Ложь, которую мы крадем - Джей Монти

Все, что они знали, это то, что ему это не сойдет с рук, и его время скоро придет.

— Я боюсь. Мне не нравится ничего не знать. — шепчу я, кладя подбородок ему на грудь, отдыхая там.

Его пальцы заправляют мои волосы за уши, а большие пальцы проводят по моим скулам.

— Я не знаю, куда мы пойдем отсюда, Брайар, или что произойдет, но я знаю, несмотря ни на что, я буду защищать тебя. Я буду защищать это. — говорит он, успокаивая боль, которая застревает в моем сердце, когда я думаю о том, что его забрали или, что еще хуже, он умер.

Холлоу Хайтс оказался совсем не таким, как я себе представляла. Все, что я планировала, даже близко не соответствовало тому, что я получила. Никогда за миллион лет я не думала, что буду стоять здесь. Никогда не думала, что буду девушкой, защищающей убийц.

Я думаю, некоторые люди просто рождены, чтобы работать с преступниками. Я предполагаю, что этот человек - я.

— Забавно, я думала, когда приехал сюда, что все это имеет смысл. Что я хотела сделать со своей жизнью, где я хотела оказаться позже в жизни. — Я засыпаю: — Со мной никогда раньше не случалось ничего хорошего, поэтому я никогда не думала, что что-то хорошее станет возможным для меня в будущем. Но мне начинает нравиться выяснять это по ходу дела.

— Ага? Ты понятия не имеешь, как выглядит твое будущее? — спрашивает он, приподняв бровь, и в его глазах озорной огонек, словно звезды на ночном небе.

— Я имею в виду, — саркастически вздыхаю я, — мысль о том, что мы с тобой будем искать квартиру в следующем году, звучит не так уж и плохо. Было бы неплохо пройти стажировку в программе по науке о данных, устроить для вас вечеринку по случаю дня рождения-сюрприза…

— Брайар. Он рычит, перебивая меня.

— Никаких дней рождения? — спрашиваю я с улыбкой.

— Никаких вечеринок. Мне понравилось, как я провел это время, — наклоняясь к моему лицу, водя своими теплыми губами по моим, — трахаю тебя.

Жар вспыхивает между моими ногами, эта тупая боль, которая никогда не проходит, усиливается, и я внезапно думаю обо всем, что мы могли бы сделать в этом лабиринте. Я игриво кусаю его нижнюю губу.

— А вы, мистер Колдуэлл? Есть идеи на будущее?

— Продолжаю говорить моим родителям, чтобы они засунули свои деловые начинания им в задницу. — Он хмыкает, и я не могу сдержать смех: — Убедиться, что мальчики не окажутся в тюрьме и не будут тратить каждую минуту, которую я могу, пытаясь найти новые способы напугать тебя.

Я подумала о том, как мы в последний раз занимались сексом на школьной парковке в полдень, когда студенты гуляли по кампусу. Тонированные окна защищали нас от глаз, но это подожгло меня, думая, что они могут видеть меня, обвивающую бедрами его талию, когда он снова и снова входит в меня на заднем сиденье своей машины.

Он знал, что я люблю проверять границы, и я достаточно доверял ему, чтобы позволить ему это делать.

Мой безопасный кайф.

Мой выброс адреналина.

— До сих пор не сошелся с родителями? — спрашиваю я, стараясь не позволять нашим образам отвлекать меня.

— Дориан находится в реабилитационном центре уже три недели, и его уже пытаются заменить. Я не хочу иметь ничего общего с их деньгами или бизнесом. Они заправили свою постель. Они могут лежать в нем, мне, черт возьми, все равно.

По словам Колдуэллов, их старший сын получил травму, из-за которой он пристрастился к болеутоляющим, и он усердно работал в реабилитационном центре, чтобы избавиться от этой грязной привычки. Во всяком случае, так всем говорили.

Правда заключалась в том, что давление Дориана Колдуэлла заставило его начать принимать наркотики. Смешивание и сопоставление верхних и нижних компонентов. Все, до чего он мог дотянуться. Он не был чист много лет, и его родители даже не обращали внимания, пока он соответствовал образу.

Теперь они изо всех сил пытались найти наследника.

Было стыдно, что они считали свою плоть и кровь активами, а не человеческими существами, детьми.

Каждый раз, когда я спрашивала его, Алистер отвечал, что не думает, что есть большая надежда на возобновление отношений с Дорианом. Не потому, что он не понял, и не потому, что похитил меня с намерением убить, а потому, что еще до наркотиков он делал то же, что и его родители. Сделал его изгоем. Это был долгий путь, по которому он не хотел идти. Во всяком случае, не в ближайшее время.

— У меня есть твой рождественский подарок. — говорю я, отвлекая нас от депрессивной темы, ухмыляясь во весь рот.

— Ты носишь бант под одеждой?

Я фыркаю, закатывая глаза: — Нет, извращенец. Он у меня в заднем кармане. Но тебе придется забрать его самому.

Он выгибает брови с вызовом, опуская руки ниже на мое тело. Я вздрагиваю, когда он трется вверх и вниз по моей спине, падая на мою задницу и грубо хватая ее.

Я тихо стону, его голова склоняется к моей шее, маленькие поцелуи, оставшиеся на моей ключице, заставляют мою голову гудеть. Он осторожно засовывает пальцы в мой задний карман, двумя пальцами извлекая подарок.

Он тянет ее между нами, золотая цепочка свисает передо мной, и я вижу, как она касается моего носа, когда он ползает по мне, прижимаясь своим телом к моему, раскачиваясь внутри меня снова и снова.

— Это твой способ заклеймить меня, Маленькая Воришка?

Крошечная буква «Б» в центре ожерелья падает на свет, заставляя меня ухмыляться.

— Решила вернуть услугу, учитывая, что мне придется вечно ходить с твоими инициалами на пальце.

Он усмехается, отцепляя крючок и наматывая его на шею. Цепочка правильно облегает его шею, свисая на несколько дюймов ниже его кадыка, и мне хочется лизнуть ее.

Мне понравилось, как мои инициалы идеально подходил ему на грудь. Мои пальцы тянутся вверх и бегут по золотой цепочке. В моем воображении он уже был моим, но теперь я публично отмечала его.

Алистер Колдуэлл был моим, моим, моим.

— Кстати говоря, мой подарок