Анна Джейн - Северная Корона. Против ветра
– Я все помню, Саша.
– Отлично. Иди домой, – разрешил Марте Дионов. Она за несколько секунд преодолела лестничный пролет и оказалась около своей двери, держа наготове ключ. Дионов стоял внизу и смотрел на девушку внимательным взглядом, собираясь уйти только тогда, когда она окажется дома.
Марта аккуратно вставила ключ в замочную скважину. Время уже подходило к двенадцати и, возможно, ее мама и бабушка уже спали. Будить их девушке не хотелось.
– Мне понравилось, – неожиданно обернувшись, тихонько сказала ему Марта. Молодой человек с трудом расслышал – Что понравилось? – не понял он.
– С тобой целоваться, – при этом она одарила Сашу таким хмурым взглядом, что он даже и не стал шутить или подкалывать ее. Брюнет дождался, пока девушка откроет дверь и скроется в квартире, в которой, судя по сладкому приятному аромату, готовили какую-то вкусную выпечку. На миг или даже чуть больше Александру захотелось оказаться за дверью этой уютной квартиры – а он не сомневался, что Марта живет именно в такой, однако он отлично понимал, что никогда там не окажется.
Он быстро спустился по лестнице и, оказавшись в своей верной машине, поехал к себе.
– Где ты была? – устало спросила Марту мама, когда она оказалась в прихожей. Ни она, ни бабушка не спали. Скорее всего, что-то готовили – по всей квартире витал аромат бабушкиной выпечки.
– Я же звонила и сказала, что гуляю с друзьями, мы были в кафе, отмечали закрытие сессии, – ответила Марта, ставя балетки на полочку. Она действительно разговаривала с Эльвирой Львовной, правда, сказала неправду. Ну не могла же она сообщить маме, что стоит и выбирает обручальные кольца или свадебное платье!
– Марта, у тебя появился… парень? – вдруг очень осторожно спросила Эльвира Львовна. Удивленная Марта хотела сказать, что никого у нее нет, но вдруг огрызнулась, хотя редко позволяла себе это:
– А что, мне нельзя иметь парня?
Такого заявления ее мама не ожидала. Да и такого тона – тоже.
– Почему, можно, просто… почему ты не сказала о нем мне? – серьезно спросила она, подозрительно оглядывая дочь.
– Мама, – хотела было что-то сказать Марта, но ее неожиданно перебила бабушка, которая неслышно вышла из кухни.
– Эля, вот ты мне сразу сказала в свои двадцать, что со Славой своим познакомилась? – спросила она сварливо свою взрослую дочь.
– Хватит мне говорить о нем! – тут же вскинулась женщина. Она не могла разговаривать об отце Марты?
– Эля, уже сколько лет прошло, а ты все никак успокоиться не можешь, – покачала головой пожилая, убеленная сединами женщина в цветочном розово-голубом переднике.
– Мама, это мое дело, я сама со своей личной жизнью разберусь, – поджала губы Эльвира Львовна.
– Марта, думаю, вправе сказать то же самое, – посмотрела дочери в голубые глаза бабушка Марты. – Хватит ее контролировать, милая моя. Тебе ведь не нравится, когда я контролирую тебя, так ведь? И не говори ничего сейчас о возрасте, хорошо?
– Мама! Хватит! И при чем тут возраст? – рассердилась Эльвира Львовна.
– Когда тебе было двадцать, ты за Костю вышла и ребенка от него ждала, – напомнила пожилая женщина.
– Вот именно! Когда мне было двадцать, как Марте, я совершила ошибку, и я не хочу, чтобы она. – начала было женщина, но осеклась, увидев полный негодования, возмущения и обиды взгляд своей дочери.
– Спасибо, мама, что назвала меня ошибкой, – громко и выразительно сказала Марта. Ей стало обидно. У нее был такой насыщенный день и столько неприятностей – этот похотливый мужик, например, которого и вспоминать страшно, и вместо того, чтобы просто как-то поддержать, мама начинает нести всякую обидную чушь!
Марта, хлопнув дверью, скрылась у себя в комнате.
– Марта! – крикнула женщина в растерянности. – Я не это имела в виду!
Однако ответом ей было молчание.
– Вот видишь, Эля, – наставительно сказала растерянной дочери самая старшая из Карловых, – вот видишь?
– Что вижу? – волком взглянула на нее та, понимая, что обидела дочь. Она действительно имела в виду совершенно не это!
– Хватит контролировать дочь. Если у нее появился парень – это ее дело и ее парень. А совершать ошибки мы все горазды, знаешь ли. И ты не сможешь ее контролировать, она уже взрослая девица, – вполне резонно заметила бабушка. – Я, конечно, тоже не хочу, чтобы она однажды, как говорится, принесла в подоле, но если так.
– Мама! – заломила руки Эльвира Львовна. – Что ты несешь?!
– Я просто размышляю вслух, – вздохнула пожилая женщина и направилась на кухню, оставив дочь в одиночестве. Эльвира подошла к большому зеркалу, висящему в прихожей, и с какой-то глубоко затаенной печалью посмотрела на свое отражение. Когда-то, в возрасте Марты, она была очень даже красивой статной девушкой, у которой было много поклонников – иные из них были такими настойчивыми, что рисовали ей краской признания в любви под окнами и пели песни под балконом, сильно этим раздражая не только родителей и брата, но и многочисленных соседей. Одна из таких соседок, зловредная баба Яна, даже в школу ходила однажды жаловаться на юную соседку, к которой повышенное внимание проявляло большое количество парней.
Да, когда-то у Эльвиры Львовны было много поклонников, которые настойчиво пытались добиться расположения гордой светловолосой голубоглазой красавицы, однако все они были ей не по душе. Зато когда ей только-только исполнилось девятнадцать, Эльвира случайно познакомилась со студентом консерватории по имени Костя и совершенно внезапно влюбилась в него – почти мгновенно, за один вечер, проведенный в большой веселой компании. Кажется, это был день рождения одной из многочисленных подруг Эльвиры. Костя – симпатичный высокий молодой человек с зелеными глазами и растрепанной шевелюрой обаятельного музыканта, здорово и волнующе пел под гитару, очаровав все женское общество.
Тогда, наверное, чуть ли не впервые обычно неприступная Эльвира сама первой подошла к молодому человеку, завязала с ним разговор и добилась того, что Костя, которому чуть резковатая, но красивая девушка с характером тоже понравилась, пригласил ее, жутко стесняясь, на свидание. Эльвира благосклонно согласилась, вся сияя от непонятного счастья, и ждала их следующей встречи так, как будто бы ей должны были отдать миллион рублей или, по крайней мере, билет на концерт любимых групп «Наутилус Помпилиус» и «Парк Горького». Правда, Костя умудрился немного опоздать, а Эльвира, наоборот, пришла первой и некоторое время ждала парня, обозлившись на него, но, как только увидела, сразу простила – почему, и сама не понимала. Костя притащил с собой букет роз, и на каждом свидании молодой пианист дарил Эльвире цветы, или небольшие подарки, или делал приятные сюрпризы, заставляя влюбляться в себя все больше и больше, хотя больше, казалось, было уже невозможно.
