Крылья в багаже. Книга вторая - Марина Васильевна Ледовская
— Ну и хорошо, — спокойно сказала она. — Все равно они мне ужасно натерли ноги. Сломанный каблук на удачу.
— Есть такая примета? — удивилась Надя.
— Будет! — выдала Вика. — Где мои бежевые босоножки? Они не хуже, к тому же удобнее. Так что там сказал врач? Все хорошо?
— Вика, ты неисправима! У тебя свадьба, сломан каблук, вот-вот приедет Вадим, а ты волнуешься о моем ребенке?
— Я — будущая крёстная мать, о ком же мне еще волноваться? А Николя-то знает?
— Конечно, и он очень обрадовался. Сначала, правда, растерялся, никак не мог взять в толк, почему я говорю о нас троих? Иногда даже умный мужчина не понимает самого простого. Но уж когда догадался, то так радовался…
— Здорово! Надо сообщить и Вадику, он ведь Николя не чужой.
— Скажем, ведь мы — одна семья.
Николай и Вадим вышли на улицу покурить. Вечерело, свадьба была в самом разгаре, тамада попался веселый, находчивый, гости с удовольствием принимали участие в шутливых конкурсах.
— Жаль, что у вас с Надей не было свадьбы, — прикуривая, сказал Вадим.
— Ты же знаешь, что нам этого не надо, кроме того, я не очень люблю подобные мероприятия, как оказалось, Надя — тоже, — Николай выпустил струю дыма.
— Ну да, а теперь у вас вообще жизнь изменится, — многозначительно улыбнулся Вадим.
— О чем ты? — не понял Николай.
— Птичка на хвосте принесла, что ты еще раз станешь отцом, так?
— Это правда? — позади них стоял Владимир Григорьевич. Он пришел на свадьбу позже всех, на удивление тепло поздравил племянника и его жену, затем довольно долго разговаривал со своей сестрой, матерью Вадима, та сначала хмурилась, что-то переспрашивала, затем улыбнулась и в порыве радости бросилась обнимать брата. За этой сценой наблюдала Надя и все поняла: свекр рассказал о Маше.
— Да, правда, — нехотя подтвердил Николай: сообщать эту новость отцу он в ближайшее время вовсе не собирался, прекрасно зная, как тот относится к его жене, а тут еще и ребенок будет, но не от той, от которой отцу хотелось бы. Все были в шоке, узнав о гибели Ангелы, только Николай с облегчением подумал, что его тайна умерла вместе с ней.
— Я рад, — сказал Фертовский-старший, — что у меня будет еще один внук или внучка, и не за океаном, а здесь, близко. Передай мои слова своей жене.
— Ты сам можешь ей их сказать, — отозвался опешивший Николай. Отец ли перед ним?
— Хорошо, — тут же согласился Владимир Григорьевич, — знаешь, — он посмотрел на Вадима, тот понимающе кивнул, потушил сигарету, ушел, показав Николаю знаком «держись», — я много думал о нас, о тебе, даже о твоей матери. Она совершила ошибку, я не смог простить, мы остались с тобой вдвоем. Ты веришь, что я всегда любил тебя?
Николай нахмурился, был так растерян, что просто не понимал, как реагировать, что говорить, таким он отца не знал.
— Я всегда хотел, чтобы ты был счастлив, но как-то забывал о том, что у тебя может быть свое представление о счастье.
— Это так, — осторожно подтвердил Николай.
— Мне хочется, чтобы мы опять стали одной семьей, ты обязательно должен приехать к нам в гости.
— К нам? — переспросил Николай.
— Да, к нам с Машей. Я познакомлю тебя с ней.
— Познакомишь, но не только меня, я приеду со своей женой.
— Конечно! Спасибо! — отец вдруг смутился и поспешил оставить его в одиночестве.
Когда Николай вернулся в банкетный зал, то первыми увидел Вадима и Викторию: под романтическую мелодию они кружились в медленном танце, просто светились от счастья. Надя стояла возле окна с его отцом, неужели? Первым порывом Николая было подойти к ним, но видя, что жена улыбается, а отец даже приосанился, он не стал им мешать.
Надя, краем глаза наблюдая за мужем, заметила, как он удивился ее мирной беседе со свекром, даже замер на секунду, не веря своим глазам, двинулся было к ним, но передумал. Встал, прислонившись к стене, и продолжал смотреть на жену и отца, на танцующих Вадима и Вику, на гостей за столом. Потом — будто что-то понял — вдруг просиял своей солнечной, по-детски открытой улыбкой, которую Надя так любила. Такое же удивленно-счастливое выражение на его лице она увидела два дня назад, когда сказала, что ждет ребенка… Теплая волна любви и радости вновь поднялась в ее душе: «Как хорошо, что мы вместе!» — подумала Надежда. Пусть не все в их жизни безоблачно, но самое главное — они встретились и помогли друг другу найти потерянные крылья, которые — она это точно теперь знала — уже никогда не будут лежать, забытые, в багаже… Надя взглянула на свекра и опять поразилась: как же они похожи с Николаем! — Фертовский-старший тоже сиял, и сейчас трудно было представить, что его взгляд совсем недавно был так холоден и неприступен…
Впервые за полгода, с того момента, как Николай женился на Наде, его отец разговаривал с ней без высокомерия и надменности, даже улыбался. Просто чудеса! Они, наконец, нашли общий язык и тему, явно интересную им обоим, эмоционально что-то обсуждали. А отец-то?..
Разгадка в том, что он влюблен — это одно из самых лучших состояний, в котором может находиться человек. Приняв в свое сердце любовь, он начинает излучать ее в мир, и она заполняет собой все пространство. Да, любовь буквально вокруг: Виктория и Вадим стали мужем и женой, Николай слышал от Нади, что, благодаря свадьбе и родители Вики помирились; в их семье — семье Фертовских, будет ребенок — плод любви, и даже отец влюблен в свою Машу. Кажется, все неприятности и невзгоды закончились, пора в этой истории ставить точку? Хотя…
Эпилог
— Ну, ты даешь! — удивился Бондарев, допивая третью чашку кофе.
— Прости за мое опоздание, — повинился Николай, усаживаясь напротив, — так сложились обстоятельства.
— Это сильное опоздание, — Никита бросил взгляд на часы, — что на тебя совсем не похоже. Так что у нас случилось? Какое предложение ты хотел мне сделать? Кстати, Уинтерботтом остался тобой доволен, подумывает о совместных проектах и дальше, имей это в виду. Кофе будешь?
— Буду, — кивнул Николай, невольно улыбнувшись манере Бондарева грузить информацией, перескакивая с одного на другое.
— Здесь вполне приличный кофе. Я его распробовал, ведь мне пришлось тебя ждать долго. Да, хочу обрадовать новостью: возможно, мы с тобой скоро закончим наш фильм, я нашел спонсора.
— Никита, — поспешно перебил его Фертовский, — вот именно об этом я и
