Барбара Фритти - Летние секреты
— Это верность семье, — ответила она наконец. — Я боялась за отца, вдруг он попадет в тюрьму.
— Если б обман вышел наружу, возникло бы подозрение — несчастный случай слишком похож на убийство. Итак, ты решила защитить отца.
— Да, — ответила Кейт, закипая гневом. — Эшли и Кэролайн тоже. Я была самой старшей. Я обязана следить за всеми. Он наш отец, единственный родитель, оставшийся у нас.
— Как ты могла смотреть в глаза отцу и матери Джереми? Как ты могла смотреть в глаза Шону, зная правду?
— Прошли недели, прежде чем мы вернулись домой. Родителей Джереми чиновники уведомили о несчастье задолго до нашего возвращения. Когда мы приплыли в гавань, они уже устроили похороны Джереми, установили надгробие. Они смирились с несчастьем, полагая, что он ушел на дно с «Бетси Мэри», героически погиб, пытаясь спасти других членов экипажа. Было легче оставить все так, как есть. Слишком поздно было говорить правду. Джереми мертв, неважно — умер он на нашей лодке или нет.
Тайлер нахмурился.
— Ты действительно так считаешь, Кейт? Ты действительно веришь, что права?
Она встретила взгляд Тайлера, увидела острое, безжалостное стремление к истине в его глазах.
— Не совсем, — призналась она. — Но у меня не было ясного представления об этом во время гонки. Я любила Джереми. Я просто обезумела, когда он утонул. Никак не могла в это поверить. Мне казалось, что это просто кошмар. Но я не могла проснуться, и каждый раз, когда закрывала глаза, видела голову Джереми, уходящую под воду. Я чувствовала, как его рука выскальзывает из моих пальцев. — Она задыхалась, эмоции грозили задушить ее. — На моих глазах умирали два человека, которых я очень любила. Я не хочу терять кого-нибудь еще.
— Своего отца?
— И моего отца, — согласилась она. — Я могу сказать, что мне очень жаль, но это не меняет сути дела. Я солгала, неважно, с умыслом или нет. Однако мне очень жаль. Я не понимала, чем может обернуться ложь спустя столько времени, и что наша жизнь навсегда окажется под гнетом одного поспешного решения.
— Вы беспокоились, вероятно, вернется ли память к Кей Си? — продолжал Тайлер. — Он ведь знал, что Джереми не было на борту его яхты. Это, должно быть, стоило вам нескольких бессонных ночей. Он в любое время мог все восстановить в памяти и взорвать ситуацию. На самом деле ваш отец считает, что Кей Си помнит тот шторм, поэтому он вернулся.
— Тогда почему он ничего не сказал?
— Понятия не имею. Может, выжидает подходящий момент. — Тайлер помолчал. — Сегодня твой отец хотел умереть в море. Он сдался. Он знал, что ты не собираешься участвовать с ним в субботней гонке, и тогда ему не вернуть «Мун Дансер» обратно. Он собирался сегодня пойти ко дну.
Его слова вселили в нее ужас.
— Боже мой, Тайлер, я понятия не имела. Я просто по-думала, что буря налетела слишком быстро, или он слишком много выпил и не мог управлять парусами. Я не знала, что он бросил яхту на тебя. Это случилось впервые. МакКенна не сдаются, — горько улыбнулась она. — Ты не представляешь, сколько раз я слышал эти слова от него.
— Но ты-то не сдаешься, не так ли? — Тайлер посмотрел на нее тяжелым взглядом, значение которого осталось для нее загадкой.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Кейт нерешительно, чувствуя нарастающий гнев Тайлера, но не зная его причину.
— Я просто хочу выяснить кое-что, Кейт. Почему после того, как вы исковеркали свою жизнь, вы хотите устроить подобное чужой семье?
— О ком ты говоришь? О семье Джереми, Эмберсонах?
— Нет.
— Тогда о ком? — спросила Кейт в замешательстве. — Я не понимаю тебя.
— Я хочу знать, почему ты решила теперь искать ребенка, которого отдала приемным родителям восемь лет назад.
Кейт почти перестала дышать, когда последний секрет их семьи всплыл на поверхность.
— Ты знаешь о ребенке? Мой отец и о нем говорил?
— Нет, не говорил. Этот ребенок — моя племянница. Ее зовут Амелия. Она приемная дочь моего брата. Марк взял ее на Гавайях восемь лет назад. У нее медальон с именем Норы МакКенна.
Кейт приложила руку к сердцу, которое готово было вырваться из груди. Такого оборота событий она никак не ожидала.
— Ее зовут Амелия?
— Да. Она счастлива, здорова и любит своего отца.
— А ее… ее приемная мать?
— Ты имеешь в виду ее настоящую мать? — жестко спросил Тайлер. — Ту, которая заботилась о ней, сидела возле нее ночами, эту женщину? — Его тон был неумолимым. — Какое это имеет значение, Кейт? Ты отдала своего ребенка. Ты не можешь забрать его обратно. — Он покачал головой. — Я не в силах поверить, что ты сделала это. Но Джереми мертв, так что в этом есть смысл. Он перешел на вашу яхту, чтобы быть с тобой, помочь с ребенком. После того как он умер, ты не могла смириться с мыслью — ребенок жив, а Джереми нет. Ты отдала малышку. Ты притворилась, будто ничего не случилось, как не случилось и всего остального.
— Ты, должно быть, считаешь меня ужасным человеком, — пробормотала Кейт, выдерживая его твердый взгляд.
— Полагаю, теперь ты передумала и решила нанять пронырливого адвоката, чтобы получить свою дочь обратно, но ты не получишь ее. У меня достаточно фактов о вашей семейке, я сумею отстоять Амелию. Поэтому даже не пытайся вернуть ее.
— У тебя достаточно… — Кейт не докончила фразу, потому что она наконец догадалась. — Ты приехал сюда отыс-кать мать своей племянницы, а не для того, чтобы написать статью о нашей победе в Уинстоне? Это так?
— Да, Кейт. Меня меньше всего интересует эта проклятая гонка. Меня волнует только то, что происходит с Амелией. Я не отдам ее без боя.
Кейт понимающе кивнула.
— Вот зачем ты взял медицинские счета из квартиры Эшли. И ты упомянул, что, по твоему мнению, у Кэролайн проблемы с алкоголем. Ты собирал компромат на нас. А что насчет меня? Что ты узнал обо мне, когда занимался любовью со мной прошлой ночью? — Страшная боль вошла ножом в сердце, когда она поняла всю глубину его обмана.
В первый раз Тайлер выглядел виноватым.
— Прошлая ночь никак не связана с Амелией. Это была наша ночь, и мы оба знали, что у каждого из нас есть свои секреты.
— Да, мы оба это знали, — признала она грустно. Ее сердце стало тяжелым как камень.
Взгляд Тайлера смягчился только на минуту.
— Почему ты не сказать мне об этом, Кейт?
— Я даже не представляла, что тебя это интересует. Я думала, что ты вникал в происшедшее во время гонки. Я должна была защитить свою семью.
— А я должен защитить свою. Мне жаль, если делаю тебе больно, но ты сама приняла решение отдать ребенка. Теперь девочка должна жить там, где она живет сейчас.
