Игры Сердец (СИ) - Мещёрская Татьяна

Вот так и вышло, что как только он возник в воротах деревни, старейшина кармишт тут же повёл его за «стол переговоров». На самом деле столом оказался огромный круг из больших камней расположенный в центре деревни, но не суть. При этом всё время их пути воинственный старикан зорко следил, чтобы пришелец ненароком не коснулся ни одного камня, бубня под нос, что они принадлежат Парашураму, шестому воплощению бога Вишну, хранителю деревни. И если чужой человек ненароком дотронется хоть до одного из них, то с него возьмут штраф никак не меньше двухсот рупий. Арджун усмехнулся такому практическому подходу к религии, а потому сразу и без обиняков перешёл к делу. Результат его победы теперь шагал по горам. Всё получилось невероятно легко (в душе Арджун немного недоумевал по этому поводу), но так как старец кармишт обещал помогать во всём, то он решил не дёргаться раньше времени. «Проблемы будем решать по мере их поступления», — сам себе заявил Деон Униял.

— Следующий населённый пункт деревня Шат! — громогласно объявил их старик — проводник и они разминулись с похожим караваном навьюченных осликов, идущими узкой тропой.

Арджун поёжился от налетевшего прохладного ветра и плотнее запахнул плащ. Его не должны были видеть, пусть даже и эти посторонние люди. Немного подозрительным показалось то, что проводники поприветствовали друг друга короткими жестами и даже перекинулись парой фраз на гортанном наречии и парень поморщился. Незнание раздражало. Его разговорный пенджаби был плох. Но то, что говорили другие, он обычно понимал отлично, недаром прожил в Индии всю сознательную жизнь, а тут ни одного ясного словечка. Правда, в одной из фраз проскочило нечто похожее на «Пир Панджал» и Арджун насторожился. Теперь он более внимательно присматривался к каравану, отмечая малейшие детали, которые ускользнули от него первоначально.

…Ослики шли тяжело.

…Навьюченная на них поклажа была замаскирована брошенными сверху тряпками и коврами, но из-под материи явно проступали квадратные углы.

…Ящики. Мелькнувшее вскользь «При Панджал».

Униял похолодел от пришедшей в голову мысли.

— Куда они пошли? — резко спросил он у своего проводника, указывая на скрывшийся за поворотом горы караван, не церемонясь и хватая старика за руку.

Кармишт смешался, что тоже было подозрительно. Он не мог отказать важному белому господину, но и сказать тоже не мог. А потому залопотал что-то на своём наречии, от чего Арджун пришёл в ярость.

— Не разобрал! — чуть ли не рявкнул он. — Скажи на пенджаби!

— Пир-Панджал, — выдавил старик и парень понял, что не ослышался.

— Пир Панджал? — на всякий случай уточнил он и указал в сторону маячивших вдалеке хребтов.

Маланец закивал.

— Да! Да! Пир Панджал.

Почему-то этот идиот решил, что теперь его наниматель интересуется горными вершинами и начал тыкать пальцем во все стороны, называя хребты.

— Пир Панджал. Дхаула Дхар! — корявый старческий перст указал в северном направлении, показывая на маячившие вдалеке два белых пика. — Лахул и Спити, страна ледников. — Палец переместился к вершинам поближе, расположенным западнее. — А это Барагарх.

Ещё одна снежная гряда. Вождь так старался, что даже его пенджаби стал лучше. Арджун сердито нахмурился. Действительно, этот старик идиот! Он и без него знает карту.

— Ворота мира, — наконец торжественно изрёк кармишт, обводя окружающее пространство руками и показывая больше на клубящиеся облака, чем на горы. А потом он и вовсе заткнулся, закурив свою марихуану.

— Ворота мира, — невольно повторил Арджун последние слова, и перед глазами вдруг отчётливо встала карта: Гималаи, которые частенько называют воротами мира, хребет Пир Панджал и три границы, примыкающие к нему со всех сторон: Непал, Тибет и недружественный Пакистан…

— Чёрт меня подери! — потрясённо пробормотал он, когда художественная аллегория воспринялась им совсем в другом смысле. А старик-то прав!

Арджун новым взглядом проследил за вторым караваном, исчезнувшим в глубине гор.

…Ворота мира. Их сделка с Гурмитом и маленькая стена — пока их стена — под названием Пир Панджал. Он не мог ошибиться.

— Ну, я вам устрою ночь Шивы, — со злостью пробормотал мужчина, припомнив, что скоро праздник Маха-Шиваратри или Великая Ночь Шивы, которую традиционно встречают курением марихуаны, как эти сопровождающие его хитрецы малана! А затем он с тоской воззрился на горные хребты, окружающие долину Па́рвати.

— Где же ты, брат, — прошептал Арджун, глядя в темнеющее небо. — Если бы ты знал, как ты мне сейчас нужен! Хотел бы я знать, где искать тебя. И что ты сейчас делаешь.

42. Уроки каларипаятту

Рэйтан делал то, что умел лучше всего. А ещё он крепко обнимал Киару, от чего девушка шипела, ворчала, барахталась, была вне себя от злости, но оставалась крепко прикованной к его груди и практически обездвиженной.

— Смелее, Киара! — с юмором подбодрил её он, даже не собираясь разжимать рук. — Я считаю, что тебе нужно лучше стараться!

— Я стараюсь! — пропыхтела она, упираясь ладошками ему в плечи, но это было всё равно, что пытаться сдвинуть с места гору. Рэйтан даже не пошатнулся.

Он ловко и умело пресёк все её попытки вырваться, перехватил маленькие кулачки, норовящие постучать ему по груди, поймал красавицу за тонкие запястья и рванул на себя, снова ловя девушку в объятия. Она была такая забавная, взъерошенная, разъярённая! Все её попытки получить свободу терпели крах и больше напоминали жалкие барахтанья маленького котёнка, борющегося против когтей матёрого хищника. Девушка упиралась изо всех сил, однако вместо желанного освобождения лишь крепче попадала в капкан сильных рук. Наконец, устав от бесплодных попыток, она остановилась и выдохнула, глянула на него сквозь растрёпанную прядку тёмных волос. Во время борьбы причёска рассыпалась, волосы упали ей на лицо, и у Рэйтана давно уже зудели пальцы убрать их самолично, нежно заправив за ушко. Искушение жгло не хуже жажды. А Киара вместо ожидаемого движения небрежно дунула на них, от чего пушистые пряди взметнулись вверх и коварной лаской заскользили у него по щеке.

— Мистер Арора, а это обязательно?

Вряд ли она подозревала, какое действие оказало на него это пушистое касание. Собравшись, Рэйтан пристально всмотрелся в золотистые глаза:

— Киара, мне кажется после того, что случилось, я просто обязан научить тебя защищать себя, — серьёзно ответил он. — В этой паршивой деревеньке слишком много неадекватных людей. Мало ли кому что взбредёт в голову! А меня может и не быть рядом.

Он отпустил её, отступая на шаг. А Киара, соглашаясь, растеряно качнула головой из стороны в сторону. Всё, что сказал Рэйтан, было верно. Трудно было не согласиться с ним, после того, что случилось в доме старейшины. Со вчерашнего вечера она почти не спала и всё не могла забыть Анью с дымящимся котелком кипятка в руках. И то, как Рэйтан спас её от сумасшедшей. Снова. Закружил по коридору в кольце рук, а потом закрыл собой, вжимая её тело в стену, пряча за спиной… Киара покраснела, припомнив собственные ощущения от вломившегося в неё мужского тела, которое она ощутила каждым изгибом. Рэйтан не вкладывал в своё движение ничего эдакого, да и она тот момент ничего кроме страха не ощущала — обстановка не располагала, но теперь, вспоминая случившееся задним числом…

На шум и грохот упавшей из рук Аньи посудины, примчались почти все обитатели дома. Сам старейшина, недоумевая, выскочил из комнаты Нирмата; с первого этажа прибежала Премика-джи. Были ещё какие-то люди. И лица у всех стали такие!!! Конечно же, им с первого взгляда было понятно, что задумала и пыталась осуществить местная ревнивица. Они столпились вокруг виновницы происшествия, а сама девушка при этом громко стонала, опустившись на корточки, из нападающей в один миг став пострадавшей. Волей Рэйтана запущенная ей под ноги скамеечка спасла возможных жертв, не дав Арнье приблизиться, а саму девушку наказала. Котелок кипятка, предназначенный Киаре, столкнувшись с табуретом, изменил траекторию и выплеснулся Анье на юбку. К сожалению, или к счастью, но злоумышленница почти не пострадала. Её повезло, что в Кхирганге женщины носят такие длинные юбки! Толстая ткань мгновенно впитала в себя горячую воду. Ноги, конечно же, были обожжены, но даже представить страшно, что произошло бы, будь Анья в таком же тоненьком сари, как и Киара; придись основной «удар» на неприкрытую кожу. Тогда катастрофы было бы не избежать.