Жена поневоле - Нинель Лав
— Ну, как-то не удобно, — засомневалась Ирина Андреевна, — на ночь глядя.
— Я не могу оставить вас в доме, где произошло убийство, — решил все сомнения Дмитрий Викторович. — Теперь я буду отвечать за вашу безопасность! Поживете пока у нас с Павлом! В ближайшее временя все разрешится и тогда уже будем решать: где жить и что делать!
Ирина Андреевна вопросительно посмотрела на дочь, и Кира, пожимая плечами, как бы извиняясь, кивнула.
— Девочки, собираемся! — решительно скомандовала Ирина Андреевна и, не глядя на дочь, первой вышла из гостиной.
— Ты маме ничего не сказала об аресте Вячеслава… — догадался Павел. — Иди поговори и собирайся.
— Нет, Паш, — Кира внимательно посмотрела на Павла. — Прости, но я не могу уехать сейчас.
— Завтра твоего Бурмистрова выпустят, — Павел развернул Киру и за плечи стал подталкивать к лестнице. — Я бригаду вызвал, ребята эту ночь в доме подежурят, а ты должна отдохнуть после всего случившегося…
— Постой, постой, — стала догадываться Кира, — это ты из-за меня леченье бросил и сюда прилетел? А телефон об пол шарахнул, когда Краснов позвонил?
— Об стену, — подал голос Дмитрий Викторович. — Я ему говорил, что не надо ехать и что все будет хорошо: Кира и сама со всем справится…
— Звоните врачу, Дмитрий Викторович, скажите, что Шубин возвращается и продолжит лечение.
— Умница! — Дмитрий Викторович подошел к Кире обнял, поцеловал в волосы и, не слушая возражения сына, достал телефон и стал звонить лечащему врачу Шубина.
— Я не поеду! — Павел был тверд в своем убеждении оградить Киру от неприятностей — любой ценой! — Пока все это не закончится, я не вернусь!
Кира смотрела на сердитое лицо «своего защитника» и улыбалась — «нормальные герои — всегда идут в обход!».
— А со мной? — хитро прищурилась она.
— Ты же сказала после пятого, — напомнил Павел.
— Вспомнил! — хмыкнула Кира. — Это когда было… Я уже сто раз передумала. Ты сказал, что Вячеслава завтра выпускают — значит, завтра отчитаюсь, сдам «дела и ключи» и я свободна.
— Заказываю билеты всем на завтра?
— У тебя два дня, — проинформировал сына Дмитрий Викторович. — Пятого ты должен возобновить процедуры и массаж, иначе они ни за что не ручаются…
— Мы летим завтра.
Дмитрий Викторович с восхищением посмотрел на Киру и склонил седую голову в знак признания ее таланта уговаривать и «вить веревки» из мужчин.
— Вы то едите к нам домой? — на всякий случай поинтересовался он, хотя уже знал ответ.
Кира и Павел одновременно покачали головами и взялись за руки.
Когда Ирина Андреевна спустилась в холл, Кира извинилась перед матерью и сообщила, что возможно завтра они с девочками на недельку поедут в Германию к Павлу.
— Поезжай одна и, наконец, разберись в своих отношениях с этим… мужчиной, — посоветовала Ирина Андреевна дочери. — Вы такая красивая, любящая друг друга пара — это сразу видно, но до сих пор не вместе…
79
Помахав в след рукой отъезжающей машине, Кира и Павел вернулись в дом Бурмистрова. Отпустив Лариона гулять, Кира накормила и напоила чаем Павла, показала дом, кабинет и даже сейф.
— Ого! — присвистнул Павел, глядя на такой «золотой запас» Бурмистрова в сейфе.
Войдя в кабинет, он пристроил палочку на подлокотник кресла, сел на диван и потянул Киру за руку к себе на колени.
— Скажи честно, — заглядывая ей в глаза поинтересовался Павел, — тебе не хотелось сгрести это все в сумку и сбежать?
— Ну-у, — на секунду Кира задумалась, — нет! Такого желания у меня не возникало — потом каждую минуту ждать, что тебя разыщут и пристукнут. Какая это жизнь?!
— Кир, ты уникум! — восхитился Павел и поцеловал Киру в губы.
Поцелуй был такой нежный и страстный одновременно, что Кира с трудом оторвалась от его губ.
— У нас минута поцелуев? — спросила она, отстраняясь от Павла.
— Угу… — пробурчал он, жадно целуя ее в шею.
Кира встала и потянула Павла в свободную спальню. Бросила на покрывало клетчатый плед и легла сверху. Поманила его пальчиком…
— Предлагаю продлить минуту поцелуев.
— Согласен…
Они устроились на кровати и продолжили целоваться…
Кира отдавалась его поцелуям и была счастлива…
Она даже не сравнивала Павла и Валентина — Павел был вне всякого сравнения!
Они и правда были разными… Если Валентин был медведь, то Павел-тигр, но главное отличие между ними было в том, что для Шубина Кира была не просто его женщина — сейчас, в данное время — она была его женщиной всегда! С той минуты, как увидел ее, как понял, что влюбился, как стал ее первым мужчиной… Уже тогда он знал, что она его женщина! Просто он был эгоистичным, высокомерным мальчишкой, заботящийся в первую очередь о своей карьере и не понимающий, что женщина у мужчины по Судьбе — одна! Это в жизни их может быть много… А та, с которой он будет счастлив и которая будет счастлива с ним — одна! Вот и решай, что для тебя важнее… Павел это понял гораздо позже, не тогда, когда узнал, что она вышла замуж, не тогда, когда узнал, что у нее от него дочь… тогда он еще сомневался, сомневался и не боролся за нее, понял он это только тогда, когда лежал неподвижно на кровати в больнице после аварии… Лежал, смотрел в потолок, не чувствуя свое тело и понимал, что жизнь прожил зря… Счастлив он был только тогда, когда держал ее за руку и она смотрела на него влюбленными глазами! А теперь — все… Зачем ему жить? Инвалиду… и без нее… Если бы у него был пистолет, то он тогда бы и застрелился. Влачить безрадостное существование овоща — это не для него! Но пистолета у него не было, да и застрелиться самому у него не получилось бы — тело его не слушалось… И он остался жить — не потому, что хотел, а потому что, не смог умереть… А потом в его безрадостную жизнь вернулась она! И он тут же посчитал ее своей! Но она была влюблена в другого: глаза у нее сияли, губы улыбались, движения были плавными и грациозными, как у сытой пантеры. Он смотрел на нее, все понимал, ревновал, но ничего не мог поделать — она была не его женщиной! После ссоры с «ее мужчиной», он понял, что у него только один единственный шанс из миллиона, что она, через призму своей влюбленности в другого, увидит в нем своего единственного мужчину… Она увидела и теперь она с ним…
Он держал свою женщину
