нее образец ДНК Такера.
По дороге они с Грейс еще раз обсудят лоты для «молчаливого» аукциона, и он попросит Брайди ими заняться. В любом случае у нее получится лучше, чем у него.
Их с Грейс пути могут разойтись уже сегодня. Ему нужно справиться со своими тайными желаниями.
Мельбурн – вполне подходящее для этого место.
Он посмотрел на Грейс, на ее откровенный купальник, на спутанные мокрые кудри, на ее гладкую безупречную кожу и подумал, что Мельбурн недостаточно далеко отсюда.
– Уже поздно, – сказал он. – Нам пора возвращаться.
Ему не понравилось, как Грейс на него смотрела. Так, словно видела все то, чего ей не следовало видеть, но не понимала одного.
Что он никогда не будет достоин такой девушки, как она.
На обратном пути они мало разговаривали. Он давал на ее вопросы односложные ответы. Держался отстраненно. Защищал ее.
От него.
Когда они подъехали к ее офису, в котором уже не горел свет, Рори выбрался из машины и открыл пассажирскую дверцу. Грейс не спешила с ним расстаться.
– Спасибо, – сказала она.
– Пожалуйста.
– Мы мало поговорили о «Сильных духом».
– Когда решишь, что нужно для аукциона, дай мне знать. – Он протянул ей визитку. – Позвони мне по этому номеру, и я устрою самый лучший день.
– Вряд ли могут быть дни лучше того, что был у меня сегодня.
Он запретил себе обращать внимание на тепло, с которым Грейс на него смотрела. Почему она не может принять тот факт, что он хочет отдалиться от нее ради них обоих?
– Постарайся придумать что-то необычное, ради чего кто-нибудь мог бы захотеть расстаться с несколькими тысячами долларов. Вертолеты. Яхты. Элитное шампанское с икрой. В общем, выбирай, что угодно.
Хотя Грейс устраивает для людей праздники, делает все, чтобы день их рождения или свадьбы был запоминающимся, она, похоже, не знает, что такое самый лучший день.
Затем Грейс сделала то, чего он меньше всего ожидал. Она придвинулась к нему и встала на цыпочки. Ее кудри высохли и рассыпались по плечам в живописном беспорядке. Ему очень хотелось запустить в них руку. Она снова надела свой шерстяной костюм, только он сильно помялся и выглядел уже не таким строгим, как утром.
Грейс наполовину закрыла глаза и сделала вдох. Ее рот был похож на бутон розы. Рори подумал, что никогда не видел более красивой женщины. Возможно, именно по этой причине он не смог отстраниться. У него было достаточно времени, но он не сделал этого и позволил Грейс коснуться губами его губ.
Это был невинный поцелуй, полный нежности и сладости. Затем она поцеловала его крепче, и он обнаружил что-то еще. Ее страсть, чувственность, мечты, то, что Герберт, или Гувер, или как-его-там, казалось, уничтожил без остатка.
Отстранившись, Рори прикоснулся указательным пальцем к ее подбородку.
Он отчаянно боролся с искушением накрыть ее губы своими, запустить пальцы в ее волосы, притянуть ее к себе и выпустить на свободу страстную сторону ее натуры.
Он много раз за свою жизнь переступал через себя. Но труднее всего было уйти сейчас от Грейс.
– Не довольствуйся малым, – сказал он.
– Что ты имеешь в виду?
«Не связывай свою жизнь со скучными и глупыми мужчинами вроде Гарольда», – подумал Рори, а вслух произнес:
– Избавься от добротной машины для пенсионеров, на которой ты ездишь, и купи себе что-нибудь помоднее. Не довольствуйся ничем, что хуже того, о чем ты мечтаешь.
Похоже, Грейс пришелся не по душе его совет. Она выглядела раздосадованной. Сейчас самый подходящий момент для того, чтобы удалиться.
Только он начал поворачиваться, чтобы уйти, как его внимание привлекло что-то странное. Это был листок бумаги, торчащий в оконной раме кабинета
Грейс. Насторожившись, он подошел к окну, взял листок и прочитал:
«Ты все еще хочешь, чтобы мы с Такером пришли к тебе завтра на ужин? С любовью, Серенити ».
Любовь. Как будто Серенити знает, что это такое.
Он тоже не знает.
Рори протянул Грейс записку, и она, пробежав глазами текст, улыбнулась.
– Ты пригласила их к себе домой на ужин? – Сложив руки на груди, он сердито посмотрел на нее.
Мельбурн может подождать.
– Да, – произнесла она с вызовом, видя его неодобрение.
– Не думаю, что тебе следовало это делать.
– Не думай, что после того, как ты один раз прокатил меня на «феррари», ты можешь мной командовать.
– Тебе не следовало приглашать их к себе, Грейси. Если тебя волнует, что мальчик может быть голодным, ты могла бы отвести их в пиццерию.
Вот черт. Похоже, он не то сказал. Судя по встревоженному лицу Грейс, ей до этого момента не приходило в голову, что мальчик может недоедать.
С чего ей так думать, если она росла в благополучной семье и никогда не голодала?
– Я приглашаю на ужин тех, кого хочу. Запомни, Рори Адамс, я не нуждаюсь в том, чтобы мной командовали. Меня интересуют только такие отношения, которые основаны на равенстве.
– Что?
– Ничего.
– Отношения? – произнес он с недоверием.
– Я имела в виду не то, о чем ты подумал.
– Ты краснеешь.
– Я загорела.
– Тебе следует знать, что меня не интересуют никакие отношения.
