Опороченная - Вероника Ланцет

— Поищи свое имя в Интернете.

— Что, зачем?

— Сделай это. Пожалуйста, — он слегка улыбается, и я ему потакаю.

Я набираю свое имя и нажимаю кнопку «Поиск».

Мой рот открывается в шоке, когда я просматриваю страницу за страницей, проверяя каждую статью по частям.

— Видео, — шепчу я. — Оно исчезло.

Он кивает.

— Я попросил кое-кого удалить его из сети. Он думает, что устранил большинство из них, но если всплывет что-нибудь связанное с этим, он проследит, чтобы это было удалено.

— Вау, спасибо, — искренне говорю я ему, но он только гримасничает.

— Не благодари меня за то, что я сам спровоцировал, Джианна. Ты даже не представляешь, как я сожалею о том, что сделал с тобой.

— Тем не менее, это очень много значит. Спасибо.

Остаток пути мы едем в тишине, и, припарковав машину, он идет к задней двери, чтобы достать большую коробку.

— Полагаю, это мой подарок? — я улыбаюсь, когда он не дает мне ее потрогать.

— Да. И ты увидишь, что это такое, когда мы зайдем к тебе домой, — немного смущенно добавляет он, что только усиливает мое любопытство.

— Только обещай, что не будешь кричать.

— Проклятье, Басс, ты действительно заставляешь меня гадать.

— Это… личное, — усмехается он.

Быстро шагая, подхожу к двери и вожусь с ключами, после чего открываю их и приглашаю его внутрь.

Басс ставит коробку на кухонный стол и резко поворачивается ко мне.

— О нет, что-то протекает, — указываю на мокрый уголок упаковки, белый цвет коробки становится грязно-красным. Мои глаза расширяются, когда я поворачиваюсь к нему. — Басс… скажи мне, что это не то, о чем я думаю.

— Я не знаю, о чем ты думаешь, или о ком…, — прервавшись, он поворачивается и открывает коробку.

Я делаю нерешительный шаг вперед, и ахаю, когда вижу, что внутри.

— Ты не делал этого, — первое, что вырывается у меня изо рта. — Ты… Как? Когда? Басс… Я не знаю, что сказать.

И я не знаю.

Потому что в коробке лежит голова Кларка, с широко раскрытыми глазами и разинутым ртом. Из места, где она была отрезана, течет кровь, и скоро она испачкает мой кухонный стол.

Повернувшись к Бассу, я запрыгиваю на него, обхватываю руками его шею и громко целую в щеку.

— Спасибо! Это очень многое значит, — говорю я ему, и слезы блестят в моих глазах.

— Я знаю, что ты пыталась убить его, но у тебя ничего не получилось. Больше тебе не придется беспокоиться о нем, солнышко. Теперь уже навсегда.

— Боже, — хнычу я, зарываясь лицом в его шею. — Не могу поверить, что ты сделал это ради меня… Басс… Спасибо тебе, — продолжаю я, пока мои слова не превращаются в рыдания, свобода, не похожая ни на какую другую, овладевает моим телом от осознания того, что он больше не сможет причинить мне боль.

Я свободна.

Я наконец-то свободна.

— Но, пожалуйста, избавься от него сейчас же, — шепчу я. — Я ценю этот подарок. Я увидела его и теперь уверена, что он мертв, но, пожалуйста, избавься от него, пока он не испачкал мой стол или, что еще хуже, пока он не начал вонять.

— Твое желание для меня закон, слушаю и повинуюсь, — говорит он и поцеловав меня в лоб, разворачивается, забирая голову с собой.

— Сейчас вернусь, — говорит он, прежде чем уйти.

А я тем временем начинаю понемногу убираться в своей комнате, внезапно почувствовав себя неловко из-за плачевного состояния моего жилья.

— Надо хотя бы постель заправить, — бормочу я себе под нос, размышляя, что требует больше усилий. — Но, может быть, мы снова растрепаем ее… — краснею от неожиданной мысли и вместо того, чтобы сосредоточиться на комнате, решаю уделить больше внимания себе. Принимаю душ и убеждаюсь, что моя кожа увлажнена, прежде чем надеть более красивое нижнее белье, которое у меня есть. Оно не самое красивое, но поскольку у меня все равно не так уж много одежды, то и это сойдет.

Вынимаю линзы, наношу немного косметики и завершаю все духами.

И когда раздается стук в дверь, делаю глубокий вдох и открываю дверь.

— Черт, — присвистывает он, увидев меня.

— Куда ты дел голову? — спрашиваю я, опасаясь, что его могут поймать. С его послужным списком это было бы не очень хорошо.

— Она исчезла, — подмигивает он. — Никто не найдет.

— Спасибо. Серьезно. Ты даже не представляешь, как мне сейчас спокойно.

— Ох, солнышко. — Он обнимает меня, прижимая к себе, и я впервые позволяю себе вздохнуть с облегчением.

Подхватив меня на руки, он кладет меня на середину кровати, а затем присоединяется ко мне, обнимая за плечи и притягивая к своей груди.

— Мы можем…, — заминается он, прочищая горло. — Мы можем попробовать еще раз? На этот раз в качестве самих себя — своих истинных «я». Я хочу тебя, солнышко, и я хочу сделать тебя счастливой. Я хочу быть тем, кто тебе нужен, когда я тебе нужен.

Подняв подбородок, я вижу искренность в его глазах. Поднеся руку к его щеке, я обвожу жесткие черты его лица, суровые шрамы.

Его глаза прикованы ко мне, пристально следят за каждым моим движением.

Набравшись смелости, я приподнимаюсь над его телом, упираясь руками в его большие плечи.

— Что ты делаешь, солнышко? — спрашивает он хриплым голосом.

Его руки дергаются по бокам, но он не прикасается ко мне. Он позволяет мне двигаться в своем собственном темпе, что делает меня еще более смелой.

Прижимаясь к нему всем телом, я чувствую под собой его очевидную твердость, и впервые в жизни не испытываю ни страха, ни ужаса — только предвкушение.

Обхватываю его щеки обеими руками и наклоняюсь вперед, чтобы прикоснуться губами к его губам.

Закрыв глаза, я просто вдыхаю его сущность. Наши губы едва касаются друг друга, но я чувствую этот поцелуй в самой своей душе.

Отстранившись, я понимаю, что по моим щекам текут слезы, но это не грустные слезы. Это слезы облегчения.

— О, солнышко, — наконец поднимает он руки, смахивая слезы с моих щек, его лицо полно беспокойства. — Нам не нужно ничего делать, — уверяет он меня, и я натянуто улыбаюсь.

— Я просто… — сглатываю, — Не могу поверить, что все закончилось. Так трудно думать о том, что все плохое осталось в прошлом. Мне все время кажется, что случится что-то еще, и…

— Я знаю, — он притягивает меня к себе, упираясь подбородком мне в макушку. — Я знаю. И я обещаю, что больше никому не позволю причинить тебе вред.