Элизабет Беверли - Щедрый дар
Как можно возжелать ту, которая почти наверняка воспользовалась его отцом и присвоила состояние семьи? С другой стороны, какое отношение этика и нравственность имеют к сексу? Гаррисон и прежде спал с другими женщинами, близость с которыми была не вполне этична и нравственна.
Одну минуту. Он мысленно проговорил последнее предложение еще раз. «Он спал с другими женщинами, с которыми…» То есть в глубине подсознания он думал о том, чтобы переспать с Грейс? Черт возьми, когда это успело произойти? С другой стороны, почему бы и нет. В конце концов, он может извлечь какую-либо выгоду из этого предприятия.
– Что там хорошего?
– Если хотите что-нибудь легкое, советую салат с сыром бри. Если вам нравятся сэндвичи, попробуйте фирменный. Если же предпочитаете что-то более экзотическое, тогда карри с креветками.
– О, все это звучит очень аппетитно. – Она просматривала меню, затем вдруг произнесла полное разочарования «но»…
– Что такое?
– В меню не указаны цены.
Он все еще не мог определить, действительно ли она притворяется кем-то, кем не является на самом деле, или все-таки нет. Если это лишь спектакль, она, пожалуй, достойна премии за актерское мастерство. Если же не играет, то она весьма ограниченная личность из параллельного пространства. Как можно быть настолько наивной.
– Вы не знаете, что означает отсутствие цен в меню?
– Конечно, знаю, я не настолько наивна и знаю, что это значит.
– Тогда в чем проблема?
– Я не могу позволить себе обедать в подобном месте. Деньги, которые ваш отец оставил, мне не принадлежат.
– Они ваши, пока вы не передали их никому другому. – А он по-прежнему не верил, что она сделает это.
– Но…
– Послушайте, я угощаю, поскольку тоже являюсь членом клуба.
– Но… – На этот раз «но» выражало скорее удивление. Как если бы это было: «Но разве у вас есть деньги?»
– Вообще-то у меня есть работа.
– Я не это имела в виду.
– Вы были уверены, что я ленивый, избалованный тип, который не проработал и дня в своей жизни, не так ли?
– Нет, я вовсе…
– У меня собственный бизнес. – Он надеялся, что не выглядит слишком самодовольным, хотя и гордился этим фактом, но по выражению лица Грейс быстро понял, что утаить не удалось. Ничего не поделаешь. – «Сейдж Эссетс». Мы проводим консультации по управлению финансовыми рисками.
Она определенно не имела понятия, о чем он говорил, осознание этого нанесло очередной удар по его убежденности в том, что ее интересуют исключительно деньги.
– Что это означает?
– Мы даем советы компаниям и инвесторам по поводу того, как не остаться без последней рубашки в пору финансового кризиса. И в любое другое время, если они в этом нуждаются. Я основал компанию сразу после окончания университета, успех был стремительным, – скромно добавил он. Или не совсем скромно. Да что уж греха таить, совсем не скромно. – Это было время финансового кризиса. И оказалось, что отец не единственный в семье, у кого есть способности к коммерции. Я заработал свой первый миллион в двадцать три. А к двадцати семи годам у меня было десять миллионов.
Он опережал отца в возрастном расписании достижений. Если он и дальше планировал продвигаться в том же темпе, ему предстояло побить рекорд Гарри с сотнями миллионов долларов уже лет через пять. Едва ли его отец когда-либо смог бы осознать это. Не то чтобы это было так важно для Гаррисона. Вовсе нет.
Грейс, казалось, не впечатлилась достижениями Гаррисона. Кроме того, сейчас она была обладательницей четырнадцати миллиардов долларов. По сравнению с ней, он в более легкой весовой категории.
– Кстати, если это имеет значение, я вовсе не думала, что вы ленивый.
– Нет?
– Я предполагала, что у вас есть работа.
Она произнесла это подчеркнуто медленно, улыбнулась. Он понял, что она шутит, и стойко держался, отказываясь поддаваться ее очарованию.
– Значит, вы все же считали меня избалованным.
– Знаете, пожалуй, я бы не отказалась от хорошего многослойного сэндвича.
Официант принял заказ и вернулся с напитками. Грейс потянулась к сахарнице, выудила четыре кубика сахара. Размешав чай, сделала небольшой глоток и добавила еще два кубика. Можно подумать, она и без того недостаточно сладкая штучка.
Она не могла остановиться и продолжала украдкой разглядывать помещение с таким любопытством, точно свалилась с луны. Место, безусловно, впечатляющее. «Космополитен» построили в бурные двадцатые группой богатых предпринимателей для того, чтобы у них и их не менее состоятельных друзей было роскошное неприкосновенное убежище, где они могли бы укрыться от мрачной нищеты Нью-Йорка. Обстановка и мебель по-прежнему были богаты, непомерно дороги и помпезны. Красное дерево, бархат, хрусталь. Кроме того, нынешние владельцы не поскупились на то, чтобы сохранить дух той давно ушедшей эпохи. Должно быть, в такой же атмосфере Гаррисон и Грейс могли бы обедать в обществе Калвина Кулиджа[4].
– Не думаю, что когда-либо прежде я бывала в месте, хоть отдаленно напоминавшем это, если, конечно, не считать дом с привидениями в Диснейленде.
Гаррисон улыбнулся, немало удивленный тем, что сделал это искренне. Точно не зная почему, начал принимать ее сторону.
– Думаю, это не считается. Ведь в дом с привидениями пускают всякий сброд, да и форма одежды чересчур свободная.
Она еще раз оценила зал и вздохнула.
– Я не могу представить Гарри в этих стенах. Любимым местом, где он предпочитал обедать, было кафе сети «Голден коррал». К тому же я никогда не видела его в костюме.
– А я не видел его хоть в чем-то, кроме костюма. Когда я был ребенком, он, выходя утром к завтраку, уже был одет и готов отправляться на работу и, как правило, не успевал вернуться домой до того, как я ложился спать.
– А как же выходные, уик-энды? Или отпуск? Или просто немного совместного отдыха дома?
– Он никогда не отдыхал. Большую часть выходных проводил на работе. Выходные и каникулы я оставался с мамой.
– Все, что вы рассказываете о Гарри, настолько не похоже на него. Что же такое произошло с ним, так долго и непреодолимо одержимым работой и деньгами. С чего вдруг он решил от всего отказаться?
Черт возьми, Гаррисону ничуть не меньше хотелось верить в то, что все сказанное Грейс о его отце, правда. Это так на него не похоже. Ни рассказ о маленьком больном брате, ни о том, что бросил школу, и уж совсем далеки от правды истории о том, как он тренировал юношескую лигу и кормил бездомных. Итак, была ли она притворщицей и мошенницей? Или, быть может, стала жертвой прихотей отца, как и все остальные?
– Если то, что вы рассказали о детстве моего отца, правда…
– Значит, вы думаете, что я лгу?
– Я просто не знаю, чему верить.
Он все еще не был убежден в ее честности и бескорыстии. То, что она вернула дом матери и манхэттенский пентхаус, лишь капля в бескрайнем океане, в сравнении с необъятностью всех богатств отца. Даже без домов у нее по-прежнему останутся миллиарды долларов, которые она пока не передала на благие цели, как обещала.
– И все же, если то, что вы сказали о нем, правда, становится ясно, почему он был так одержим деньгами. Любой, кто вырос в бедности, естественно, мечтает о богатстве.
– И почему же это естественно?
– Что вы имеете в виду?
– Почему считаете, что желание быть богатым естественно?
– А разве вы так не считаете?
– Нет. То есть я понимаю мотивацию Гарри, но не думаю, что это естественно для всех. Множество людей довольствуются тем, что имеют, хотя совсем не богаты. Есть понятие «доста точно».
– Я не разделяю вашего мнения.
Она откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула с явным разочарованием.
– Знаю.
Официант расставил на столе все так, чтобы это соответствовало его представлениям об эстетике и правилах фэн-шуй.
Момент с Грейс был упущен, она уже восхищалась сэндвичем. Гаррисон оставил ее реплику без внимания. По крайней мере, пока.
– Куда еще Вивиан хотела, чтобы вы меня сводили?
– На одно из предприятий отца и в частную среднюю школу, в совете директоров которой он состоял. Кроме того, его давний коллега устраивает сегодня вечером коктейльную вечеринку. Я хотел ее пропустить, но мама идет на нее и настаивает, чтобы и мы с вами тоже пошли.
– Коктейльная вечеринка? – Грейс запаниковала, что на мгновение довольно четко отразилось на ее лице.
– Какая-то проблема?
– Вроде того. Я не привезла ничего из одежды, что подошло бы для коктейльной вечеринки.
– Пятая авеню вам в помощь. Она прямо за углом.
– Но на Пятой авеню все так…
Она не договорила. Гаррисон подсказал, точно подталкивая ее:
– Все так…
Она взглянула налево, направо, чтобы убедиться, что посетители достаточно увлечены беседой, склонилась над столиком и едва слышно призналась:
– Я не могу позволить себе покупки на Пятой авеню.
Гаррисон наклонился навстречу, понизил голос, подражая ей:
