Джеки Коллинз - Голливудские мужья
Силвер хотела что-то сказать, но Уэс взглядом ее остановил. Он видел, что вынуждает агента защищаться.
– Вы это предложение проталкивали, или оно само легло на ваш стол? – спросил он.
Куинн был человеком честным. Но его отношения с Силвер Андерсон в эту минуту потерпели крах.
– В общем, я за ними не охотился. Они пришли ко мне сами.
Уэс лишь взглянул на Силвер, как бы говоря: Вот это – агент? Агенты должны бегать с высунутым языком и стараться продать товар. Выбивать побольше денег для своих клиентов. Проталкивать свои предложения, действовать энергично.
Когда через двадцать минуть Куинн Лэттимор ушел, обоим было ясно – толку от него никакого.
Повисла красноречивая тишина. Силвер подошла к большим стеклянным дверям, открыла их и вышла.
Уэс последовал за ней.
– Куинн всегда был очень добр ко мне, – сказала Силвер.
– Ты платишь ему комиссионные?
– Странный вопрос. Естественно.
– То есть, за свои услуги он получил сполна?
– На что ты намекаешь?
– Мы поднимаемся на ступеньку выше. – Он обнял ее за талию. – Ты звезда гигантской величины, девочка моя. Твоим агентом должен быть Зеппо Уайт. И ты получишь то, чего не может дать Куинн Лэттимор.
Впервые после смерти матери кто-то давал ей совет, помогал принять решение, проявлял к ней истинный интерес.
– Ты так считаешь? – с дрожью в голосе спросила она.
– Я в этом уверен. И не хочу, чтобы тебя это беспокоило. Я все сделаю сам. Завтра же встречусь с Зеппо. Этот новый киношный контракт передадим ему, а Куинн получит щедрые отступные. Задницей клянусь, что Зеппо пробьет тебе лучшие условия. А потом пусть Зеппо проверит твои контракты с «Сити телевижн». Не знаю, сколько они тебе платят, но спорить готов, что с удовольствием заплатят больше.
– Ты действительно хочешь за все взяться сам? – спросила она с надеждой.
– Почему нет? Не могу сказать, что я сейчас сильно занят.
– И возьмешь на себя бухгалтеров и адвокатов и всю прочую канитель, которую я так ненавижу?
Мысль о том, чтобы вести все ее дела, пришлась ему по вкусу.
– Я возьму на себя все, Силвер. Ты только играй. Все остальное – моя забота. – Он смолк, крепко ее обнял. – В конце концов, кому, если не мне, ты можешь в этой жизни доверять?
65
Атмосфера, царившая в ресторане «Ле Доум» на бульваре Сансет, пришлась Мэннону по вкусу. Сюда собиралась разношерстная публика: музыканты, продюсеры, агенты, прочие представители шоу-бизнеса. Столики стояли довольно свободно, в задней части ресторан подразделялся на четыре секции, и при желании всегда можно было уединиться.
Через бар Мэннон прошагал к столику Сейди Ласаль. Сейди была мощнейшим агентом. Коренастая, темноволосая, рука всегда где-то около яремной вены. Года два назад в ее жизнь ворвался жуткий скандал, когда в ее доме были совершены два убийства. Но Сейди не потонула в этой буре и стала заключать еще более выгодные и крупные сделки.
Она окинула Мэннона критическим взором.
– Ты все еще самый красивый сукин кот в Голливуде, – заявила она, опрокидывая порцию чистой водки. – Как насчет подснять восемь миллиончиков за одно вшивое кинишко?
Он улыбнулся.
– Если кто и даст мне такие деньги, Сейди, то только ты.
Со свободного кресла рядом с собой она взяла сценарий.
– Вот текст. Цену я тебе назвала. Это «Орфей» – они тебя очень хотят.
Взяв у нее сценарий, он спросил:
– Речь идет о солидном уровне?
– С карликами не танцую.
– Звучит интересно.
– Прочти. Они хотят заполучить Клариссу Браунинг…
– Если Кларисса согласится, я тоже, – быстро перебил он.
– Клариссе предлагается второстепенная роль, главную отдают Уитни.
Он искренне удивился.
– Моей Уитни?
– Я думала, она давно не твоя.
Он полистал страницы, выигрывая время, чтобы подумать. Ему предлагалось сыграть заглавную роль вместе с Уитни – за гонорар, вдвое превышающий сумму, какую он получил на прошлой картине. Почему же он мнется?
Потому что… он всегда был против актерской карьеры Уитни.
Потому что… актриса из Уитни никудышняя.
Потому что… с какой стати он должен платить половину от этих восьми миллионов долларов Мелани-Шанне, с которой собирается разводиться?
– Слушай, – сказала Сейди, – ты знаешь, я никогда ничего тебе не навязываю, но этот сценарий я прочла, и он неплох. – Она сделала паузу, подала официанту знак принести еще одну порцию водки. – Кроме того, ты станешь стоить в два раза дороже и попадешь в новую категорию. Это не значит, что такие деньги нам теперь будут платить всегда, но мы выходим на принципиально новый уровень. И мне это нравится.
– Деньги неплохие, кто говорит. Она приподняла бровь.
– Ну, слава Бо-огу!
– Но надо подумать.
– Ты будешь думать, соглашаться ли на восемь миллионов долларов? В чем дело?
– Личные проблемы.
Она пронзила его взглядом.
– Какие именно? Женился в знак протеста на техасской красотуле и теперь хочешь от нее избавиться? Или из-за близости Уитни твои гормоны начнут работать сверхурочно?
Он засмеялся. Она так хорошо его знала. Сейди примирительно положила руку ему на запястье.
– Вот тебе мой совет. Бери деньги и беги. Эти деньги – бросовые. А сценарий, повторяю – нормальный. Не «Офицер и джентльмен», но играть есть что. И Уитни со своей ролью справится. – Она пожала плечами. – Но если хочешь отказываться, то и это не страшно. Я твой агент, могу советовать, а решаешь ты сам.
Мэннон кивнул. Восемь миллионов долларов, а он кочевряжится! Господи! Да, многое он теперь может себе позволить!
Вечеринка началась в девять часов, когда завалились друзья Эдди и Хевен. Она разглядывали дом, приговаривая: «Вот это клево!» и «Домик не кислый».
Но от этого обалдения они пришли в себя довольно быстро. Были извлечены на свет ящики с пивом, коробки с пиццей, пакетики с травкой.
Хевен наслаждалась всеобщим вниманием. Это был ее дом, и она расхаживала по нему гордой походкой, позабыв и думать о том, чтобы вынести вечеринку за его пределы. Народ все прибывал – прошел слух. Открытая вечеринка – почему бы не приехать повеселиться?
Эдди собрал свою группу, и они сыграли несколько старых вещей Элвиса Пресли – пела Хевен. Когда она только начинала петь, ей по-настоящему нравилась громкая музыка – чем громче, тем лучше. Что угодно, лишь бы не походить на мать. Голос у Силвер был мощный, сильный. В свое время ее сравнивали со Стрейзанд и Гарленд. Но с годами – чего только не было в эти годы! – голос загустел, погрубел. Однако Силвер всегда была традиционной певицей – она пела в шоу прекрасные вещички, написанные Сэмми Каном, Колом Портером и другими выдающимися композиторами сороковых и пятидесятых.
