Греховные клятвы - Лилиан Харрис
Этот человек — опасный, безумный человек — лишил меня всех причин, по которым я никогда больше не доверяла мужчинам, и показал мне, что он — нечто большее. Что даже маленькие девочки, превратившиеся в сломленных женщин, могут снова мечтать о том, о чем мечтали когда-то. О любви. О жизни, наполненной завтрашним днем. И я думала, что эти завтра будут с ним.
Сидя в своей комнате, как я делаю это каждый день и каждую ночь, я смотрю в окно, наблюдая за проносящимися мимо машинами, и мечтаю увидеть его, чтобы он перестал упрямиться и вернулся за мной.
Но он не вернулся. Он даже не позвонил.
Я брала трубку телефона, который он мне дал, десятки раз. Ждала. Надеялась. Но я не буду умолять его принять меня обратно. Он должен сам этого захотеть.
С тихим стуком открывается моя дверь, и мама входит внутрь. Они оба отпросились с работы, чтобы побыть со мной. И они нужны мне больше, чем я им давала понять.
— Привет, милая… — Мамины глаза блестят от эмоций, а губы складываются в тонкую линию. — Папа приготовил твои любимые вафли с шоколадной крошкой. Хочешь?
Она продолжает оценивать меня с порога, и я заставляю себя улыбнуться. Но тут же чувствую, что это предательство по отношению к моим собственным страданиям. Я возвращаюсь к разглядыванию окна.
— Может быть, позже. Спасибо, мам.
Мысль о том, чтобы поесть прямо сейчас — даже то, что я когда-то любила, по чему скучала всем сердцем, — меня не привлекает. Как будто все внутри меня безвкусное и бесцветное.
— Ты должна поесть, Элси. Я знаю, что ты расстроена и любишь его, но ты должна поесть.
Любовь? Вот что это такое?
Имеет ли это значение? Зачем чувствам название? Все, что я знаю, все, от чего я страдаю, — это осознание того, что я скучаю по нему всем своим существом.
Я скучаю и по Софии. Боже, как я скучаю по ней. Я скучаю по семье, которой мы могли бы стать. Разве этого не достаточно?
— Мне жаль, мама. — Я перевожу взгляд на нее, сгорбившись. — Мне жаль, что ты вернула меня, а я вот такая. Сломанная. — Я пожимаю плечами. — Вы, ребята, заслуживаете большего.
В горле запульсировала боль.
— Нет! — Она качает головой, ее брови сходятся, а ноги быстро двигаются. Она ставит тарелку с вафлями на кровать и берет мою руку в свою. — Ты не сломанная. Ты моя дочь. Моя красивая, талантливая, умная дочь, и я не могла бы гордиться тобой еще больше.
Я сдерживаю слезы, навернувшиеся на глаза, и, когда встаю, обнимаю ее, плачу, прижимаясь щекой к ее груди, как в детстве.
— Он придет в себя. — Она успокаивает меня, проводя ладонью вверх и вниз по моей спине.
— Я не думаю, что он вернется, мама. — Я отступаю. — Он упрямый.
— Это мужчины. — Она издала небольшой смешок. — Дай ему время, и ты увидишь. Уверена, ему больно так же, как и тебе. Наверняка он хочет тебя вернуть. Я знаю, что ваш брак был заключен не по любви, милая, не вначале. Но иногда мы все равно падаем, и ничего не можем с этим поделать. — Она отталкивает меня, проводя большими пальцами под глазами. — А этот мужчина влюблен в тебя по уши. Это было легко заметить по его глазам.
Меня это не убеждает. Он был уверен, что разрыв отношений — это правильно. И вряд ли он когда-нибудь изменит свое мнение.
Немного поев, я вернулась к разглядыванию окна. Похоже, это все, что мне удается.
Мимо проносится машина, почти похожая на синий внедорожник Майкла.
Я выдыхаю, тянусь за мобильником, и вдруг он звонит. Пульс подскакивает в горле, и я тут же смотрю на экран и вижу имя Майкла.
Боже мой! Может, мама была права. Он понял, каким чертовски упрямым бараном был, и теперь звонит, чтобы попросить у меня прощения. Мне не терпится устроить ему ад.
Я сдерживаю панику, зародившуюся в животе, и пытаюсь контролировать свое затрудненное дыхание, прежде чем дрожащий палец нажмет на кнопку.
— П-привет?
— Элси! — Голос Софии вибрирует на линии. — Когда ты вернешься?
Я слышу дрожь в ее голосе, как будто она изо всех сил старается не заплакать.
— Привет, милая. Я так по тебе скучаю.
— Я тоже по тебе скучаю, — хнычет она. — Пожалуйста, вернись. Папа тоже по тебе скучает. — Ее дыхание становится все тяжелее. — Он так расстраивается, когда я спрашиваю о тебе, но он сказал, что ты должна на время уехать к своим родителям. Но я хочу, чтобы ты вернулась. Пожаааалуйста!
Слезы наворачиваются на глаза, и я быстро моргаю, чтобы прогнать их. Слышать, как она плачет, — это разрушает меня.
— Я бы хотела. Но сейчас я должна остаться здесь на некоторое время.
— Я что-то сделала? Ты больше не любишь меня?
Я закрываю рот рукой, чтобы остановить рыдания, бьющиеся в моей душе. Мне хочется сесть на чертов самолет и помчаться прямо туда, чтобы взять эту маленькую девочку на руки.
— Конечно, я люблю тебя, София. Я никогда не перестану любить тебя.
— Тогда почему? — неудержимо плачет она. — Почему ты не можешь быть со мной и папой? Он обидел тебя?
— Нет. — Вздыхаю я. — Он хороший человек. Тебе очень повезло, что у тебя такой замечательный папа.
Даже если он идиот, который не понимает, что теряет.
— Это несправедливо! — кричит она с остервенением. — Ты же обещала! Ты обещала быть моей мамой. Мамы не бросают своих детей. Во всяком случае, не хорошие.
Свежие слезы текут по моему лицу, грудь сжимается, эти слова вонзаются мне прямо в сердце.
— София? — кричит Майкл, и я задыхаюсь, сердце учащенно бьется в груди. — Ты взяла мой телефон? Кому ты звонишь?
— Я звоню Элси! Потому что ты не позволяешь ей вернуться и…
Она вскрикивает, и по моим щекам катятся крупные слезы.
— Я думала, если я позвоню…, — рыдает она. — Что я ей нужна и она вернется.
— О, детка.
Я так и вижу, как он обнимает ее.
— Мне очень жаль, Элси, — шепчет он в трубку.
Весь воздух задерживается в моих легких, а тело покрывается крапивницей.
— Она не должна была этого делать.
