Эшли Дьюал - Свободные (СИ)
- Я прощаюсь.
- Нет, - Константин покачивает головой, - Зои, прошу тебя. Давай все обсудим! Я уже понял, мое мнение совершенно не важно, но…
- Важно!
- Недостаточно. Послушай, пусть дело Болконского – вопрос открытый, тебе здесь ничего не грозит. Теперь уж точно. Я найму людей, поставлю охрану…
- Не надо. Елена с ума сойдет.
- Она поймет.
- Знаю, - киваю и чувствую, как в горле застревает ком. Сложно смотреть на отца и держать себя в руках. Мы с ним, действительно, похожи. Глаза одинаковые!
- Позволь мне хотя бы довести тебя до вокзала. Я хочу лично проследить за тем, как ты сядешь на поезд и уедешь. Теслер будет ждать тебя там?
- Да. Машины у него нет. На мотоцикле далеко не уедешь.
- И куда направитесь? Что будете делать? Как же экзамены, институт…, Зои! Останься. Мы придумаем что-нибудь. Слышишь? Я был плохим отцом, раз позволил этому случиться.
- Нет, - порывисто покачиваю головой, - ты не причем. Просто так надо. И я была бы счастлива, если бы именно ты отвез меня.
Мы молчим. Смотрим друг на друга и цепляемся за тишину, как за последнее мгновение. Сейчас нам придется выйти из машины, затем расстаться, и эти минуты исчезнут из памяти, как исчезает все, что когда-либо с нами происходило. Удивительно, но мне сложно уходить. Кто бы мог подумать, что я привяжусь к человеку, которого раньше считала злейшим врагом? Наверно, так и должно было случиться. Одно заменяет другое. Моя мама погибла, но появился отец. Я вновь теряю семью, но убегаю с Андреем. Странная жизненная закономерность, с которой никто не может поспорить.
Собирая вещи, то и дело замираю. Осматриваю комнату и вижу ее совсем другой. Теперь это не чужая, холодная башня, где меня заперли за неповиновение. Теперь это уютно место, в котором я проливала слезы, смеялась и жила долгий месяц. Как же быстро летит время. Робко закрываю за собой дверь и кидаю взгляд в сторону Саши. Надо попрощаться, но сил нет. Что я ему скажу? Как посмотрю в глаза?
- Уже уходишь? – спрашивает брат, выросший за спиной. Я испуганно оборачиваюсь и вдруг понимаю: его глаза красные, будто он плакал. О, Боже – сердце замирает. Неужели отец звонил ему из участка? Неужели он обо всем знает? – Не забудь корсет и чулки. Я закинул их на верхнюю полку.
- Саша, я…
Парень проносится мимо. Шагает в свою комнату, а у меня в груди все разрывается на тысячи частей. Невольно бегу за ним. Восклицаю:
- Подожди!
- Нет.
- Пожалуйста, остановись! – ловлю его локоть и вспыхиваю. – Саша, прости, я не хотела, я не знала, как сказать!
- Что в этом сложного?
- Шутишь? Мне так плохо, и стыдно, и если бы ты только знал, как я желаю повернуть время вспять. Я бы выстрелила! Я бы больше не струсила! Я бы спасла ей жизнь!
- Что? – Брат замирает в недоумении. Его веснушчатый нос морщится, а я растеряно распахиваю глаза. – Что ты имеешь в виду?
- Я…, - горло сводит судорога.
Изучаю недовольный взгляд Саши и цепенею. О, нет. Черт! Начинаю покачивать головой, пятиться назад, однако брат не отстает. Идет следом. Собираюсь рвануть вон со второго этажа, но не успеваю. Он вовремя хватает меня за запястье.
- О чем ты говоришь?
- Ни о чем.
- Зои!
- О, нет, я не хотела, я…
Брат меняется в лице. Сдавливает свободной рукой глаза и едва слышно спрашивает:
- Ты о Соне? О ней?
- Я не…
- Отвечай!
Мне становится дико больно. Из глаз катятся слезы, и я киваю, сгорбившись в три погибели. Черт, как же невыносимо! Саша покачивается. Отводит взгляд куда-то вдаль и выглядит таким уязвимым, что каждая частичка моего тела воспламеняется. Никогда в жизни не испытывала ничего подобного.
- Я не мог найти себе места, - сбивчиво лепечет он, - я знал, что ты уйдешь, знал, что ты сбежишь и сходил с ума, разрывался от обиды, досады, а теперь…, - его лицо становится совсем другим. Незнакомым мне. Вместо доброй улыбки – звериный оскал. Саша смеется и дергано вертит плечами, - теперь я рад, что ты исчезнешь.
- Прости меня, пожалуйста, я не хотела! Я пыталась ее спасти, правда, но…
- Убирайся.
- Саша, я…!
- Зои, - он стискивает зубы. Поворачивается ко мне спиной и вопит, - пошла вон!
Зажмуриваюсь. Вытираю ладонями дорожки от слез на щеках и быстро плетусь в сторону выхода. Мне нечем дышать. Рыдания рвут на части грудную клетку. Спотыкаюсь, пару раз едва не валюсь вниз, но удерживаю равновесие и, наконец, оказываюсь на свободе. Свежий воздух помогает привести в порядок мысли. Глаза неприятно щипают от слез. Солнце играет в темно-каштановых волосах, но ничто не приносит столько же боли, сколько мысли. Интересно, они когда-нибудь оставят меня в покое? Унесутся вместе с ветром? Как можно дальше?
Отец ждет в машине. Когда я сажусь рядом, он недоуменно вскидывает брови, но ни о чем не спрашивает. Я искренне благодарна ему за это. Ценить в людях нужно не только умение красиво говорить, но и способность красиво молчать.
Мы едем по заполненным улицам Санкт-Петербурга. Я нейтрально слежу за слишком быстро сменяющимся пейзажем и нахожу его последним оружием против собственных мыслей. Сколько проходит времени? Понятия не имею. Я все смотрю в окно и летаю, летаю, летаю в облаках, пересекая границы вселенной; оставляя позади прошлое и его ошибки; забывая Диму, Соню, рыжеволосого парня, Сашу. Однако, как бы я не старалась, меня то и дело передергивает от воспоминаний о брате или блондине. И сердце все также болит, будто ему никогда не станет легче. Даже спустя много лет. Останавливаемся в пробке.
Я нервно прикусываю палец и вытягиваю вперед шею.
- Что там такое? – смотрю на часы. Я не должна опоздать. – Может, дойти пешком? До вокзала минут пять-десять.
- Во сколько ты должна быть на месте?
- К трем.
- Успеем.
Но я не хочу рисковать. Взволнованно постукиваю пальцами по приборной панели и верчу головой, пытаясь разузнать причину остановки. Проходит минут семь, а мы сдвигаемся на пару метров.
- Может, авария?
- Я не могу опоздать, - потираю скованные после слез ресницы и прикусываю губы. Отец вздыхает. – Что же там такое?
- Я проверю.
Константин выбирается из салона.
План Б – паршивый план. От него у меня бегут мурашки по коже. Что если ничего не выйдет? Любая мелочь перевернет все с ног на голову. И что потом? Что будет дальше?
Зажмуриваюсь: все будет хорошо, хорошо. Вы справитесь. Вы выберитесь отсюда!
Отец оказывается рядом слишком неожиданно. Я подпрыгиваю, а он дрожащими пальцами тянется за телефоном. Лицо у него бледное. Не понимаю, почему он испуган.
- Что-то случилось?
