Бурбон и секреты - Виктория Уайлдер
— Она очень любила вас. Больше всего на свете.
Ларк шмыгает носом, а потом улыбается мне.
— Я думаю, мама хотела бы, чтобы у нас было как можно больше этого чувства, чтобы кто-то еще любил нас и хотел проводить с нами время.
— Вы просто замечательные, — говорю я, проводя рукой по спине Лили.
— Очевидно, — шепчет Лили.
Ларк улыбается сестре и гладит большим пальцем гладкую чёрную поверхность камня.
— Папа, ты мой самый лучший друг на свете. — Она делает паузу и хмурит брови: — Фэй понравилась мне с первой минуты нашего знакомства. Я переживала, что она займет все твое время. Но теперь понимаю, что этого не будет. Я просто не хочу снова грустить и полюбить кого-то, чтобы потом потерять.
От ее слов у меня сжимается желудок, потому что я тоже это чувствую. Я сглатываю комок в горле и поднимаю глаза, стараясь сдержать слезы.
— У нас прекрасная жизнь втроем. Я не собирался искать кого-то еще. Мы и сами неплохо справляемся, да?
Лили вытирает глаза и кивает.
Ларк хихикает, глядя на меня со знанием дела.
— Но потом появилась Фэй.
— Сбила меня с ног, — с улыбкой говорю я.
— Пап, так вот почему ты сначала ее ненавидел? — спрашивает Лили, всегда такая любопытная.
Им не нужно знать подробности того, с чего мы начали, но я могу быть достаточно честным.
— Я не знал ее. У меня было представление о ней, которое в итоге оказалось неверным. — Я глубоко вздыхаю. — И мне тоже страшно. Полюбить кого-то, а потом потерять. Или не дождаться, что вернётся. Но если она вернётся...
Ларк подхватывает.
— Тогда ты сделаешь всё, чтобы она знала, как сильно мы хотим, чтобы она осталась.
— Да, малышка, тогда я позабочусь о том, чтобы она знала, как сильно мы хотим, чтобы она осталась. И как сильно я буду ее любить.
— Мы, — поправляет Лили. — Как сильно мы будем ее любить.
Глава 42
Фэй
На ранчо «Hideaway Rescue» живут шестьдесят четыре лошади. Четыре собаки, пара амбарных кошек и две дюжины кур. Высокогорная корова стала бы отличным дополнением. Я улыбаюсь при мысли о Дотти — наверное, Ларк и Лили радуются, что она так близко к их дому. Здесь красиво и тихо, как мама и говорила. Прошло чуть больше двух недель, а я до сих пор не осмотрела всю территорию. По словам мамы, снег, который выпал сегодня утром, — обычное явление для конца февраля. Холодные утра сменяются бодрыми днями, которые всегда сопровождаются обманчиво ярким солнечным светом.
— Вон та серебристо-вороная слева любит командовать, она здесь дольше всех. Когда она приехала, выглядела истощенной, но каким-то образом именно она помогла мне исцелиться. Я думаю, что пока наблюдала как она крепнет, со мной происходило то же самое, — говорит мама, когда мы раскачиваемся на качелях на веранде ее дома.
— Здесь очень красиво, — говорю я, закрывая глаза и подставляя лицо солнечным лучам.
— Ты скучаешь по нему, — говорит Мэгги. Это не вопрос, а утверждение.
— Я люблю его, — отвечаю я со вздохом.
— Он хороший человек, Фэй, — говорит мама, нащупывая мою руку. Сжав ее, она продолжает: — Если бы я могла выбрать кого-то для тебя, то это был бы Линкольн Фокс.
Я улыбаюсь, глядя на наши руки, и спрашиваю:
— Почему именно он?
— Он всегда готов обнять, помочь своей семье. Это то, что, как мне кажется, больше всего отличает его от братьев. В этом он очень похож на Гриза — прирожденный рассказчик, может увлечь целую аудиторию, не прилагая усилий, и очень хорош собой.
— Она права, — соглашается Мэгги, вздергивая бровь, что заставляет меня рассмеяться.
Я кладу голову маме на плечо, понимая, что не смогу делать это, когда захочу, а может, и никогда. Возможно, ей больше не угрожает Ваз Кинг, но у Уилера Финча слишком длинные руки, независимо от того, за решеткой он или нет. То же самое можно сказать и о Мэгги. Я не представляю для него угрозы, насколько ему известно. Все, что касается его дела, связано с Мэгги. Дел, Би и Кортес позаботятся, чтобы все так и оставалось.
Мама прочищает горло, прерывая мои мысли.
— Такого мужчину, как Линкольн, нельзя полюбить и оставить. Он из тех, кому ты позволяешь обнять себя, а потом стараешься никогда не отпускать.
Мои глаза наполняются слезами, пока мы втроем наблюдаем, как лошади скачут по ближайшему загону.
— Я буду вечно скучать по тебе, — говорю я дрожащим голосом.
— И я никогда не перестану скучать по тебе, моя прекрасная девочка, — говорит она, крепко сжимая мою руку.
Минуту спустя Мэгги встает и хлопает в ладоши.
— Ладно, если это последний совместный ужин девочек Кэллоуэй, то я голосую за торт.
— Торт на ужин, — со смехом соглашаюсь я, даже когда по щеке скатывается слеза.
Мама улыбается и встает.
— Пойду поищу необходимое.
Я встаю и подхожу к Мэгги. Она облокачивается на перила веранды и любуется пейзажем. Послеполуденное голубое небо усеяно лёгкими белыми облаками — день кажется идеальным.
— Если я забуду сказать тебе позже, Фэй, — начинает она и замолкает. — Ты мой любимый человек. Всегда была. И, наверное, всегда будешь.
Мой подбородок дрожит, пока я пытаюсь сдержать рыдания, вызванные ее словами.
— Ты знаешь, что я люблю тебя?
Она кивает, крепко сжав губы и пытаясь сдержать те же эмоции. Когда она опускает голову на мое плечо, я впитываю это, сохраняю в памяти, чтобы вспомнить, когда буду в этом нуждаться.
Проходит несколько минут, прежде чем я шепчу:
— Обещай, что с тобой все будет в порядке.
Она вздергивает подбородок и делает глубокий вдох.
— Без тебя здесь будет чертовски скучно.
Я усмехаюсь.
— Уверена, ты найдешь, во что ввязаться.
— Очевидно, — говорит она, переплетая свой указательный палец с моим. — Приятно поступать правильно.
Я широко улыбаюсь.
— Что ты имеешь в виду?
Она поворачивается и направляется внутрь со словами:
— Скоро узнаешь.
Глава 43
Линкольн
Эти две недели показались мне самыми длинными в моей жизни. Я снимаю очки и предплечьем вытираю пот со лба. Зима наконец-то отступила, и весна убедительно напоминает о своём приближении. Несколько
