Холодное Сердце Казановы - Л. Дж. Шэн
— Она тебя не бросила, — возразил Кристиан. — Она дала тебе выход. Хорошая девушка. И горячая штучка.
Арья кивнула.
— Очень горячая.
— Еще раз так заговоришь о моей жене, и я выбью тебе зубы. — Я указал на Кристиана, затем повернулся к его жене. — Ты все еще можешь говорить такие вещи, только помни, что я, как известно, плохо умею делиться.
Луи очарованно моргнул.
— Теперь он получит тайм-аут?
— Нет, но мама собирается выгнать его, если он не будет следить за своим языком рядом с тобой, милый, — суетилась Арья.
Луи был единственным ребенком, с которым я общался. Я и забыл, насколько они воспитанные.
— Я не могу ее отпустить. — Я собрал бумаги о разводе и разорвал их в клочья, чтобы они дождем посыпались на мраморный пол Кристиана. — Особенно после того, как она… — начал я и тут увидел выпученные глаза Кристиана и Арьи. — Забыла, — поправил я, — своего бывшего парня и бросила его, как горячую картофелину. Теперь она не замужем. Это честная игра.
Арья посмотрела на меня как на полного идиота.
— Она не одинока, Эйнштейн. Она замужем. За тобой.
— Это не настоящий брак. — Никогда еще эти слова не казались мне ложью на языке.
Арья изогнула бровь.
— Для меня это новость, поскольку у тебя есть все составляющие настоящего брака — вы любите друг друга, между вами достаточно эмоций, чтобы хватило на целый сезон «Анатомии Грей», и физическая связь есть.
— И что ты собираешься делать? — спросил Кристиан, в его глазах сверкнуло веселье.
— Поеду в Лондон конечно. — Я достал из кармана телефон, уже просматривая рейсы. — Я не готов от нее отказаться.
— Хорошо, что твой чемодан уже собран. — Кристиан указал подбородком на чемодан у двери.
Я поднял голову и нахмурился.
— Моя одежда пахнет дерьмом.
— Дерьмо! — воскликнул Луи, хихикая. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
— Так все, вон из моего дома! — Арья встала и указала на дверь. — К тому времени, как ты закончишь с моим драгоценным малышом, у него будет словарный запас пьяного моряка.
— По крайней мере, пусть сначала постирает свое белье. — Кристиан хихикнул. — Он не может пытаться завоевать ее сердце, пахнущее крабами.
— Он миллиардер. — Арья была уже на полпути в огромную прихожую, собираясь уложить Луи спать. — Он может позволить себе хороший костюм «пожалуйста, выходи за меня замуж по-настоящему».
39
ДАФФИ
В тот вечер, когда Киран наконец уговорил меня посмотреть «Проклятых», был самый дождливый день в году.
По этому случаю я надела свою самую пушистую и нелепую пижаму. Ту самую, которую я засунула в дальний угол шкафа в подростковом возрасте, когда решила, что хочу стать ледяной королевой, но так и не смогла заставить себя выбросить ее. Она была моим одним из первых рождественским подарков от Тима и занимала особое место в моем сердце, поскольку была одной из первых «настоящих» подарков, которые я получила после того, как мой биологический отец покинул нас. До этого момента я получала только перевернутые вещи, которые уже были у нас дома, или вещи, которые, как я знала, доставались мне от соседей.
Здесь были десятки распечаток, на которых я смеялась над пижамой. Сшитый на заказ наряд для сна, который должен был радовать меня, но на самом деле приводил в ужас, когда я была подростком. Пижама была великолепно уродлива, но я часто носила ее с тех пор, как вернулась в Англию несколько недель назад. Она напоминала мне о прежней версии меня. О той, которая расцвела, когда Тим впервые пригласил ее в «Нандо» и не стыдился того, что она была в полном восторге от этого маленького жеста. Мне не хватало того человека. Очень сильно. Но я начала заново с ней общаться. Мой акцент снова стал похож на южнолондонский. Я начала больше интересоваться искусством и творчеством, меньше — брендами и шпильками. Я перестала ходить в SoulCycle — в любом случае, мне это никогда не нравилось. Сиденье крутящегося тренажера ужасно вредит моим женским ножкам, и я занималась спортом, гуляя по улицам и смотря с мамой старые добрые DVD с фитнесом, как будто последней пары десятилетий и не было.
— Не могу поверить, что мне потребовался почти месяц, чтобы убедить тебя посмотреть этот шедевр. — Киран засунул малиновый Jammie Dodger в свой рот.
— Не могу поверить, что ты убедил меня, и точка. — Я закатила глаза, запивая фонтаном диетическую колу, оставшуюся после нашего сытного обеда в «Макдоналдсе». — Он о футболе, в нем практически нет подходящих мужчин, и он о футболе.
— Ты уже говорила это. — Киран сдвинулся на диване в нашей гостиной.
— Недостаточно. — Я торжественно покачала головой. — Никогда не будет достаточно.
Через несколько минут после начала фильма я начала раздражаться.
— Это даже не в нашу эпоху! — Я махнула рукой в сторону нашего телевизора. — Буквально, в семидесятых не было ничего хорошего, кроме пончо. Я скучаю по пончо.
— Семидесятые — это все еще твоя эпоха, тупица. — Киран рассмеялся.
Я пнула его по дивану, и он пнул меня в ответ. Развеселившись, я сделала еще один глоток своей колы. Возвращение домой было странным, но каким-то правильным. Я снова влилась в жизнь своей семьи, как кусочек пазла, который они ждали, чтобы завершить картину.
По утрам я работала в закусочной с Тимом и Кираном, и это было чудесно. Свежий воздух на берегу Темзы приятно обдувал мои легкие; разговоры с туристами, вид счастливых людей поднимали мне настроение. Я больше не сидела в студии, наполненной стрессом, или в душном офисе. Затем я обычно отключалась и отправлялась по городу фотографировать. Здания. Людей. Деревья. Темзу. Мне хотелось показать их мужу, но даже если они были сделаны только для себя, я гордилась ими.
По вечерам я ужинала с семьей. Настоящий ужин, с углеводами и бокалом вина. Иногда я ходила в паб с Кираном. Смотрела кабельные сериалы с мамой. Играла в карты с Тимом. Чем больше времени я проводила с семьей, тем больше пыталась вспомнить, что же такого ужасного я находила в своем доманхэттенском существовании. В эти дни единственное, по чему я скучала, был Риггс.
Риггс, который до сих пор не связался со мной. С каждым днем, когда от него не было ни слова, я ждала, что моя жалкая надежда на то, что он разыщет меня, испарится. Однако этого так и не произошло. Каждое утро я просыпалась с новым чувством горя.
Я все еще чувствовала себя так же, как в тот день, когда села на самолет в Лондон.
