Угрюмый роман - Ния Артурс
Она берет мою нетронутую чашку кофе и вразвалку идет к двери.
— Ты хороша в этом, — кричу я ей в спину. — Страшно, но хорошо.
— Некоторым людям нужна более профессиональная помощь. У меня нет для этого квалификации. — Она пожимает плечами. — Но некоторым людям просто нужна правда в одной дозе.
Я поднимаюсь во весь рост. — Я ценю это.
— Не благодари меня пока, Даррел. — Она вздергивает подбородок. — Просто покажи мне, как ты собираешься все исправить.
Я начну с матери Санни.
Почему?
Потому что, возможно, я и не смогу вернуть Санни, но я уверен, что смогу поработать над тем, чтобы расположить к себе ее родителей. Я собираюсь жениться на ней. Ее семья важна для нее. Так что для меня они тоже важны.
Кроме того, привлечь маму Кетцаль на мою сторону не повредит.
Кетцаль живут в красочном доме посреди унылого тупика. То, как они выделяются, вызывает у меня улыбку. Бьюсь об заклад, что их ярко раскрашенный дом стал причиной множества писем с жалобами в местное общество домовладельцев.
На их крыльце весело развеваются американский и белизский флаги. Цветы гибискуса в изобилии растут в небольшом саду перед домом.
Папа Санни — крупный, теплый мужчина со смуглой кожей, сияющими глазами и улыбкой, которая, учитывая морщинки вокруг рта, вероятно, никогда не уйдет далеко от его усатого лица.
Он сразу же впускает меня, как только я представляюсь. — Дорогая, разве это не парень Санни? Тот Даррел, о котором ты недавно кричала?
— Он посмел прийти сюда? У него есть желание умереть? — миссис Кетцаль сбегает по лестнице. Ее блестящие волосы собраны сзади в конский хвост. На ней красная юбка, и я вспоминаю разгром линейки.
Я съеживаюсь.
Она останавливается передо мной. — Как ты смеешь показываться здесь?
— Я пришел не для того, чтобы беспокоить вас, мэм.
— Если ты здесь, чтобы просить руки Санни, ты не можешь ее получить. — Она упрямо взмахивает запястьем, показывая, что уходит.
— Я здесь не для того, чтобы спрашивать об этом. — Я указываю на открытую дверь, за которой на улице стоит мой пикап. В задней части стоит моя новенькая газонокосилка. — Несколько месяцев назад Санни упомянула, что ее отец повредил спину, и стричь траву было тяжело. — Это был не тот разговор, который она вела со мной. Она разговаривала с Кенией, но я слушал каждое ее слово. — Я здесь, чтобы ухаживать за газоном.
— Ты нам не нужен. — Миссис Кетцаль толкает меня. — У нас есть кое-кто, кто приходит и подстригает двор каждый месяц.
— Ах, ах. — Ее муж хватает ее. — Без насилия, милая. Мы говорили об этом.
— Уходи, — фыркает миссис Кетцаль.
— Я уйду, когда двор будет подстрижен, мэм. Я обещаю.
Ее глаза темнеют от моего ответа.
Я приподнимаю подбородок в знак приветствия мистеру Кетцалю. — Было приятно познакомиться с вами, сэр.
— Мне тоже.
Я выхожу из дома и закрываю за собой дверь. Затем распаковываю газонокосилку и трачу пятнадцать минут на то, чтобы разобраться, как она работает. Наконец я слышу урчание двигателя и бросаюсь на траву.
Закончив, я собираю вещи и уезжаю. По пути домой я принимаю звонки для консультаций, обсуждаю случаи с другими терапевтами.
После разговора с Диной я решил внести дополнительные изменения в свою профессиональную жизнь. Я беру перерыв в консультациях с клиентами, потому что это слишком непредсказуемо, и мне трудно соблюдать границы, когда кому-то нужна помощь. Теперь мой график работы более гибкий, и я могу каждый вечер забирать мальчиков из школы.
Я возвращаюсь в город и паркуюсь перед средней школой как раз в тот момент, когда звонит звонок. Несколько минут спустя Майкл и Бейли подходят к моей машине.
Бейли взволнованно машет рукой. — Мистер Даррел!
— Привет, Бейли. — Я улыбаюсь ему, когда он запрыгивает в машину. — Майкл.
Он только хмыкает.
— Пока, Бет! — Бейли прижимается лицом к окну и машет маленькой девочке со смуглой кожей, жесткими кудряшками и карими глазами. Бет поднимает руку в вялом приветствии, а затем направляется к эвакуатору.
Мои глаза расширяются, когда я вижу, как она умело цепляется за ручку и запрыгивает в гигантскую платформу. Это безопасно?
— Мама Бет — механик, — взволнованно говорит Бейли. — Разве это не круто.
— Угу.
Бейли продолжает болтать о своей лучшей подруге Бет, пока я везу их домой.
Когда мы входим в дом, нас встречает сладкий запах. Мисс Хэнсли на кухне готовит что-то восхитительное. Я впервые вижу, чтобы Майкл так оживился с тех пор, как Беннет познакомил их с другой приемной семьей.
— Привет, мальчики. Я испекла яблочный пирог. — Она одаривает нас румяной улыбкой.
Майкл и Бейли врываются на кухню.
— Сначала умойтесь, — кричу я им.
— Да! — Бейли кричит в ответ.
Добрые глаза мисс Хэнсли встречаются с моими. — Они так сильно напоминают мне вас с Клэр, когда вы были моложе.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Ее улыбка становится шире. Она вытирает ладони о фартук. — Ты уже нашел няню?
Я выдыхаю, мое веселье улетучивается. — Нет. Я брал интервью почти у каждого кандидата, присланного агентством. Никто не почувствовал… верно.
— Трудно доверять кому-то своих детей.
Дети мои. Я делаю глубокий вдох и выдыхаю. — Вы правы.
— Даррел. — Она прочищает горло. — Что ты думаешь о том, что я позабочусь о детях?
Мои глаза расширяются.
— Я знаю, что подхожу по возрасту, но, честно говоря, мальчики уже не малыши. Я не буду гоняться за ними повсюду, пытаясь помешать им съесть что-нибудь на виду или засунуть пальцы в электрические розетки.
— Разве ты не заботишься о Белль?…
— Это только до тех пор, пока Алистер и Кения не вернутся из свадебного путешествия. — Она заламывает руки. На ее лбу появляется морщинка. — Белль сейчас ходит в школу и посещает все эти клубы, так что большую часть дня мне нечего делать. Даже когда она дома, Кения — ее новая мамочка. Они проводят много времени вместе. — Ее глаза расширяются, и она машет пухлыми руками. — Не то чтобы я этому не рада, но я… я им больше не нужна так сильно.
— Кения отличается от моей мамы, — соглашаюсь я. — Ее заботливая сторона доведена до десяти. Но это не значит, что вы им не нужны, мисс Хэнсли.
— Я слишком стара, чтобы не видеть правды перед собой. Кения справилась с этой семьей. О, я все еще буду рядом, помогу с Белль и прочим. Они моя семья. Но ты, ну, такое чувство, что я нужна тебе немного больше.
Я смотрю на нее, и волнение растет у меня
