Джеки Коллинз - Американская звезда
– Неужели у вас недостаточно девушек, – сказала она, повернув голову и тоже задыхаясь от гнева и отвращения, – девушек, которые хотят быть с вами? Поймите же, Эмерсон, я вас не хочу.
– Не бойся, беби. Ты меня сейчас захочешь, так захочешь, что будешь умолять, – сказал он, вцепившись в купальник, стянув его в талии и хватая ее за грудь. – Ты меня слышишь? Просить будешь!
Теперь он рвал купальник внизу, пытаясь сдвинуть его в сторону и овладеть ею.
– Сукин сын! – закричала она вне себя. – Оставь меня. Если бы у нее был сейчас нож, она бы пырнула его, так же как тогда Примо.
А он упивался своей властью. Она не могла сопротивляться, и он мог с ней делать все что хотел.
– Ну и характер у нас! – дразнил он. – Ты не должна употреблять скверные выражения, моя милая. Мамочка этого не любит!
Но вдруг раздался еще один голос:
– Ах ты, скотина, крыса трущобная! Это, разумеется, кричала Нейчур.
– Ты – лживая, дрянная, грязная свинья! Эмерсон сразу обмяк.
Лорен воспользовалась заминкой, выкатилась из-под него и рывком подтянула вверх купальник, глотая гневные слезы.
– А что касается тебя, – повернулась к ней Нейчур, и ее синие глаза полыхали огнем, – я думала, что ты мой чертовски преданный друг. Но ты такая же, как все эти гадюки, которые только и ждут, чтобы заграбастать моего старика.
– Но подожди…
– Убирайся из моего дома! – заорала Нейчур, покраснев от злости. – Больше никогда и слова тебе не скажу.
Эмерсон расхохотался. Он и не собирался помочь Лорен и все объяснить.
«Ну и пара, – подумала Лорен. – Да, они друг друга стоят». И, не оглядываясь, вбежала в дом.
49
– Ты настоящий мужчина? – спросила его Фрэнсис Ка-вендиш, как будто такие вопросы в порядке вещей.
– Хотите, чтобы я снял штаны и доказал? – ответил Ник, решив, что ей, черт возьми, не удастся его смутить.
Фрэнсис откинулась назад, поправила свои очень сильные
очки, положила руку на стол и взглянула на него твердо и непреклонно.
– Давай снимай, – протянула она с вызовом.
– Не надо меня испытывать, леди, – предупредил он, все-таки надеясь ее переиграть.
Фрэнсис засмеялась. Смех был громкий и циничный:
– А ребенок умеет за себя постоять. Мне это нравится. Ему же не нравился ее снисходительный тон.
– Ребенок этот – блестящий актер. И все, что ему от вас нужно, так это работа.
Фрэнсис это тоже понравилось. Она затянулась.
– Каков твой профессиональный опыт?
– Ну, я много чего играл, – промямлил он уклончиво. Фрэнсис явно не поверила.
– Есть ли у тебя отзывы? Записи? Фотографии?
– Э… – Он замолчал. Она ничего не станет делать для него. Он зря к ней пришел. К Фрэнсис Кавендиш – менеджеру по набору актерских трупп. Она знает, конечно, что опыта у него нет. Просто старая ведьма любит унижать людей.
Фрэнсис продолжала дымить, искоса поглядывая на него.
– Ты спишь с Джой Байрон?
– Послушайте!
– Нет, это ты послушай, – резко ответила она. – Ты сюда притащился в своих узких джинсах и хмурой физиономией, для чего?
– Вы просили меня прийти, – сердито возразил он.
Он чувствовал, как она просто раздевает его взглядом. Ей тоже хотелось лечь. Всем им только этого и хочется. Но если он не лег с Джой, которая хоть обращается с ним по-человечески, то с какой стати он будет ложиться с этой? Он повернулся и пошел к выходу.
Нечего тут зря время терять.
Фрэнсис остановила его уже на пороге. Сказала строго и повелительно:
– Посылаю тебя на прослушивание. Он взглянул на нее:
– Да?
– Роль маленькая, но требует большого труда.
– Я отдам ей все силы, сколько потребуется.
– Полагаю, что отдашь, – сказала она, опять поправляя очки, – но при одном условии.
– Каком? – спросил он подозрительно.
– Послушайся меня и отделайся от Джой: она висит у тебя на шее, как мешок с цементом. О, и еще одно – держись подальше от агентов, вроде Ардмора Касла. Если ты возьмешься за роль, которую я тебе рекомендую, я найду тебе агента на законных основаниях. Он о тебе позаботится.
Он считал своим долгом защитить Джой, в конце концов, она была к нему добра.
– Джой великолепный преподаватель, – сказал он. Но Фрэнсис и слышать о ней не желала.
– Джой старая перечница, живущая прошлым. Брось ее сейчас, Ник, потом будет поздно.
– Жестокая вы женщина.
– Я честная женщина, а это качество очень редко встречается в здешнем городе.
Интересно, что ей от него надо? И он решил, что спросит напрямик. Терять ему нечего.
– А… э… я вам что-нибудь должен за это?
– Иногда будешь меня сопровождать. Когда будешь нужен. Купи себе смокинг – подать себя ты уже можешь. – Она помедлила, глубоко затянулась, дым повалил из ноздрей. – Услуги сопровождающего кончаются у входа в дом. Этого ты не можешь сказать о Джой или Ардморе. Итак, по рукам?
Да, старая ведьма говорит очень откровенно.
– А что за роль?
– Монаха с любвеобильным сердцем. Роль второстепенная, но броская. Я направлю тебя к директору и продюсерам. Если они будут спрашивать насчет профессионального опыта, соври. Говори, что у тебя сыграно много ролей «вне Бродвея» и коммерческих фильмах. Если они спросят снимки, отсылай их ко мне. Я устрою тебе встречу с фотографами в конце недели. Когда получишь первый гонорар, расплатишься со мной.
Он никак не мог ее раскусить.
– Почему вы для меня стараетесь?
– Потому что тем, чего ты добьешься, ты будешь обязан мне. Я это люблю. Дай твой телефон. Я позвоню тебе завтра и расскажу, как они отреагировали.
Но он все еще не верил ей.
– Вы хотите сказать, что мне можно идти на прослушивание прямо сейчас?
Она ткнула окурком в полную пепельницу и сразу же достала новую пачку.
– Ну, если хочешь, подожди день-другой. Больше он уже не колебался.
– Миледи, я готов.
– Ну, я так и думала.
– Или ты будешь делать то, что я скажу, или ты вообще не будешь ничего делать. – Так сказал Рис.
Синдра вздрогнула от страха. Нет, она выходила замуж не за этого человека. То был фальшивый ковбой, наобещавший ей с три короба. Теперь это был кто-то другой – чужой, незнакомый.
– Лучше перестань так со мной разговаривать, или я уйду от тебя, – сказала она с вызовом.
И тут он неожиданно залепил ей пощечину.
– Усвой крепко-накрепко – ты моя жена, – ответил он грубо. – Моя жена, понятно? Я, черт возьми, женат на тебе, а это значит, что ты принадлежишь мне и сделаешь все, что я прикажу.
Она схватилась за щеку, покрасневшую от стыда и боли.
– Я никому не принадлежу! – крикнула она.
– А вот здесь ты ошибаешься, – взревел он. – И если ты мне не веришь, то, может быть, тебя убедит вот это!
