Не заигрывай со мной - Алёна Май
Я закрыла глаза, ведомая голосом самого удивительного мужчины. Кирилл качнул бедром, повел за собой. Его ладонь согревала кожу на животе, а пальцы нежно и легко гладили её. Он начал напевать легкую мелодию, тихо и вкрадчиво. Я подалась за ним, пыталась понять язык его тела. Он не говорил ни о страсти, ни о выученном до треска в костях танце. Мы просто… танцевали. Как танцуют на школьной дискотеке двое влюбленных. Кирилл обошел меня и встал ко мне лицом, склонив голову к плечу. Я вложила ладони в его, едва касаясь, невесомо. Мы качались в такт его пению, мои руки стали продолжением его рук, мои ноги тенью следовали за его ногами, дыхание синхронизировалось, как и биение сердец. Так громко они стучали, хотя мы всего лишь покачивались. Ч и т а й к н и г и на К н и г о е д. н е т
Кирилл перешел к более сложным элементам. Я всё ещё с закрытыми глазами поддавалась каждой перемене, доверяла своему партнеру. Каким-то удивительным чудом мы повторили один из номеров к соревнованию всего лишь под ритмичное «ла-ла-ла» Кирилла. И, когда открыла глаза, я словно не стояла посреди тренировочного зала, на паркете. Мир вокруг померк на фоне его глаз, с непередаваемой любовью смотрящих на меня. Я утонула в этих чистых голубых глазах.
— Я люблю тебя, — прошептала я, позабыв о всякой злости, что змеей извивалась по венам.
Кирилл явно не ожидал моего признания. Сколько ни собиралась с мыслями, да всё никак. Слова терялись не достигнув рта. Но насколько они нужны были ему? Я не знала, а спросить боялась. Мысль о том, как сильно я привязалась к Кириллу пугала меня. Мое к нему отношение было тяжело выразить даже простым «Я люблю тебя». А потому вес этих слов с каждым днем всё увеличивался. Они наполнялись большим смыслом.
Кирилл сначала будто и не понял, что я сказала, но затем улыбнулся как никогда. Таким счастливым я его ещё не видела. Он подтянул меня к себе, целовал брови, веки, щеки, губы. Сжал так крепко, будто я могла убежать. В чем-то он был прав. Я занервничала, стоило обличить то, что на душе.
Кирилл закружил меня на месте, подхватив на руки.
— Ну, наконец-то! Это надо отметить!
Я засмеялась, радуясь его детской искренности.
— Только не сегодня.
Кирилл опустил меня на пол.
— Узнаю, что изменяешь мне с кем-то: убью обоих.
Я снова засмеялась. Уже пуще прежнего. Приступы ревности — это что-то новенькое. Этим из нас двоих страдала скорее я. И хоть Кирилл почти не переставая говорил, что я для него красивее всех, девушки, с которыми он работал, по моему личному мнению, были куда привлекательнее. Та же Альбина. Она продолжала делать вид, что я пустое место.
— Нет. Я уже обещала Насте. Не могу её подвести.
— Женские секретики?
— Что-то вроде того. Повторим еще раз с самого начала? — я включила музыку на колонке. — Я, кажется, поняла, что ты хотел сказать. Как бы тупо это не звучало, но я перестала танцевать, танцуя.
Кирилл потрепал меня по голове в одобрительном жесте и чмокнул в щеку, а затем встал в стойку и мы еще раз прогнали всю программу от начала до конца, но в этот раз я не получила ни одного замечания. Мне самой очень понравилось наше отражение.
— Ты не критикуешь, потому что тебе меня жалко?
— Нет. Ты действительно большая молодец, Майя. Горжусь тобой.
Улыбка не сходила с моего лица.
— Просто у меня самый лучший учитель на свете!
— Отчего-то захотелось прикупить тебе костюм школьницы, — ухмыльнулся Кирилл и получил от меня шлепок по заднице скрученным полотенцем.
— Так вот какие у тебя сексуальные фантазии? Может, мне лучше надеть юбку карандаш и прикупить указку? Могу даже очки бутафорские надеть.
— Ммм, — томно протянул Кирилл. — А мы можем запланировать оба этих варианта?
— Я проверю свое расписание.
— Пришли мне на почту окошки. А лучше — запиши меня во все свободные окна.
Окрыленная наконец удавшейся тренировкой и флиртом, я упорхнула домой к Насте и тете Оле. А всё потому, что та учила меня готовить, как я и хотела. Сегодня в меню: мясо по-французски, селедка под шубой и жареные баклажаны с сыром, чесноком и грецкими орехами. В дни, когда тетя Оля не была на смене, я помогала ей готовить ужин. Настя первые дни терялась из дома и предпочитала проводить время со Стасом, ибо то, что вышло из под моего ножа, есть было невозможно. Выглядело некрасиво, несъедобно, а запах гари после первых моих котлет стоял еще неделю. Но позже тетя Оля заставила её проводить «семейные вечера» с нами. И Настя также стала неотъемлемым участником процесса. В этот вечер она оказалась удостоена чести нарезать баклажаны на ровные полосы.
— Не люблю баклажаны. Зачем мы их готовим? — вздыхала Настя.
— Чтобы ты спросила. Режь давай, — приструнила дочь тетя Оля.
— Стасу отнесешь завтра. Они как раз настоятся, — подбодрила подругу. — Он тебе только спасибо скажет.
— Ты вообще собираешься меня с ним знакомить?
Тетя Оля отвлеклась от мяса и вопросительно взглянула на дочь. Настя высунула язык и стала похожа на свои детские фотки, где она часто кривлялась на камеру.
— Рано еще.
— Ты уже итак к нему почти переехала. В смысле рано? — продолжала допрос тетя Оля.
Она всегда начинала разговор про Стаса при мне. Так у Насти не оставалось выбора, ведь я была на стороне её мамы в этом вопросе. Подруга действительно практически съехала с квартиры. В комнате даже вещей её стало меньше и мне не составляло труда поддерживать порядок. Даже больше — убираться практически не приходилось.
— Привела значит мне Майю, чтобы свалить под шумок? А потом что? Внуков подкинешь также по-тихому?
Я прыснула в кулак, и у меня выскользнула в таз с водой недочищенная картошка. Чистка давалась мне уже куда лучше, больше половины картофеля не отправлялась в мусорное ведро. В первый раз у Насти и тети Оли чуть инфаркт не случился, когда
