Ольга Дервиш - Положительная нота
– За рулем, не могла ответить. Извини.
– Зачем тебе понадобились запасные ключи?
Ксю снисходительно посмотрела ему в лицо и не ответила.
– Куда ты ездила?
– В магазин.
– Сказала бы, я купил бы, что нужно.
– Зачем? Я и сама могу. А ты был слегка занят. Не хотелось тебя отрывать от дел. Пусти, я проеду, – и Ксю подняла стекло перед его носом.
Речинский забрался в машину и отъехал, освобождая ей проезд.
– Не будешь заезжать? – крикнула она уже из двора, когда поставила свою машину.
– Нет. Мне на работу скоро, – щелкнул сигнализацией и вошел в калитку. Ксю ждала его у входа в дом. – Ключи нашла?
– Да. Завалились за тумбочку. Всё нормально.
– Зачем они тебе? Кому-то собиралась их дать? – Речинский не смог скрыть ни недовольство, ни надежду в голосе.
– Нет. Маме не нужны, а больше некому.
– А почему ты подумала, что я взял?
– Есть у тебя такое: делать что-либо без спросу. – Ксю улыбалась.
Она так редко улыбалась последнее время, что Илья слегка оторопел от неожиданности.
Тут он вспомнил, что привез ей продуктов. Он, не сказав ни слова вернулся к машине и достал несколько битком набитых пакетов с едой.
– У меня дежавю, – пробормотала Ксения сама себе, когда увидела в дверях парня с пакетами. Она подождала, пока тот пройдет и заперла дверь. Посмотрела ему в след, скрывшемуся в проеме кухни.
Опять он вел себя не так, как она ожидала. То он нежен и заботлив, то нет даже намека на какие-то притязания. Или ей одной кажется, что после совместно проведенных ночей и в процессе ожидания малыша мужчина должен хотя бы в щеку поцеловать при встрече? А этот накинулся, будто она виновата во всех грехах на свете! И как это понимать? Как реагировать?
Вздохнув, Ксю решила постараться не обращать на него внимания. Совсем, если получится. Если он еще чего-нибудь не выкинет. Нацепила тапки и пошла наверх, переодеваться. У них стало традицией: если они не кушают и не спят, они существуют в этом доме отдельно. Пусть будет так.
– Ксень, – окликнул он ее, застав на середине лестницы.
Лесина обернулась и подняла бровь в немом вопросе.
– Ты куда?
– Наверх.
– А я?
– А ты… даже не поздоровался. Я уж не говорю о чем-то еще. Тысяча вопросов и никакого уважения. Где твои манеры? Твой отец так себя не ведет! – сказала и прикусила язык, но было уже поздно.
Илья поменялся в лице. Вся его бравада, самоуверенность, наглость куда-то делись. И в черных глазах набирала силу обида и ярость. Такая детская обида и такая зрелая, взрослая ярость!
– Я – не отец!
– Это очевидно!
– Что ж ты тогда со мной, а не с ним тра... – было заметно, что Илья очень старается себя сдержать, чтобы не сказать непоправимого.
– Иногда жалею об этом, да.
Речинский подлетел к ней и почти уперся носом ей в лицо
– Родила бы тогда мне сестренку, а не дочь!
Ксюшина ладонь самовольно показала парню его место, оставив розоватый след на лице. Хватит! Такого она терпеть не будет!
– Пшёл вон! – процедила сквозь зубы. Илья продолжал смотреть своими глазами в ее, словно гипнотизируя. Ксю повторила тем же тоном только медленнее: – По-шёл вон!
Речинский зло фыркнул и, развернувшись вылетел из дома, что-то бормоча. Пусть-пусть бежит. Подумает надо своим поведением. Ни на мгновение Ксения не усомнилась, что права.
Илью Речинского раздирало изнутри. Он вернулся домой, игнорируя вопросы Любы и окрики отца, заперся у себя в комнате и на полную врубил тяжелую музыку. Он негодовал! Да как она может так говорить? Сравнивать его с отцом! Да еще и сравнение не в его пользу! Да, может он и забыл сказать «привет», но это тупо – обижаться из-за этого. Это не повод для подобных взбрыков! Что она себе возомнила!?
А потом парня отпустило. Он сел, убавил громкость, вцепился большими пальцами в виски и зажмурился, осознавая:
Он не прав.
Но гордость перевешивала здравый смысл, и сейчас бежать обратно и мириться Илья не мог себя заставить. К тому же, не достаточно еще пришел в себя, может снова взорваться. А она снова будет его сравнивать! Нет. Позже. Скоро на работу, завтра надо посвятить день зубрежке и встретиться с мамой. А потом…
Он спустился в кухню, согласился на предложенный Любой ужин, попытался снова проигнорировать отца, но тот был крайне настойчив.
– Пока ты бесился, не знаю уж, по какому поводу, звонила Елена.
– Тебе?
– Вероятно, сначала тебе, но ты не брал трубку. А я взял.
– Что хотела?
– Поговорить с тобой. Что-то там у нее случилось, она отказалась передать через меня. Позвони ей.
Илья молча достал телефон, на котором высветилось шесть пропущенных, из джинсов и набрал мать.
– Мальчик мой, ты где? Я не могу до тебя дозвониться!
– Я тут, мам. Что случилось?
– Тут у Зои… муж бунтует... И я как бы не ко двору… Может мы могли бы завтра подыскать мне где жить?
Парень взглянул на часы. До работы еще есть время
– Я сейчас приеду.
– До завтра я могу потерпеть.
– Не надо терпеть. Я скоро, – и повесил трубку, пока мама не начала снова отнекиваться.
– Что-то не так? – проявил интерес Стас.
– Маме негде жить. Поэтому, видимо, придется воспользоваться твоим хваленым гостеприимством. – Да, не очень красиво высказался, но он все еще злился на него, на Ксю, на них вместе и на… себя. Поэтому сдержанностью и спокойствием отца Илья невольно восхитился:
Тот лишь кивнул.
Через час Елена с чемоданом стояла в их прихожей, оглядываясь, улыбаясь и приветливо кивая Любе.
Глава 57
– Я на работу, – Илья поцеловал мать в щеку и извинился, что не может помочь ей с обустройством.
Станислав проследил, как за сыном захлопнулась дверь, и обратил взгляд на бывшую жену. Приоделась, приятно пахла дорогим парфюмом. Он был по-человечески рад, что у нее всё сложилось, пусть и пришлось ей для этого переехать в другую страну.
– Ну, что ж… проходи.
– Стас, мне, правда, неловко. Я не хотела, – был заметен едва уловимый акцент. Мужчина улыбнулся.
– Брось. Не чужие же люди. Раз уж так получилось, не стоит нагнетать. Всё нормально. Люба уже подготовила тебе комнату, – при этих словах он посмотрел на домработницу и дождался кивка.
– Спасибо большое. Я постараюсь быть незаметной.
– Не старайся. Ты ужинала? – Елена кивнула. – Тогда просто попьем чаю, обсудим погоду… Я… как видишь, пока невыездной, даже из дома, и общение с хорошим человеком для меня как манна небесная.
