Семья для чемпиона - Алекс Коваль
Я выглядываю в окно. Муж выходит из машины и ныряет на заднее сиденье. Вытаскивает оттуда два букета: один поменьше, с маленькими белоснежными ромашками, а второй побольше, с разноцветными герберами. Закрывает дверь и замечает мою торчащую в окне моську. Улыбается своей загадочной полуулыбкой. По ступенькам поднимается на крыльцо.
Я поправляю шторки и к двери топаю. Подхожу как раз в тот момент, когда она открывается и Вита с ходу на мужа налетает со своими радостными воплями:
– Папоська! Папоська плиехал! Папоська, а мы поедем на каток?! Ва-а-ау! Это мне? Это мне цветоськи, папоська? – забирает из рук Ярика ромашки.
– Привет, принцесса, – присаживается на корточки Яр и зацеловывает щечки дочурки. Та хихикает и уворачивается. Ворчит смешно, что губы и руки у него холодные. А он тискает ее, как плюшевую игрушку.
– Я поду цветоськи в вазу поставлю, – улепетывает.
– Только осторожно, малыш, – кричу вдогонку.
– Привет, Птичка, – переводит взгляд на меня муж.
– Привет, родной, – тяну руки, смахивая снежинки с капюшона его парки. Обнимаю за шею и, привстав на носочки, лезу за своей порцией поцелуев. Ярик чмокает меня в лоб и стискивает в объятиях. Я вздрагиваю. Он и правда холодный! Но тут же таю, когда его губы проходятся по моим щекам и припадают к губам. В ленивом, нежном, тягучем поцелуе. Пять лет вместе, а до сих пор все чувства с ним, к нему и для него – на максимум! Ощущения запредельные. Дыхание от волнения заходится…
– Как вы тут без меня?
– Воюем потихоньку. У тебя на работе как дела?
– Да тоже… воюем.
– Спасибо за букет, родной! – клюю Ярика в щечку. – Проходи, – утыкаюсь носом в бутоны, вдыхая аромат зимы, причудливо смешавшийся с ароматом цветов. – Голодный?
– Самую малость. По-быстрому что-нибудь закину в себя, и поедем.
– Ох, что-то я так волнуюсь, Яр…
– По поводу?
– Первый раз встать на коньки – это кажется таким… важным и большим событием. Хотя я, если честно, не помню свой.
– У меня вообще ощущение, что я в них родился. Кстати, про коньки. Сегодня Димка ко мне заскакивал.
– Правда? Как он там? Хоть бы матери показался, шалопай!
Сын как летом переехал в квартиру, так все время занят. Гость он дома редкий. Но всегда желанный. Звонит, правда, часто. И на том спасибо. А вообще, если бы не Витка, я бы, наверное, сошла с ума! От тишины и отсутствия нуждающихся в моей постоянной опеке и заботе. Работы у меня немного. Открытое мною четыре года назад небольшое агентство веб-дизайна прекрасно функционирует и без меня.
Эх, как быстро растут дети…
Я морщу нос, Ярик легонько меня по нему щелкает:
– Все у него отлично, мать. Еще больше раскачался и возмужал.
– Мимо пройдет – не узнаю.
– Не переживай, сегодня после тренировки он подъедет на каток, я вас познакомлю. Кстати, у него для тебя есть новость. Так что готовься.
– Новость? Надеюсь, он у нас там еще не женился?
– Паспорт на наличие штампа не проверял, но кольца на пальце нет, – смеется муж, наливая себе кофе. – А что? Боишься стать молодой бабушкой?
– Хочу еще хотя бы пару лет побыть в статусе молодой мамы.
Ярик ловит меня в кольцо рук у холодильника и чмокает в шею. В ушко. В щечку. Зарывается носом в волосах, бубнит:
– А может, на новогодних праздниках всей семьей в отпуск махнем? У сына-то вряд ли получится, у них с клубом игры со второго числа. Но мы втроем, твои родители, мои родители – вполне могли бы выбраться к морю на недельку-другую.
– Ты чего это вдруг решил весь наш цирк вывезти? – оглядываюсь, поглаживая пальчиками щетинистую щеку мужа. – Шума от Витки дома не хватает?
– О, мой план куда коварнее, Птичка. Чем больше у Виты будет нянек, тем больше времени будет для нас двоих. Оставим внучку на попечение бабуль и сбежим вдвоем на острова.
– Хитро, – хмыкаю. – Мне нравится.
– Отлично, – заползают под мою футболку ладони мужа, разгоняя мурашки по коже, – активно займемся решением демографического вопроса в семье…
– О нет! – смеюсь, выворачиваясь. – Я тебе одну фанатку уже родила! Целыми днями «папоська-папоська, где папоська, когда папоська, куда папоська», – делано обижаюсь, – я девять месяцев ходила с пузом размером с арбуз, а она про мамоську вспоминает только когда хочет пить и есть! Где в этом мире справедливость?
Ремизов смеется. А наша маленькая «несправедливость» снова напоминает о себе топотом крохотных ножек. Вита залетает на кухню, обнимает отца за ногу и, очаровательно улыбаясь, поет картавым соловьем:
– Папоська, я тебя любю! Када мы поедем на каток, м?!
– Вот! – произношу тихо, одними губами. – Я же говорила!
Шучу, конечно. Дети – это прекрасно. И если получится забеременеть снова, я буду на седьмом небе от счастья. Но зацикливаться на этой теме не позволяю ни себе, ни мужу.
У нас слишком долго не получалось зачать Виту. Полтора года попыток, когда я ела себя поедом, не понимая, почему мой организм отказывается выносить ребеночка любимому мужчине. Молодая ведь еще. Здоровая. Страшно тогда было. Истерик было много. Как Яр меня поддерживал – всю жизнь помнить буду. Успокаивал, мол, у нас есть Димка. Мы уже счастливые родители. Да – да, нет – нет. Уверял, что любить он меня меньше от этого не станет. А я переживала. В голове постоянно крутила. Неполноценной себя какой-то чувствовала. Расслабиться не могла. И только чудотворный отпуск, когда мы с Ремизовым на месяц улетели в теплые края вдвоем, дал свои плоды. Врачи в один голос говорили, что это все психология чистая. Я не верила. Пока по возвращении в Москву тест не показал заветные две полоски…
– Так что, – говорю, – я отказываюсь еще девять месяцев таскать в себе арбуз, если это будет снова представитель не моего фан-клуба.
– О, мамоська, я тозе кочу абуз.
– И арбуз, и слона, и звезду с неба, – улыбается Яр, подхватывая дочку на руки, – все, что пожелает, папина принцесса. Да?
– Н-да-а-а!
– Вита, солнце, не крутись, – прошу, натягивая на миниатюрную лапку до смешного маленькие коньки. – Дай папе ножку, – извивается ужом непоседа, большими глазами рассматривая новое для нее место.
Я бы, наверное, тоже на месте дочурки головой крутила без остановки. Центральный каток не зря пользуется популярностью – красота здесь невероятная!
