Ложь, которую мы крадем - Джей Монти
— Поспи немного, Маленькая Воришка.
— Что это значит, для нас? Я не хочу быть той девушкой, которой нужен ярлык, но мне просто нужно знать, что я значу для тебя. — Ее губы скользят по моей обнаженной коже, пока она говорит, отвлекая меня на мгновение.
Я не буду ей лгать, и я надеюсь, что в конце концов она сможет принять это.
— Я не знаю, что все это значит, если быть честным, Брайар. Я не знаю, как описать, как, когда я рядом с тобой, мое сердце будто впервые бьется, или ты заставляешь меня чувствовать себя живым. — Мои брови хмурятся, когда я продолжаю: — Я не знаю, как это воспринимать, что это значит для тебя, для меня, для нас.
И это была самая трудная часть.
Откуда мне было знать, что такое любовь, если мне ее никогда не показывали? Когда меня никогда не учили, как принимать или давать? Моя версия заботы о других заключалась в том, чтобы избивать Рука, когда ему нужно было причинить боль, помогать Тэтчеру освежевать оленя и позволять Сайласу стрелять из моих рук консервными банками.
Для Брайар этого было недостаточно, она заслуживала большего.
— Но я знаю, я одержим тем, как ты чувствуешь себя прижатым ко мне. То, как кривится твоя губа, когда ты злишься, заставляет меня хотеть разозлить тебя, просто чтобы увидеть это. Я постоянно злюсь, когда слышу, как другие люди заставляют тебя смеяться, мне хочется причинить им боль, потому что на мгновение они сделали тебя счастливым, а это хочу делать я.
Она улыбается моей коже, пока я продолжаю.
— И прямо сейчас я мог бы остаться здесь на всю жизнь, просто чувствуя, как учащается твое сердце. Не знаю, что я могу тебе дать, но все, что от меня осталось, все, что у меня есть, принадлежит тебе до тех пор, пока ты этого хочешь.
И я это имел в виду. Каждое слово. Хотя я не был уверен, что совершил огромную ошибку, так открыто раскрыв свои карты.
Наступает пауза, прежде чем я чувствую ее губы на своей коже в нежном поцелуе.
— А если я захочу навсегда?
— Тогда это навсегда, Маленькая Воришка.
— Это очень похоже на любовь, Алистер Колдуэлл.
Булавки вонзаются в мою кожу, как полное онемение тела, которое одолевает меня. Волны умиротворения оседают на моих плечах, и меня засасывает эйфория, которая приходит от того, что я рядом с ней.
Никаких убийств. Нет истории. Нет, братья психи. Только я, парень, который сделает все, чтобы эта девушка была рядом с ним.
— Это что-то. — Я бормочу, прижимаясь губами к ее макушке и глубоко вдыхая, наполняя легкие ее ароматом.
— Тогда это все, что имеет значение. Это все, что мне нужно. — Она шепчет: — Остальное все равно просто пух. — Я смотрю на свои инициалы, украшающие ее палец, злюсь, что поставил их на средний, а не на тот, что прямо слева.
— Что бы ты ни дал, я хочу все это. Все темное, все страшное. Я хочу это. Навсегда.
Точно так же теневое дитя узнало, что вам не нужно выходить на свет, чтобы обрести счастье. Вам просто нужно найти человека, готового шагнуть в серую зону.
— Это твоё. Каждая искривленная часть меня. Твоя, Маленькая Воришка. Надеюсь, тебе нравится играть в тени, мы останемся здесь на некоторое время.
Потребовалась неделя до Рождества, чтобы наконец опознать тело, сожженное в местном доме вечеринок. На той неделе студенты и преподаватели собрались вместе в заснеженном дворе, чтобы установить памятник Грегу Уэсту.
Проходя мимо воздушных шаров, картинок, открыток «Мы скучаем по тебе» и других памятных вещей, я не могла заставить себя пожалеть его. Человек, который жил один и помогал продавать девушек в сексуальное рабство.
Мои пальцы были крепко сжаты вокруг двух чашек кофе, когда я плечом толкнула тяжелую дверь в столовую, пробираясь сквозь ряды, пока не увидела Лиру, уткнувшуюся носом в книгу, а сиденье перед ней пусто для меня.
— Дикий первый семестр, да? —говорю я, опускаясь на стул и пододвигая к ней дополнительную чашку.
— Сдала экзамены, была свидетелем убийства, совершила поджог. Я бы сказала, что это для книг. Она поднимает глаза, благодарит меня за кофе.
Я не была уверен, как называется связь из-за хаоса, но мы с Лирой превратили наше одинокое общество в нечто вечное. После всех неурядиц, которые мы пережили в прошлом семестре, я не могла представить, как проживу оставшиеся дни в колледже без нее.
— Ты видела копов в кампусе? Я слышала, что они брали интервью у девушек, которые дружили с Коралиной. Просто было слишком много пропавших без вести и мертвых тел, чтобы они не могли в этом не разобраться. — говорит она, переворачивая страницу в своей книге.
— Ага. — Ужас наполнил мой желудок: — В конце концов это должно было случиться.
Все в том, как мы с Алистером вели дела, было совершенно противоположным. Но это не значило, что я стала заботиться о нем меньше, это не значило, что мое беспокойство о том, что он попадет в тюрьму, уменьшилось, потому что мы только что пошли на наше первое свидание несколько недель назад.
Я знала, что у меня с ним глубокая, глубокая связь. Наши души связаны через различные типы невидимости, которые мы испытали в детстве. Но именно в День Благодарения я поняла, что люблю его.
Когда он вошел в квартиру Томаса в брюках и расстегнутой пуговице, неся пирог, который бабушка Тэтчера заставила его принести. Я видела, как он вышел из своей зоны комфорта ради чего-то, что сделало меня счастливым.
Все, что я хотела, это чтобы он зашел, другого я и не ожидал.
Мы провели день вместе, и казалось, что настоящая, нормальная пара сделала бы это. Помогал на кухне, пока Томас рассказывал истории своей юности, и мы пытались общаться. Неловкое напряжение длилось тридцать
