Сопротивление бесполезно - Тиана Макуш
Сцена возвышалась над полом на добрые пару десятков сантиметров, чтобы зрители ещё лучше видели действо. А посмотреть было на что. По крайней мере, этой публике, которую объединял разноплановый, но в главном похожий интерес — желания и потребности, отличающиеся от большинства таковых у людей, гордо называющих себя «нормальными». Однако для собравшихся здесь происходящее и было самым что ни на есть нормальным и желанным зрелищем.
Сегодня на закрытой клубной вечеринке в «Ночном Портье» показывали класс лучшие Топы и Доминанты обоих полов. Хотя, признаться, среди прекрасного пола таковых было прискорбно мало. Хм, в этом клубе, гордившемся некоторой своей элитарностью и высокими требованиями к гостям.
Выступающая пара появилась тут недавно, но Верхняя дама ни в коей мере не производила впечатления новичка, а проведя несколько публичных сессий на менее значимых встречах, снискала к себе заметное уважение.
Сейчас стройная блондинка медленно прохаживалась по сцене, периодически лаская своего нижнего хлёсткими жгучими ударами кнута, под которыми мужчина с великолепным, скульптурным телом выгибался, вздрагивал и так волнительно стонал.
Девушка была одета просто и удобно, но весьма узнаваемый, даже шаблонный типаж ни в коей мере не смотрелся вульгарно. Плотные чёрные леггинсы (что вы, что вы, не кожаные!) соблазнительно подчёркивали длинные стройные ноги, обутые в чёрные же бархатные туфли на устойчивом каблуке. По контрасту — белая рубашка навыпуск, что казалась бы широкой, если не бесформенной, не обнимай она тонкую талию с помощью тканевого же чёрного корсета под грудь. Узкая ладонь уверенно сжимала рукоять кнута, а руки от запястий до локтей защищали удобные кожаные наручи, любовно застёгнутые на своей Госпоже стоявшим на коленях сабом.
Сам нижний сейчас беспомощно изгибался под жестокими ударами, распятый на чуть наклонённом вперёд кресте и прочно притянутый к безразличному его страданиям дереву. И если Верхняя была полностью одета, сам он мог похвастаться лишь мужской версией стрингов. И ошейником. Серебряная цепочка из крупных звеньев двойного плетения чуть свободно охватывала шею, и если кто-то имел возможность взглянуть на своеобразное украшение поближе, быстро замечал, что замочек на том совсем не простой, а который можно открыть лишь с помощью специального миниатюрного ключика. Постоянная пара, сумевшая найти друг друга в их мире, полном «неправильных» людей. Домина и Топ со своим сабом-мазом. Идеальная пара, о таком многие могут лишь мечтать.
Изящная кисть легонько шевельнулась, заставляя «змею» кнута извиваться по полу, а потом пошла вверх. Замах, досыл, щелчок… И расцвеченную яркими красными полосами спину украшает ещё одна такая же. Длинная, от плеча к боку, наискось. Красивое мужское тело снова дёргается, и долгий хриплый стон поднимает дыбом волосы на загривке и руках у всех без исключения свидетелей экзекуции. Вот только «наказываемый» почему-то не вырывается и не молит о пощаде. Наоборот, с каждым разом его стоны становятся всё глуше, протяжней…
Девушка на сцене останавливается чуть сбоку от нижнего (чтобы зрителям было лучше видно), придирчиво рассматривает свой «холст» и несколькими достаточно резкими и быстрыми ударами довершает картину: ягодицы крест-накрест пересекает несколько полос, а последняя ложится точно поперёк, вырывая наконец хриплый крик-вой. Нижний выгибается, насколько позволяет фиксация, а потом обмякает, бессильно свесив голову между брусьев креста. И позволяя полюбоваться мастерством его Верхней — ни единой просечки, ни кровавой дорожки. Только красные полосы, что вскоре нальются приятным фиолетово-синим. Филигранная работа.
А Верхняя уже отбрасывает кнут куда-то в сторону, где его ловят сноровистые руки персонала клуба, и делает несколько шагов к кресту. Прижимается плотно к исполосованной спине и ягодицам. Мужчина под ней расслаблен, и пальцы мягкой лаской гуляют по чуть поблёскивающему каплями влаги боку. Девушка почти лежит на нём, что-то шепчет на самое ухо, неслышно для окружающих, гладит вздымающиеся от тяжёлого дыхания бока… И такой щемящей нежностью веет от этой пары, что не один зритель тихо вздыхает от зависти.
Нижний постепенно успокаивается и берёт себя в руки. Дыхание выравнивается, ноги твёрдо упираются в пол, тело больше не растекается безвольно по опоре, а держит вес своей Госпожи. И лишь тогда его освобождают от фиксаторов. Мягко растирают руки, а с ногами он справляется сам. Но не спешит подниматься, а красиво перетекает на колени, смотря на Верхнюю с безмолвным восхищением и обожанием. Ловит ладонь, только что ворошившую его волосы, прижимается поцелуем и беззвучно шепчет что-то. Залу не надо слышать, чтобы понять, что нижний выражает благодарность.
Экшн закончен, пара покидает сцену, и можно выдохнуть. До следующего представления. Сегодня организаторы явно в ударе, разжигая огонь желаний. А через несколько часов в клубе будет другой аншлаг — вряд ли к ночи останется хоть одна свободная комната.
* * *
Я с облегчением покинула зал с уже начавшимся следующим представлением. Руки приятно гудели, в животе свернулся и пока замер тёплый ком возбуждения, а Ёжик опустился на колени рядом с моим креслом. Прям образцовый саб! Глазки в пол, голова склонена, колени расставлены, руки в замке за спиной. И такой тихий, послушный. Всё ещё переживающий остаточные волны сабспейса. Но ширинка уже немного топорщится — я же садистка, так что заставила одеть штаны. Пусть тонкие и лёгкие, но настёганной попе наверняка некомфортно от соприкосновения с тканью. Не хочу, чтоб на моего мальчика жадно глазели дольше необходимого.
Снова поворошила уже прилично отросшие волосы — нравится мне это делать, мой Ёжик всегда в таких ситуациях немножко теряется и восхитительно тянется за рукой.
— Как ты, мой хороший? Понравилось?
— Дааа… спасибо, леди, мне очень хорошо.
А в голосе едва уловимый вопрос. Не буду тебя разочаровывать, сладкий.
— Тогда сядь на пол, да ко мне ещё поближе подвинься.
Прерывистый вздох, но приказ выполнен. Пусть кайфует. Сейчас боль другая, и удовольствие от неё — тоже. Я же снова запускаю пальцы в волосы, приводя и так разворошённую причёску в полнейший беспорядок.
С тех пор как Олег надел мой ошейник, прошло три месяца. Не скажу, что всё у нас складывалось ровно и гладко. Были и вспышки, и попытки настоять на своём в нашей с ним совместной жизни. По пятницам я наказывала своего любимого, но колючего мальчика особенно сурово — за выдающиеся косяки. Боль мазу не шибко страшна, но когда после серьёзной порки приходится ещё и задания выполнять, а то и переживать новое, теперь уже моральное наказание — это не хухры-мухры. И постепенно колючки моего Ёжика становились всё более мягкими.
Нет, он не стал слабее морально или в чём-то сломался. Скорее, нижний наконец осознал свою роль
