Шома Нараянан - Еще одна помолвка
– Нихил, дорогой, мне нужна помощь.
Нихил тихо выругался, прежде чем повернуться.
Голос принадлежал певице, недавно победившей во всеиндийском реалити-шоу. Она была очень популярна, и Нихил ангажировал ее на несколько мероприятий. Но она высоко себя ценила и в последнее время считала, что прежние соглашения ее не удовлетворяют.
– Минуту, – сказал он в трубку. – Что случилось, Айша?
Она мило надула губки, отчего Нихил скрипнул зубами.
– Ваши техники не позволяют выйти на сцену моим аккомпаниаторам: говорят, что перед моим номером есть еще один, танцевальный. Пойдем, Нихил, ты мне нужен!
– Сейчас, – бросил он и прошептал в телефон: – Шуэта!
– Тебе нужно идти.
Все повторялось. Только в Керале его утащила Анджалика, а теперь другая особа, похоже, еще более раздраженная.
– Вряд ли я освобожусь до двенадцати. Поговорим завтра, хорошо?
– Хорошо, – согласилась Шуэта. – И спасибо за…
Но он уже отключился.
Когда Нихил позвонил на следующий день, Шуэта была на совещании и не смогла ответить. Она попыталась перезвонить, как только вернулась домой. Он ехал в аэропорт. С ним были другие люди, и он говорил так рассеянно, что Шуэта наконец пообещала позвонить, как только он вернется из Европы.
Остаток недели был крайне угнетающим. Одна из встреч с клиентом вылилась в ссору, и Шуэте пришлось обсуждать вопрос с Дипой и финансовым директором компании клиентов в видео-конференции. Сказать, что все они были недовольны – значит сильно преуменьшить ситуацию. Хуже всего, что она никого в Дели не знала. И боялась за свою безопасность, выходя куда-то вечерами, поэтому оставалась в гостевом доме и смотрела телевизор.
– Скоро начну украшать волосы соломинками и разговаривать со стенами, – жаловалась она Прайе по телефону. – Даже Фейзал вернулся в Мумбаи.
– А что нового у бойфренда? – спрашивала Прайя. – Ни имейлов, ни звонков?
– Ничего, – мрачно буркнула Шуэта. – Он в Греции. Возможно, совершенно забыл обо мне. И не называй его так. Он просто старый друг.
Прайя недоверчиво фыркнула:
– Да, верно, именно поэтому на прошлой неделе вы никак не могли друг от друга оторваться. Не сдавайся так легко.
После разговора с Прайей Шуэта некоторое время задумчиво смотрела на телефон, размышляя, может ли она позвонить или написать сообщение Нихилу? У нее только индийский номер мобильника Нихила. Цены на звонки в международном роуминге ужасно высоки: как бы Нихил ни был богат, все же вряд ли ему понравится платить небольшое состояние, только чтобы услышать ее голос! Значит, эсэмэс!
Несколько минут ушло на то, чтобы сочинить остроумное, веселое сообщение. Но и оно показалось неудачным. Наконец она сдалась и обошлась двумя словами:
«Как дела?»
Телефон зазвонил через несколько секунд. Она подняла его, с раздражением увидев, что рука дрожит.
– Хотела знать, как обстоят дела? – тепло спросил Нихил.
Чувствуя себя идиотски счастливой только потому, что слышит его голос, она пробормотала:
– Не хотела тебя беспокоить. Просто давно ничего о тебе не слышала. Но разве звонить с индийской симкой не безумно дорого?
– Но если бы я позвонил с местного номера, ты бы не узнала, кто это, и могла не ответить, я так и не поговорил бы с тобой.
– Можешь перезвонить с другого телефона, если хочешь, – предложила она.
Нихил рассмеялся:
– Нет, все в порядке. Ты все еще в Дели, или тебе уже позволили вернуться домой?
– Все еще в Дели. И пробуду здесь, по крайней мере, еще неделю.
Должно быть, ее голос звучал особенно скорбно, потому что он немедленно смягчился.
– Терпи – ты и не заметишь, как пролетит время. Разве у тебя там нет друзей?
– Нет, – сказала она, и, боясь, что становится сентиментальной, продолжала: – Но ничего страшного. Я с удовольствием брожу по городу. Как Греция? Много развлечений?
– Я по уши в работе. Это, должно быть, одна из самых тяжелых поездок, которые мне пришлось координировать И, в довершение всего, я тоскую по тебе, как сумасшедший.
Ее сердце вдруг забухало гораздо громче обычного.
– Я тоже по тебе соскучилась, – призналась она.
Последовала длинная пауза.
– Я вернусь в Мумбаи примерно в то же время, что и ты, – тихо сказал он. – И мне не терпится тебя увидеть.
Ей тоже не терпелось, еще больше, чем раньше, но она беспокоилась, что если это скажет, голос выдаст слишком сильные эмоции.
– Почему поездка оказалась такой трудной? – спросила она.
– Это большой съезд служащих страховой компании, – весело ответил он. – Очень традиционные индийские парни, половина из которых – вегетарианцы и хотят, чтобы им подавали индийскую еду в любой точке света. Пришлось везти с собой армию поваров, много риса и чечевицы, чтобы кормить все население Бангладеш в течение следующих трех лет. Они хотят каждую ночь, до четырех утра, танцевать под болливудскую музыку, и диджей грозится уволиться, потому что его наняли только на две ночи. И, конечно, полно мелких проблем, вроде поломки оборудования, или проблем с отелем, заселившим двух мужчин и женщину в один номер. Но, так или иначе, все улажено, а это самое главное. И они уже подтвердили, что наймут нас устраивать следующий съезд.
Для человека, у которого столько дел и проблем, он казался удивительно жизнерадостным.
Шу эту передергивало от таких сложностей. Она была из тех людей, кто не выносит, когда что-то идет не по плану.
– Бедняга, – посочувствовала она. – Больше никаких звездных истерик?
– Анджалика здесь, – признался Нихил. – Пока никаких истерик, но пришлось поднять ее гонорар по сравнению с прошлым разом.
Незнакомый укол ревности пронзил Шуэту. Анджалика и он уже появились на обложке очередного глянцевого журнала. При этом утверждалось, что Нихил – один из самых завидных женихов Мумбаи, а Анджалика – его «постоянная спутница». Героически подавив желание произнести что-то колкое, она сказала:
– Полагаю, она хороша в том, что делает, так что все в порядке.
Но Нихила не одурачишь!
– Она просто женщина, с которой я работаю, – пояснил он. – Не стоит верить сплетням.
– Я не слышала… то есть слышала… но…
Она прикусила губу, чувствуя только благодарность за то, что Нихил ее не видит. Достаточно плохо уже то, что она читает все статьи о нем с рвением охотника за знаменитостями… в тысячу раз хуже, что он все об этом знает.
– Прости, – сказала она. – Я не могла не подслушать членов твоей команды, когда мы были в Керале.
– Позволь, я догадаюсь: они сказали, что Анджалика работает со мной, потому что я с ней сплю?
Она не ответила.
– Анджалика – первая знаменитость, которая согласилась выступить в одном из моих шоу, – раздраженно пояснил он. – Она была совсем без денег, я заплатил ей втрое больше ее обычного гонорара, но ничего не обсуждал с командой.
– Полагаю, это сложный бизнес – заметила Шу эта, еще более смутившись от такого объяснения.
– Хм… я всегда мог найти хорошую работу с девяти до пяти, – ответил он, – как хотели мои родители. Как говорит отец, мне некого винить, кроме себя.
Нихил, возможно, зарабатывал больше, чем все его одноклассники, вместе взятые. Но отец был все-таки разочарован, что он не стал инженером или врачом. Отчасти поэтому Нихил так долго не разговаривал с отцом.
– Думаю, ты вполне преуспел, – возразила она. – Даже если твой отец не желает этого признавать, должно быть, он очень тобой гордится.
– Сомневаюсь, – беспечно бросил Нихил. – Послушай, мне нужно идти. Команда страховщиков в полном составе шныряет по Парфенону, и нужно сделать все возможное, чтобы они себя не покалечили.
Шуэта распрощалась с ним, но была уверена, что он не захотел разговаривать из-за того, что она сказала о его отце. В школе она несколько раз встречала мистера Нейра, и он показался ей славным человеком. Ничего похожего на безжалостного злодея, которого изображал Нихил. И мама Нихила была очень милой, хотя, пожалуй, чересчур спокойной и застенчивой.
Нихил оказался прав. Следующая неделя пролетела в каком-то тумане. В четверг, однако, у Шуэты стало першить в горле, и к пятнице, когда она покидала офис, уже неважно себя чувствовала.
– Поезжайте домой и ешьте больше горячего супа, – посоветовал финансовый директор на заключительном совещании. – Это делийская зима: вы, мумбайцы, не привыкли к холоду.
Бредя к станции метро, Шуэта подумала, что на улице не так уж и холодно. Зима еще не начиналась, и погода по-прежнему была очень приятной. В обеденный перерыв она посетила доктора компании и получила рецепт, но к тому времени, как она добралась до гостевого дома, ей стало по-настоящему плохо.
– У вас жар, – сказала уборщица, приложив к ее лбу загрубевшую, но удивительно нежную ладонь. – Уверены, что сможете лететь завтра?
– Я решу утром, – прохрипела Шуэта.
Однако утром ей стало еще хуже, и она поняла, что не сможет ехать в аэропорт. Однажды она решилась на короткий полет во время простуды, – головная боль и шум в ушах при взлете были мучительны.
