Сварливый роман - Ния Артурс
Я с трудом сглатываю.
Не имеет значения, ошибаюсь ли я на этот счет. Не имеет значения, страдает ли он.
Мы закончили. Конец.
Но Белль…
Я смотрю на яркие цветы. Внезапно я хватаю их и выхожу из спальни.
— Куда ты идешь? — Спрашивает Санни, карабкаясь за мной.
Я оглядываюсь по сторонам, пока не нахожу вазу. Несу ее к раковине и наполняю водой.
— Кения, ты меня пугаешь. — Она хмурится. — Я знаю, что горячий лорд продолжает появляться на нашем пороге, умоляя тебя поговорить с ним, но ты не можешь сделать это так просто.
Я проносюсь мимо нее с вазой, которая тяжелее, потому что наполнена водой.
Она отступает назад. — Ты не можешь позволить ему добраться до тебя.
— Это прислала Белль.
Она прищуривает глаза. — Как ты можешь быть так уверена?
— Потому что так и есть. — Я нежно беру цветы и ставлю их, один за другим, в вазу.
— Прекрасно. Скажи, что это от его дочери. Учитывая нежный взгляд в твоих глазах, он, вероятно, отправил их нарочно. Он знает, что ты питаешь слабость к его маленькой девочке.
Я аккуратно расставляю цветы.
— Кения, ты меня слушаешь?
— Не совсем.
Она хватает меня за запястье и понижает голос. — Ты сказала, что не хочешь разыгрывать девицу в беде, пока какой-то богатый придурок решает за тебя твою жизнь. Ты же сама сказала, что он был главным альфа-придурком, который не научился контролировать свои пещерные инстинкты. Ты это сказала. Не я.
Да.
Но то, что я поворачиваюсь спиной к Алистеру, не означает, что я должна поворачиваться спиной к Белль.
— Спасибо, что встретились со мной. Я провожу пальцами по кружке. В воздух поднимается струйка дыма. Аромат крепкого кофе придает мне смелости.
Даррел сидит на стуле напротив меня прямой и высокий. Его плечи напрягаются под тонкой белой футболкой. Толстые пальцы остаются лежать на столе.
— Честно говоря, я удивлен, что ты связалась со мной.
— Я хотела позвонить Иезекиилю, но его верность принадлежит Алистеру. Он не смог бы сохранить это в секрете.
— В чем именно заключается секрет? В том, что ты встречаешься со мной или что ты вернулась в город?
— И то, и другое. — Мой взгляд устремляется в сторону. — На самом деле я не покидала город.
Его зеленые глаза расширяются до размеров изумрудных озер.
Я натянуто улыбаюсь. — Сюрприз.
— Алистер был так уверен, что ты ушла. Он почти ворвался в кассы Бэби Боксов, надеясь затеять драку с Уолшем. Бернарду пришлось отвезти его ко мне на практику, чтобы я мог его успокоить, иначе следующие несколько месяцев он провел бы в тюрьме.
Пораженная, я сжимаю пальцы на чашке.
Даррел позволяет тишине затянуться, и я понимаю, что с ним в тишине нет неловкости. С Алистером все по-другому. Его молчание тяжелое. Пульсирующий. Полный потрескивающей, необузданной энергии. Даже его тихие моменты звучат громко.
Даррел — другой тип силы. Тот, который подкрадывается незаметно, когда ты чувствуешь, что ты самый непобедимый. Он не громкий и не агрессивный, но такой же мощный.
— Чем ты сейчас занимаешься? — Он делает глоток кофе. — Я предполагаю, что ты не в "Бэби Бокс". Если бы это было так, кто-нибудь из Belle's Beauty увидел бы тебя и сообщил об этом Алистеру.
— Нет, я решила не соглашаться на эту сделку.
— Не достаточно денег?
— Дело было не в деньгах. Или положении. И даже не в Уолше. — Я быстро моргаю. — Это была я. Благодаря солидным зарплатам, которые я получала, работая с Алистером, у меня наконец-то появился шанс перестать лихорадочно бегать, пытаясь оплатить счета, и по-настоящему подумать о том, чем я хочу заниматься в своей жизни.
— И что ты обнаружила? — Его слова терпеливы. Его глаза полностью сосредоточены на мне. Он исследует, и все же я чувствую себя совершенно непринужденно.
— Моя первая любовь — литература. Даже когда я писала те отчеты для Алистера, это просочилось наружу. Однажды он отругал меня за это. — Мои губы неосознанно изгибаются. — Он назвал мой отчет "цветочным". Сначала я была так оскорблена, но поняла, что это был своего рода комплимент. — Я барабаню пальцами по столу. — Раньше у меня не было нужных рекомендаций, но благодаря тому, что в моем заявлении была указана сила Belle's Beauty, мне перезвонили на собеседования в несколько крупнейших издательств города. Вчера я получила письмо о приеме. Я приступаю к работе на следующей неделе. В качестве помощника редактора.
— Рад за вас, мисс Джонс. Я рад, что вы осуществили свои мечты.
— Да. — Мои пальцы скользят по краю чашки.
Он продолжает изучать меня. — Мисс Джонс.
— Мм?
— Почему ты позвала меня встретиться сегодня?
— Это насчет Белль. — Я смотрю вниз. — С ней все в порядке?
— Тебе следует спрашивать Алистера, а не меня.
— Я знаю, но…
Его жесткое выражение лица немного смягчается. Сложив руки вместе, он наклоняется вперед. — Белль часто спрашивает о тебе. Доходит до того, что у Алистер заканчиваются оправдания, на которые она купится.
Мое сердце замирает, и я чувствую, что я в свободном падении. — Правда?
Он кивает. — Они оба очень скучают по тебе.
— Ты сказал "оба".
— Я это имел в виду.
Мой телефон жужжит.
Мрачно я поднимаю его и прокручиваю до нового текста.
Холланд: Белль отказывается есть, пока не поговорит с тобой. Я знаю, у тебя есть полное право игнорировать меня, но, пожалуйста, Кения, не могла бы ты уделить немного времени, чтобы поговорить с ней?
Я потрясенно моргаю.
Даррел приподнимает обе брови. — Что случилось?
— Алистер…
— Он что?
— Он умоляет меня. — Я поворачиваю телефон и показываю ему сообщение. — Он сказал, пожалуйста.
Челюсть Даррела сжимается. Я вижу в нем борьбу. Разрыв между тем, чтобы быть дядей и быть объективной стороной.
— Это твой выбор, но если я могу говорить за Белль, я думаю, она была бы признательна за простой видеозвонок.
— Я позвоню. — Как я могу не позвонить, когда Алистер впервые в жизни умоляет меня?
— Знаешь, он меняется, — тихо говорит Даррел. — Ты вынудила его встретиться лицом к лицу с теми частями себя, которые нуждаются в исправлении. Взрослеет. Из-за этого он пришел к нескольким осознаниям.
— Речь идет не о том, чтобы вернуться к Алистеру. Я просто хочу убедиться, что с Белль все в порядке.
— Хорошо. Я уважаю это. Я не буду вмешиваться в ваши отношения, но я подумал, что тебе следует знать. — Он кивает на телефон. — Что он готов просить за людей, которых любит. И ты входишь в
