Заложник зла - Рэйвен Дарк

О, Боже милостивый. Вот и все.

— Спайдер, — я пытаюсь перевернуться на спину, — подожди минутку…

— Расслабься, — приказывает он. Он устраивается между моих ног, раздвигая свои колени и широко раздвигая мои. — Если ты будешь сопротивляться, ты только усложнишь себе жизнь.

Паника охватывает меня, и я пытаюсь приподняться на руках, намереваясь отползти от него подальше. Спайдер хватает меня за поводок и дергает, пока я не падаю обратно на кровать. Поводок звякает, натягивая ошейник. Его пальцы впиваются в мое бедро, удерживая его на месте, в то время как другая его рука сжимает мои волосы, дергая мою голову назад, пока боль не заставляет меня вскрикнуть.

— Веди себя прилично, или я сделаю еще больнее. Поняла?

Угроза проникает глубоко. Мои глаза слезятся, как от боли в голове, так и от предательства, которое разъедает меня изнутри. Я заставляю себя кивнуть, чувствуя, как мое сердце разрывается на части. Положение, в котором я нахожусь, распростертая поперек его кровати на животе с задранным задом и без возможности бороться с ним, дает ему все преимущество и заставляет меня чувствовать себя слишком уязвимой.

Если и оставалась хоть какая-то надежда на то, что человек, в которого я влюбилась в ту ночь, когда был ранен Кэп, все еще там, она исчезла, исчезла навсегда. Этот человек слишком жесток, слишком мрачен, чтобы в нем могла поселиться эта версия Спайдера. Он был бы сожжен заживо, проглочен демоном внутри него. Человек, который собирается забрать меня сейчас — это человек, который приковал меня в той комнате и порезал. Он Бандит. Абсолютный монстр.

— Я спросил, ты поняла? — спрашивает Спайдер, дергая меня за волосы.

— Ой! Да, — хнычу я, мои глаза затуманиваются от слез.

— Хорошо. Дай мне свои руки.

— Зачем? — мой голос срывается. У меня такое чувство, что я знаю, что он собирается сделать, и от этой мысли мне кажется, что я отдаю последний кусочек контроля.

— Ты слышала меня, — холодно говорит он, — руки. Сейчас же.

Я шмыгаю носом, но вытягиваю руки, протягивая к нему ладони. Спайдер заворачивает их мне за спину и складывает мои руки на пояснице.

— Держи их там. Не заставляй меня их связывать.

Склонившись надо мной, он убирает волосы с моей щеки, а затем скользит головкой своего члена по моим все еще влажным складкам.

— Я бы сказал тебе, что все закончится быстро, но это было бы ложью, — рычит он мне на ухо, — я фантазировал об этом всю неделю, — он толкается в меня, игнорируя мое сердитое ворчание и скользит внутрь и наружу, смазываясь моими соками.

Невольные волны удовольствия сотрясают меня. Каким-то образом угроза и голод в его голосе усиливают мой страх, но также и мое желание.

Его тон говорит сам за себя. Он собирается не торопиться, растягивая это, часами утолять свою похоть, как это сделал Драгон с Сэм в конце той сцены, и ему все равно, насколько это меня задевает.

С каждым толчком я чувствую, как он сдерживается, подавляя желание ударить меня, чтобы освободить, прежде чем он войдет. Его руки раздвигают мои ягодицы, а затем головка его члена оказывается там, надавливая на тугое отверстие, где мгновение назад были его пальцы.

Я подавляю рыдание, мои ногти впиваются в ладони. Только знание того, что он свяжет мне руки, удерживает их там, где они есть.

Спайдер засовывает свою головку члена внутрь и прерывисто дышит, его пальцы впиваются в мой зад. Странное ощущение давления смешивается с обжигающей горячей болью. У меня отвисает челюсть, и я задыхаюсь от крика, когда он скользит немного дальше.

Я дрыгаю ногами, ударяя по матрасу.

— Расслабь мышцы, Дикая Кошка, — хрипло говорит он, — дыши.

— Пожалуйста… Я не могу…

— Да, ты можешь, — он остановился, его бедра неподвижны, — ты можешь, и ты это сделаешь. Это не прекратится, пока я не закончу с тобой, так что тебе лучше принять это.

Снова тяжело дыша, я заставляю свои мышцы расслабиться, заставляя себя оставаться неподвижной.

— Хорошая девочка, — бедра Спайдера двинулись вперед, погружая его член глубоко внутрь.

Боль сильная и подавляющая, но она также посылает волны тепла по моему клитору. Я кусаю подушку, чтобы заглушить крик.

— Видишь? Это не так уж и сложно, не так ли? — он медленно входит и выходит, растягивая меня и посылая волну за волной удовольствия-боли, сотрясающей меня. Его дыхание быстрое и хриплое.

Я беспомощно хнычу, кусаю подушку и рыдаю. Он чувствуется одновременно ужасно и прекрасно, как будто его сжигает изнутри злое, восхитительное пламя. Каждый вольт удовольствия заставляет меня чувствовать, что он затягивает меня все глубже в яму стыда, приближая к вратам ада, в то время как каждый вольт боли заставляет меня ненавидеть его еще больше.

Потребовались недели, чтобы перестать чувствовать, что каждый сексуальный акт, который происходил между нами, не клеймил меня шлюхой, отправленной в ад, но в том, что он делает сейчас, есть что-то настолько бесконечно запретное и грязное, что я практически слышу, как свистит ремень Дьякона Джейкоба, когда он вытаскивает его из петель из его штанов.

Я зажмуриваюсь, когда Спайдер толкается сильнее, сохраняя непредсказуемый ритм, и когда он касается самой глубокой части меня, он издает самый сексуальный звук, который я когда-либо слышала, нечто среднее между стоном и рычанием. Он сжимает мои бедра и впивается в них ногтями.

— Ах, черт. Я знал, что твоя задница будет так хороша, — он зарывается в меня и вращает бедрами, втираясь в меня и следя за тем, чтобы его член скользил по каждому нерву.

Не в силах остановить его, я мотаю головой, кричу и мечусь. Он просто лежит на мне, прижимая меня к матрасу своим весом и втираясь в мой зад, не торопясь.

— Пожалуйста… Пожалуйста, это слишком… Я не могу…

— Заткнись, — он отстраняется и врезается в меня одним собственническим толчком, который причиняет боль, как огонь, и ощущается как раскаленная добела потребность одновременно. Я кричу. Его ладонь скользит по моему горлу и сжимает ровно настолько, чтобы заставить меня замолчать, в то время как он медленно трется своим тазом о мои пылающие ягодицы и резко толкается внутрь и наружу. — Черт. Маленькая сладкая воровка.

Я открываю рот, чтобы проклясть его, и его