Излечи мою душу - Кэрри Лейтон
Вот сука.
Я фыркнула:
– Я ни у кого ничего не отбирала, – я уже подходила к дому и на подъездной дорожке увидела припаркованную машину мамы. – Алекс, я должна отключиться.
Алекс на прощание посоветовал мне не злиться.
Как только я переступила порог, на меня обрушились запахи чеснока, томатного соуса и свежеиспеченного хлеба. Мама готовила ужин. Я поздоровалась и, не задерживаясь, отправилась в свою комнату.
– Ванесса, вернись! Нам нужно поговорить.
Я замерла на второй ступеньке и ругнулась себе под нос. Сбежать не удалось.
– Мам, мне нужно много заниматься, а времени мало…
– Так выдели его для меня, – холодно оборвала меня она.
Я вздохнула и пошла на кухню.
– Слушаю.
– Ты считаешь, что я забыла утреннюю сцену?
Было бы здорово…
– Нам обязательно именно сейчас это обсуждать? – я поставила сумку с книгами на пол.
– Да, обязательно, – половником с соусом мама пригласила меня сесть за стол. – Что это был за негодяй?
Я устало вздохнула и провела рукой по лицу.
– Его зовут Томас, он учится в моем университете и играет в нашей баскетбольной команде вместе с Трэвисом. Тебе этого достаточно?
– Ты что, шутишь? – мама подняла брови.
– Нет. Ты спросила, кто он такой, и я ответила.
Мама покачала головой, положила половник на кухонный шкаф и поднесла руки к вискам.
– Я знала, что рано или поздно это произойдет.
– О чем ты?
– О том, что ты позволишь такому парню войти в свою жизнь. Ты же моя дочь и подобное безрассудство совершила из-за меня. Я слишком надолго оставила тебя одну, и ты сбилась с пути.
Боже мой, почему она всегда разыгрывает драму.
– Мама, единственный человек, который сбился с пути, это ты. Ты несешь чушь. Ты его совсем не знаешь.
Что ж, я снова защищаю Томаса. Даже после того, как он разорвал мое сердце в клочья.
– Он грубиян, Ванесса, у него проблемы с воспитанием. Никто никогда не осмеливался так со мной разговаривать. Он пришел в мой дом и проявил неуважение ко мне. Как ты можешь его защищать?
Мама села передо мной и посмотрела в глаза. Я небрежно пожала плечами, понимая, что отчасти она права.
– Ну, если уж на то пошло, ты поступила не лучше, мама. Ты оскорбила Томаса до того, как узнала, кто он. И чего ты ожидала в ответ?
– Ты оправдываешь его, Ванесса? – спросила она с раздражением. – Боже! Боже мой, этот парень действительно влияет на тебя плохо. Скажи, как давно ты с ним встречаешься?
– Не твое дело. Что-то еще добавишь?
– Да. Он никогда больше не ступит на порог моего дома. Никогда! Мы поняли друг друга?
– Как скажешь.
По ее убийственному взгляду я догадалась, что мое безразличие к разговору ей не понравилось. Но мне было плевать.
– И последнее… – проговорила мама. – Дай мне слово, что ты перестанешь с ним встречаться.
У меня вырвался смешок, и я выпрямилась на стуле:
– Что?
– Не знаю, как долго это продолжается, но заметила, как ты изменилась за последнее время. Уверена, что из-за него.
– С чего ты взяла?
– С того, что ты моя дочь, я тебя знаю. Я забочусь о тебе и всегда желаю только добра.
Я фыркнула:
– Желаешь добра?
– А ты сомневаешься? – мама приложила руку к груди, будто я вонзила нож ей в сердце.
– Возможно, ты любишь меня, но себя ты любишь больше.
Она удивленно заморгала.
– Не говори глупости, – мама подошла к плите и помешала соус.
– Глупости? После того как я рассказала тебе о разрыве с Трэвисом, ты не разговаривала со мной несколько недель. Ты оправдывала его и осуждала меня. Обвиняла меня в том, что у меня хватило смелости покончить с тем, кто причинял мне боль. А почему? Потому что никогда не пыталась посмотреть дальше своего носа, иначе заметила бы, как Трэвис заставлял меня чувствовать себя мелкой и никчемной букашкой снова и снова. – Я немного перевела дух и продолжила: – На моем плече синяк. Сказать, кто его поставил? Твой дорогой, твой драгоценный и неприкасаемый Трэвис. Он вчера напился и сошел с ума. А кто за меня заступился? Томас! – я встала и тоже подошла к плите. – Ты когда-нибудь так поступала, мама? Ты когда-нибудь защищала меня?
Обескураженная моими словами, она вздрогнула.
– Что значит у тебя синяк на плече? Почему ты мне не сказала? – она развернула меня спиной к себе.
– Потому что это ничего бы не изменило. Ты бы нашла оправдание даже этому, – я вырвалась из ее рук.
Мама округлила глаза и воскликнула:
– Как ты можешь говорить такое? Я же твоя мать! Если кто-то обижает тебя, я должна знать!
– В том-то и дело, мама. Трэвис обижал меня, причинял боль много раз. И когда я тебе наконец об этом рассказала, ты посчитала, что я не права. А теперь навязываешь мне свое мнение о Томасе, думая, что все знаешь. Но правда в том, что ты ничего не знаешь!
Я подняла с пола сумку и собралась уйти.
– Может быть, ты права. Я ничего не знаю об этом парне, но мне хватило пяти минут, чтобы понять, какой он. Поэтому говорю еще раз: я не хочу, чтобы этот человек был в твоей жизни.
– Мне почти двадцать, мама. Я могу делать то, что хочу.
– Пока ты живешь под моей крышей, нет, – язвительно заметила она.
Я прищурилась и посмотрела на маму, пытаясь понять, на что она намекает.
– Помни: все, что у тебя есть, ты получила благодаря мне. И ты знаешь, на какие жертвы я пошла ради этого. И я в любой момент могу все это у тебя забрать, Ванесса. Неужели мы хотим зайти так далеко ради парня, который бросит тебя, как только найдет кого-то получше?
– Ты действительно так сделаешь?
– Если это заставит тебя поступить правильно, да. Не сомневайся. Даже если из-за этого ты меня возненавидишь.
– Ты шутишь? – кровь моя закипела.
– Вовсе нет.
– Ты не можешь вмешиваться в мою жизнь таким образом!
– Я твоя мать, Ванесса. Я делаю то, что считаю нужным. Разговор окончен, можешь идти, – она махнула рукой и повернулась к плите.
– Он мне нравится, мама! – крикнула я и только потом поняла, что сказала.
– Да, Ванесса, я заметила! – мама обернулась: ее тонкие губы скривились в сердитой ухмылке. – И именно
