Пат Бут - Сестры
– Здесь?
– Думаю, да.
Снаружи ничто не говорило, что здесь размещался самый престижный ночной клуб в Лос-Анджелесе. Оштукатуренная, белого цвета будка без объявлений возвышалась среди невыразительных витрин магазинов. Автостоянку тем не менее нельзя было назвать мечтой отшельника, поскольку она была забита лимузинами, плотными шоферами, мускулистыми помощниками и очередью из машин. Время от времени кто-то отделялся от группы и направлялся проверить, пройдет ли он тест у входной двери. Кивок головой открывал доступ к молоку и меду Канаана. Отрицательное покачивание головы – и бесцеремонное выкидывание в страну отбросов.
– Подожди нас здесь, Луи. О'кей?
– О'кей, мисс Каммин. Я встану вон там, под фонарем.
Около двери отчаявшийся, вспотевший человек в ковбойских ботинках пытался объяснить вышибале, стоявшему при входе, что он некто, кого должны знать в этом заведении.
– Послушай, ты видел Транси с Билли Хартом? Я написал сценарий для этого фильма. Билл сегодня здесь? Он приводил меня сюда. Может быть, мне следует зайти и позвать его. Верно?
– Сегодня мистера Харта не было.
Лицо человека просветлело от этого известия.
– Что ж, очень плохо, потому что он действительно мой близкий друг. Мы прошли с ним длинный путь. Он сказал, что мне нужно приехать и поговорить с Хеленой. Она здесь?
Низкий, прокуренный голос Хелены тяжело прорезался в ночном воздухе:
– Послушай, дорогой мой. Если я не знаю тебя, тогда тебя не пропустят. Все предельно просто. А я говорю – я тебя не знаю.
– Но Билл…
– Его здесь нет. Что ж, если ты хочешь прийти с мистером Хартом, тогда он сможет представить тебя мне, я буду знать тебя, и после этого ты сможешь посещать наш клуб. Поэтому давай, прогуляйся под дождичком, о'кей?
Девушка, висевшая на руке писателя, начала отстраняться от него.
Не попасть в ночной клуб Хелены, где каждый танец был шагом вверх по лестнице карьеры, равносильно провалу с заглавной буквы. Лос-Анджелес не жаловал проигравших. Вот почему перед входом в ночной клуб Хелены существовало поле повышенной нервозности.
Джейн не пришлось даже говорить.
– О, мисс Каммин, – проговорил вышибала с подобающим выражением. – Мистер Круизе звонил нам в отношении вас, ваше посещение – честь для нашего клуба. Хелена, это мисс Каммин.
– Привет, Джейн. Проходи. Том сказал, ты заедешь. Рада, что ты появилась. Надеюсь, ты выдержишь давку. Нет уже сил справляться.
Хелена была скорее приятной на вид, чем красивой: немного потасканного вида, намекавшего на поздние ночные веселья в заводных компаниях.
Джейн и Люси с трудом протиснулись в зал клуба, отделанный по последнему слову дизайна, с сочно-розовыми стенами и полотнами серой ткани, свисавшей с потолка. Они миновали переполненный бар и вышли на огромную танцевальную площадку, устроенную посредине ресторанного зала, в котором около тридцати столов были отделены от танцующих прозрачными экранами.
Толпа раздалась, освобождая им проход, с обеих сторон послышался шепот; Джейн узнали.
Она ощутила рост адреналина в крови. Вот почему известные мира сего обожают посещать подобные места. Одно дело общаться с лидерами кинобизнеса, читать контракты, просматривать хорошие отзывы в прессе, но совсем другие чувства возникали здесь, где по-настоящему ощущалось, что такое слава, чувствовалось ее прикосновение, угадывались зависть в устремленных на тебя взглядах, благодарность, если часть этой славы падала на них.
– Ты видишь, кто это? – спросила Люси.
Джейн видела. За столом, в нескольких футах впереди, сидел Билли Бингэм.
Их глаза встретились, он вскочил на ноги.
– Джейн!
У нее не было времени разбираться в своих ощущениях. Когда она открыла рот, заговорил ее разум.
– Привет, Билли. Ты вроде бы собирался спасти меня от испорченного города. Но вместо того чтобы сразиться с драконом, решил, видимо, покорить мир художников.
Она была рада его видеть, но не чувствовалось радостной искры, вспыхивавшей прежде, просто желание разыграть шуточную месть.
Билли выглядел расстроенным, выбитым из седла таким приемом, его обычная холодность разлетелась в клочья. Внешне он казался прежним: те же джинсы, рубаха, ботинки от Декстера – но более чистым, каким-то отполированным.
Заговорив, он даже начал заикаться:
– Д-Джейн. Боже, ты выглядишь потрясающе. Поз-поздравляю с успехом.
– Да, в конце концов Лос-Анджелес смилостивился надо мной. Хорошо, что я не стала рассчитывать на тебя. Иначе я бы до сих пор торчала в Мармоне, а на тебе висел бы огромный долг на сумму по меньшей мере восьми картин.
Она улыбнулась, снимая его с крюка раскаяния, но его расстроенное лицо говорило, что он не прочь повисеть на нем еще некоторое время.
– Извини… я просто был должен… понимаешь… – он развел руками.
– Послушай, забудь, я просто пошутила. Мы оба поступили как надо. Ты помнишь большую, испорченную Люси? Да, ты был прав относительно нее. Все, что ей было нужно, – это мое тело.
Боже, неужели она уже могла шутить на эту тему? Иногда она сама себя удивляла.
Билли поднял руку, приветствуя Люси. Многое изменилось. Но кое-какие чувства остались прежними. Он продолжал недолюбливать эту крашеную блондинку. И все еще хотел Джейн.
Девушка, находившаяся рядом с ним, ерзала на месте, глаза ее вылезали из орбит. Билли повернулся к ней.
– О, познакомьтесь, это Кэти. Она готовит пресс-релизы для Колумбии.
Девушка немного расслабилась. По крайней мере ее представили. Джейн могла оказаться соперницей, но она была известной.
– Мне нравится твой фильм, – проговорила она.
– Спасибо.
Улыбка Джейн скользнула по ней, как луч рыскающего прожектора.
– Итак, ты вернулся в город или просто заехал?
Билли опустил глаза:
– Да, я вернулся. У меня студия в Венисе. В Нью-Йорке слишком холодно и грязно.
Он хохотнул.
– Замечательно. Как-нибудь нужно приехать и посмотреть.
– Да, конечно, Джейн. Приезжай. Как насчет ленча завтра?
В его голосе прозвучало желание.
Не выйдет, Билли Бингэм. Молодой, амбициозный, переменчивый Билли. Однажды ты бросил меня. Больше такое не повторится.
– Нет, завтра я не могу. И ни в один другой день ближайшие две недели. Слишком много дел в студии. Позвони мне как-нибудь.
Она не назвала своего номера телефона, и Билли знал, что ее номер не указан в телефонном справочнике. В «Беверли-Хиллз» телефонная книга была толщиной с часы Пьяже. Секунду он раздумывал, спросить номер самому или не стоит. Но что-то в ее глазах отсоветовало ему рисковать.
Парень, подскочивший к ним, не представлял собой выдающееся зрелище, но он был великий и обещал стать еще более великим. У этого самоуверенного хлыща уже начала появляться лысина, щеки покрывала небритая щетина.
