Не заигрывай со мной - Алёна Май
— Мам, какие внуки! Не торопишь ли ты события, как обычно?!
— Ну а что? — ворвалась в разговор. — Ты раньше вообще говорила, что вы не встречаетесь. Потом месяце на седьмом беременности только поймешь, что беременна.
Тетя Оля захохотала, до слез. Вытерла их тыльной стороной ладони и погрозила Насте пальцем.
— Я те дам, Настасья, если будешь вести себя неподобающе.
— Да что я сделала?!
— Выросла, — тихо подытожила я и смех отчего-то резко прекратился.
— Да уж. Такие вы, девчонки, уже взрослые. Как вас отпускать-то? То одна ушла к парню, то другая.
— Я не уходила. Это было временно.
— Ох, маман, мы всё равно не будем жить с тобой вечно. Смирись с этим!
— Может, если одна из вас купит себе большой домик, то найдется для меня комнатка? — мечтательно пробормотала тетя Оля.
Настя сразу же покачала отрицательно головой:
— Мам, ты не сможешь жить в доме. Вдалеке от своей больницы.
— И то правда. Буду работать, пока не слягу.
— И вот тогда я заберу вас к себе в домик, если ваша дочь откажется, — улыбнулась я во весь рот и оглядела семейство Крамовых.
— Легко говорить тебе, Майя. Мать — режиссер Большого театра, а парень — наследник какой-то сети супермаркетов.
— Настя! — тетя Оля хлопнула по губам дочь. — Такую чушь сморозила!
— Ладно, согласна. Причем тут родители Майи и Кирилла.
Меня это не задело. Ни на каплю. Я лишь сдержала смешок, так как не суть важно, кто наши родители.
— Мы сами в состоянии заработать.
— Конечно, Майя, прости. Я не хотела тебя обидеть.
— Деньги — это такая непостоянная вещь. Сегодня есть, а завтра — фьють. Хоть режиссер, хоть директор, хоть анестезиолог. Занимайтесь, девчонки, тем, что приносит удовольствие и ни дня не будете работать.
— Что-то, маман, ты бредишь. Сложно заниматься, чем хочешь, если денег «фьють». Сама знаешь, сколько стоят мои бальные туфли и костюмы.
— Ой, тебе лишь бы к словам придраться! Нахлебница.
Вечер выдался просто бесподобным. Мы подкалывали друг друга, готовили, затем поели и посмотрели какую-то мелодраму по телевизору. Долго обсуждали бредовый сюжет, глупость и наивность главной героини и чрезмерную пафосность героя. Позже, убрав со стола и искупавшись по очереди, мы разбрелись по своим комнатам. Настя соизволила провести ночь дома, хоть явно порывалась сбежать.
В ночной тишине, нарушаемой лишь тиканьем настенных часов, я рассказала подруге, что призналась Кириллу в любви.
— Да ладно? Он наверное там чуть не уписался от радости, — Настя хихикала как подросток, устраиваясь на боку.
— Ну, можно и так сказать, — я тоже развернулась к подруге лицом. — Предлагал отметить, а я к вам сбежала.
— Ну ты даешь! Я уже говорила, что ты сумасшедшая?
— Что ты мне только не говорила. Но я просто хочу сделать ему сюрприз.
— Какой? Нужна моя помощь?
— Нет. Я всё хочу сделать сама. Ужин при свечах, всё такое. Но это после турнира.
— Вы когда вообще последний раз…
— Не помню. Кроме турнира не могу ни о чем думать даже. А сегодня я впервые расслабилась, и слова так и вырвались. Я не хотела говорить это сегодня.
— Ох, бедный Кирилл. У него там уже, наверное, взрывается всё. Как он вообще держится.
— Он профессионал и умеет делить личное и публичное.
— Кирилл просто слишком тебя любит. Вот и терпит твои закидоны, — Настя откинулась на подушку. — А напряжение-то растет. А еще и ты такая вся потная, раскрасневшаяся и желанная. В любви призналась и сбежала.
— Таблетки, что прописал врач, имеют побочки. В виде низкого либидо. Что поделать, если я просто не хочу?
— Тут, конечно, сложно.
— Поэтому я и решила до турнира не думать об этом.
— С другой стороны, парням иногда полезно воздержание. Так десерт будет явно желаннее ужина и он сделает всё, что прикажешь!
Я сразу вспомнила нашу поездку на озеро и рассказ Кирилла о мужских «циклах». Настя размышляла вслух, совершенно не представляя, как близка она к истине. А я и не задумывалась до разговора с ней, что я мучаю Кирилла, ведь он ни разу не жаловался. Пара дней — это одно, но пара недель…
— А что насчет Стаса?
— Какого Стаса? Не знаю никакого Стаса сегодня. В моей кровати только ты!
— Это кровать уже стала моей, если ты не заметила, — посмеялась я.
Настя привстала на локтях и оглядела комнату вкруг, останавливая взгляд то на шкафу, то на туалетном столике, то на стенах, где я развесила свое расписание тренировок и рабочее, а также отмечала прием таблеток.
— Боже мой… Я что, правда, переехала к Стасу?
— Да, подруга, — похлопала Настю по плечу. — Всё так. Теперь я тете Оле больше дочь, чем ты.
— Я буду драться за наследство, — в её глазах сверкнул свет фонаря с улицы.
— Если вспомнишь, что оно тебе полагается.
— Майя! А-ха-ха.
— Черный юмор — признак здоровой психики.
— А сарказм — совсем нет.
— Знаешь… — тихо прошептала, глядя в озорные глаза подруги. — Тебя я тоже люблю.
— Мне ты это говорила тысячу раз, а парню своему кинула обгладывать куриную косточку!
На кровать тихо и незаметно пробрался Гарфилд. Он неспешно потянулся, прошелся по мне как бульдозер и улегся на живот.
— И тебя люблю, рыжее ты чудовище, — я погладила кота за ухом, отчего тот заурчал.
— Гарфилд! А ну иди сюда, — Настя попыталась взять кота к себе поближе, но он лишь зашипел на нее. — Даже кот на твоей стороне… В этом доме мне кто-то ещё рад?
Кот урчал так интенсивно, лежа на мне, что я провалилась в сон даже под бормотание Насти. Её дом стал моим домом. По-настоящему. Хоть подруга, сама того не замечая, покинула его. Она как будто боялась оставить маму одну, а когда появилась я, то расслабилась и позволила себе быть счастливой с парнем, которого полюбила. Позволила себе жить свою жизнь и снять с плечей тети Оли бремя заботы о ней. И я была ей благодарна. Мне эта забота была необходима как воздух, в то время как Настю уже душила. Удивительно, как мы так встретились и помогли друг другу.
Мне снился турнир, на котором я заняла последнее место. Кирилл, отворачивающийся от меня, разочарованный. Альбина смеялась так громко, что мороз по коже шел. И мама… Мамины глаза прожигали насквозь. «Такая же как папаша. Бесполезная и безответственная,» — говорила она. Жуткий сон, который не отпускал весь следующий день, отчего я опять не могла сосредоточиться. Он снился мне не первый раз. Я стала замечать, что в дни особой усталости наиболее тяжелые сны.
