Мария Баррет - Элли
— Входи, Дэн. — Он не привстал даже из вежливости.
— Джордж! — Розенберг двинулся к столу. Маленькие струйки пота заливали его лицо. — Ты хорошо выглядишь, Джордж! Как ты?
— Не очень счастливо, Дэн. — Лоренцо продолжал пристально рассматривать Дэна. — И думаю, ты догадываешься почему. — Он сделал паузу:
— «Трайтиш».
Это слово повисло между ними.
Розенбург шлепнулся на стул и положил свой кейс на колени. Его мозг лихорадочно работал.
— В чем проблема, Джордж? — Он пытался казаться небрежным, но его живот реагировал по-другому. — Я все держу под контролем. Нет ничего такого, чтобы расстраиваться.
— Прекрати врать, Дэн. Ничего ты не держишь под контролем. — Лоренцо встал и подошел к окну.
Он стоял спиной к Розенбургу.
— Это слишком важная вещь, чтобы рисковать, Дэн, — медленно проговорил он. — Я не допущу ни капли риска: мы можем потерять главенство. Кто-то неправильно подсчитал, и возник маленький вопрос о восьми процентах, которые мы не можем найти. — Он круто повернулся. — Ответственность на тебе. Ты это хорошо понимаешь?
Розенбург кивнул; он знал, что лучше не прерывать босса.
— Я думаю, пришло время проявить инициативу, Дэниел! — Лоренцо слегка улыбнулся. — Я хочу, чтобы эта женщина — Тейлор — исчезла, бесследно исчезла. Маленький несчастный случай — это твое. У тебя есть сорок восемь часов. Ты, конечно, стареешь… сноровка не та. Но больше никого вмешивать не надо.
— Но, Джордж?..
Лицо Лоренцо исказилось.
— У тебя хорошая карьера в этой организации; я не хочу, чтобы она закончилась преждевременно.
Розенбург снова кивнул. Тело его обмякло, и, чтобы не сползти на пол, он откинулся на спинку стула.
— Я не думаю, что нам нужно еще обсуждать это, не так ли, Дэниел?
Розенбург пустыми глазами смотрел вперед.
— А если «Хэдли Тейлор Йорк» все равно победит? — жалобно пробормотал он.
— Без Элли Тейлор все рухнет, — ответил Лоренцо холодно, с рассчитанной яростью. — Я уверен в этом.
Затем мгновенно, словно хамелеон, изменившись, Лоренцо воскликнул:
— Блестящих успехов, Дэнни!
Улыбаясь, он обошел вокруг стола и, когда Розенбург с трудом поднялся на ноги, взял его за руку.
— Я могу верить тебе. Я знаю это, Дэн. — Он похлопал Розенбурга по спине.
— У нас впереди долгий путь, — попытался улыбнуться Розенбург.
— Я уточняю, завтрашнее утро — последний срок.
Розенбург побрел к двери.
— Да, Дэн… — Тот повернулся. — Ты не захочешь меня бросить? А, старина?
— Нет, Джордж… — Я… — Он кивнул в третий раз и, не закончив фразы, оставил кабинет. Рубашка его была мокрой.
Эдвард отложил ручку и взглянул на часы. Затем откинулся на спинку стула и потянулся:
— Я свою работу сделал!
Элли оторвалась от бумаг:
— Сколько времени?
— Около десяти.
— Я тоже заканчиваю. — Она закрыла папку.
— Ты не хочешь со мной поужинать? — спросил Эдвард, вставая.
— Нет, спасибо. Я очень устала. И хочу только домой, выспаться.
Он пожал плечами. Вот уже на протяжении нескольких дней она отшвыривала его, но он старался быть терпеливым, как советовал Ник.
— Сейчас позвоню в охрану, пусть предупредят водителя, что ты уже готова.
— Черт! Совсем из головы выскочило. Я ведь сказала водителю, чтобы он не ждал меня сегодня, — думала, мы можем задержаться. Я закажу такси!
Эдвард подошел к телефону:
— Без проблем. Я позвоню. Какой расчетный счет?
Элли написала и дала ему.
— Да! «Хэдли Тейлор Йорк». Мне машину, пожалуйста. Хорошо. Как можно быстрее. Так долго? О Боже! Вы уверены?.. Да, прекрасно. — Он посмотрел на листок бумаги. — Расчетный счет… Распорядитель Элли Тейлор. Спасибо. — Он положил трубку. — Машина будет через полтора часа.
Элли закатила глаза, потом встала и начала прибирать стол.
— Я не могу столько ждать, — сердито сказала она, — поеду на метро.
— Я с тобой, — тут же подхватил он.
Она посмотрела на него холодно:
— Нет, ты не пойдешь.
— Элли, уже поздно, не делай глупостей. — Он сорвался на крик. — Я только провожу тебя до дома, а затем поймаю такси на Хай-стрит.
Она покачала головой, и лицо ее застыло.
— Хорошо, Элли?
— Нет. Если мне понадобится чья-либо помощь, то я попрошу об этом. — Ей не хотелось сближаться с ним.
— Не упрямься, Элли. Все, что мне от тебя надо, чтобы ты спокойно добралась до дома.
— Я повторяю, если мне понадобится помощь, то я попрошу об этом, — прошипела она, заталкивая папку в сумку. Элли знала, что была невозможна, но одна только мысль, чтобы идти домой с Эдвардом, сводила ее с ума.
— Ладно! Ладно! Отправляйся сама! И вообще поступай как знаешь! — Он стиснул одной рукой другую.
— Спасибо. — Она отошла от буфета и взяла пальто.
Сидя на столе, Эдвард смотрел, как она одевается.
— Извини, я просто беспокоюсь.
Ее злость исчезла.
— Я знаю. Но мне надо побыть одной. Вот и все.
Он кивнул:
— Увидимся завтра.
— Да.
Она пошла к двери, но Эдвард окликнул ее:
— Элли!
Она повернулась.
— Элли, что происходит? С тех пор как мы вернулись, это все так…
Она покачала головой:
— Я знаю. Я бы рада объяснить тебе, Эдвард.
— Постарайся, пожалуйста.
Она не смела поднять на него глаза. Да, она хотела бы рассказать ему так много и чувствовала себя такой одинокой, но знала, что он никогда не поймет. Никогда.
— Я не могу. Извини.
— Да. — Он встал и повернулся к окну. — И я тоже.
В замешательстве некоторое время она смотрела ему в спину, а потом вышла из кабинета. Это судьба, которую она выбрала для себя, повторяла она уже в сотый раз, она должна помнить это. Прежде всего она сделает то, что наметила, — цена не имеет значения.
Под моросящим дождем Элли побрела к станции метро. Ночь была темнее, чем обычно. Черные сплошные облака затянули небо, и тусклые шары уличных ламп не растворяли темноты. Город был пуст, встречный ветер не давал дышать. Элли спешила домой в свое безопасное одиночество. Опустив голову, она пыталась не обращать внимания на бьющие в лицо ледяные струйки.
Следом за ней шел Дэниел Розенбург. Он не верил своей удаче, наблюдая за ней сквозь серое одеяло дождя. Тихими быстрыми шагами он крался за своей жертвой, постепенно сокращая расстояние между ними. Решив перехватить ее у станции метро, он обогнал ее и начал спускаться по лестнице в длинный темный тоннель, где знал каждый сантиметр. Наконец он повернул к платформе и подошел к небольшой группе пассажиров, ожидающих поезда. Она сделала то же самое. Розенбург прислонился к стене, не выпуская ее из виду. Затем бросил взгляд на электронные часы. У него было две минуты. Сердце его шумно забилось в груди.
