(не)верная (СИ) - Дилин Рин

Юра приподнял бровь:

- Вот как? Тогда можешь собираться не торопясь, я уважу детей и всё, что не покрыто тайной, расскажу, - польщённо хмыкнул он.

- Засекай время, я отправляю смс, - фыркнула в ответ и отбила Степану: «Срочно дуйте домой: ваш супергерой у нас в гостях и готов дать вам эксклюзивное интервью».

Дети прискакали через три минуты.

* * *

Не без скрипа в сердце я уехала, а вернее, улетела с Седовым, Костей и Петром Эдуардовичем. Для хохмы парни попросили меня нарядиться, надеть солнечные очки на пол-лица и покрыть голову тёмным платком. Ролики со мной в главной роли мигом разлетелись по интернету с криками: «Что за знаменитость посещала город N?!», и с кем меня там только не сравнивали…

«Оставила детей жить одних, какая ты беспутная мать!» – всё же немного ныло в душе.

Но «детям» вообще-то через пару месяцев стукнет по восемнадцать лет, а у меня Седов, Ио и несколько разбуженных гибридов на руках. Из тех биокамер, которые изначально захватили спецы, отвоевав у искина при первом неудачном знакомстве несколько подземных помещений. Парни выглядят лет на двадцать шесть – двадцать восемь, но в первые месяцы больше походили на скелеты из концлагеря, чем на «Идеальных людей». Да и навыков у них было, как у малолетних детей.

Юра оформил меня официально, как «специалиста по психологической помощи искусственному интеллекту и адаптации человеко-гибридных образцов к окружающей среде». Иными словами, я, под чутким руководством искина, нянчилась с этими гибридами. Мои «приёмыши» росли не по дням, а по часам. Называли меня «мама Лара», выкатывали чёрные глазища на всякого, кто смел на меня косо посмотреть. Признавали над собой власть только Юры и Виктора.

Группы зачистки подземного города помогли Ио восстановить данные с некоторых носителей, к которым крысы перегрызли провода, и он поделился важными формулами с Петром Эдуардовичем. Тот достаточно легко восстановил лекарство от рака, которое опробовали на Викторе. Оно помогло. К сожалению, формула лекарства была тут же засекречена властями, и когда она пойдёт в широкие массы, неизвестно.

Виктор, этот странный старик оказался вполне приятным человеком. Под толстой шипастой бронёй у него скрывалась очень нежная душа: тяжело пестовать парней как своих сыновей, а потом смотреть, как они гибнут один за другим. А ещё хуже – собственными руками отправлять их на верную смерть. Я понимала его, и его особое отношение к Юре. Кажется, из Виктора получится отличный дед. По крайней мере, подарками он нам уже полдома завалил.

Рядом с базой для персонала начал строиться посёлок, и у нас с Юрой получился вполне симпатичный домик. С камином, ага. Как вы догадались?

В посёлок разрешалось въезжать только своим, поэтому Стёпка, Даша и Маринка не могли ко мне приехать. Но я частенько выезжала к ним вместе с Костей. Иногда брала кого-нибудь из своих подопечных в качестве награды за послушание и усердие.

«Для социализации» - так я писала в отчётах. Но на самом деле я втайне надеялась, что моим приёмышам однажды позволят жить вне базы, среди обычных людей. Хотя, судя по поступающим данным, сколько их, обычных людей, осталось-то? Раз-два и обчёлся. Мы медленно, но верно, захватываем этот мир. И скоро он безвозвратно изменится.

Когда животик у меня заметно округлился, а душе внезапно захотелось праздника, я решила съездить в город на УЗИ в женскую консультацию, чтобы узнать пол будущего ребёнка и преподнести Юре это в качестве сюрприза в романтической атмосфере. Конечно, всё это можно было сделать и на базе, но мне хотелось интимной обстановки, ресторан, где только я и Юра… Томные взгляды, приглушённый свет… потом «Сюрприз-сюрприз!» и сладкие поцелуи…

И никаких монстров под ногами, болтливого искина, прорыва периметра и вооружённых людей вокруг!

Заранее прикормив Костю пирожками, я вступила с ним в сговор. Условившись с Юрой, что он приедет попозже: мол, мне необходимо подготовиться к вечеру, салон-красоты, Маринка и небольшие девичьи посиделки. Я перво-наперво попросила Костю меня свозить на 3д-УЗИ, а потом, и правда, поехала сдаваться подруге в чуткие руки.

Константин как увидел пышущую энергией Маринку, так и умер с открытыми глазами. Вот только что тут был нормальный пацан, и всё, нет пацана. Вместо него сидит «Алёшенька» и пускает слюни: «Царица-а-а». Благо, что устроился он в уголке и благоразумно прикрывался газетой.

Подруга моя тоже умом при виде него блистать перестала: принялась хихикать как дурочка, плечиками поводит, задницей вихляет и глазками – стрель-стрель! – на Костю. Тот смущается, краснеет – гы-гы! – и опять капает слюнями за газетку. Капе-е-ец…

Когда Маринка в очередной раз, не сводя восхищённых глаз с Костика, чуть не выдрала здоровенный пук волос из моей головы, я не выдержала и возмущённо ей прошипела:

- Боже, Марин! Ну, ты либо здесь, либо там! И поимей совесть: Костя взросло выглядит из-за своей мышечной массы и шрама, но на самом деле он младше тебя, - я назвала ей его возраст.

Она удивлённо посмотрела на меня через зеркало:

- Погоди-ка, то есть когда за мной уже мальчики в школе вовсю бегали, он ещё в садик ходил? Как мило-о… - и опять стрель на него глазами своими бесстыжими.

- Ты в школе была толстой и непопулярной, - шёпотом напомнила я ей. – С жутко вредным характером: никому контрольные списывать не давала.

- Ой, да, было такое, помню. Но всё равно, что есть, то есть: за мной толпами пацаны бегали, - нарочито громко томно вздохнула она и опять на Костю зырк! – Какое время было, согласись? Как сейчас помню: мальчишки за мной бегут-бегут, бегут-бегут… Я на дерево от них залезу и сижу. Они подбегают и начинают кричать: «Слезай, зараза, такая! Всё равно достанем!» И портфелями сбить пытаются. Слушай, золотые годы… - она в картинном жесте возложила ручку себе на грудь и вздохнула. Так, что её пышная грудь плавно и волнительно колыхнулась.

Я бросила быстрый взгляд на Костю и поняла: всё, потеряли мы верного друга и боевого товарища - нырнул он в аппетитные сиськи Маринки и обратно уже не вынырнул. Идти нам сегодня с Юрой обратно до базы пешком. Наверное, лучше будет снять гостиницу и переночевать в ней: неохота Стёпку с Дашей стеснять. К тому же я надеялась на горячее продолжение вечера…

Решив немного помочь новообразованным Ромео и Джульетте, я перевела взгляд на газетку и попросила:

- Костя, не будешь так любезен мне дать газету посмотреть?

Он встал, словно заворожённый, не отрывая взгляда от Маринки, подошёл и протянул мне прессу. И стоят, молчат, глазками друг друга поедают. Покачав головой, я вздохнула:

- М-да, ребят… Как у вас всё запущено-о… Вы познакомьтесь хотя бы, - и не увидев с их стороны реакции, произнесла: - Марина, это Костя. Костя, это Марина. Будьте знакомы.

Парень протянул моей подруге руку, её ладошка утонула в его лапище, и она смущённо захихикала, розовея щеками и явно представляя себе разные пошлые вещи:

- У вас такие руки, Костя… Очень сильные, но нежные…

Тут густо краснеть настала очередь Константина. Они вновь замолчали и замерли, пялясь друг на друга.

Поняв, что сводить эту парочку - занятие бесполезное, я уткнулась носом в газету, ожидая, когда же они немного придут в себя. На первой же странице меня встретила фотография знакомой жирной рожи, пытающейся закрыться от репортёра скованными в наручники руками, а крупная надпись гласила: «Крупного российского бизнесмена привлекли к уголовной ответственности за махинации в сфере госзакупок».

Пролистнув страницы, я нашла статью и принялась читать. В целом, там не было ничего удивительного: главнюк зажрался и вконец оборзел. Впаяли ему максимально возможный срок с конфискацией имущества. Справедливость восторжествовала. Но почему-то у этой «справедливости» я почувствовала мстительную хватку моего мужа, Седова: слишком как-то всё очень удачно сложилось в этом деле, всё правильно и легко.

Даже сквозь пропечатанные на бумаге буквы я увидела яростный оскал моего тигра и тихий треск позвоночников о-очень многих людей: Борис Геннадьевич «умудрился» облажаться так, что вместе с ним потонули ещё другие подобные ему гниды. Что ж, туда им и дорога: мир постепенно становится чище.