Гречишный мёд (СИ) - Гринвэлл Ольга

 Блузка сползла на пол, сопровождаемая брючками девушки.

Макс целовал плечи Ульяны, грудь, всасывал соски, заставляя ее громко стонать от удовольствия. Какая же эта девушка сладкая, сколько в ней самых разных вкусовых оттенков — терпкая, пряная, медовая…

— Я люблю тебя, — прошептала она еле слышно, словно говоря это для себя, но Макс услышал. С нетерпеливым рыком подхватил ее на руки.

— Замечательная моя, родная... — положил драгоценную ношу на кровать. Пару секунд глядел на дивное тело перед ним. Такая красивая, страстная. Макс не мог понять, как он мог увлекаться какими-то ещё девицами. Вот она — его Ульяна! Самая красивая и сладкая девушка во всей Вселенной. — Я люблю тебя, Гречка...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Осторожно отодвинул кружево трусиков, обнажая нежный тёмный треугольничек. Такая готовая для него, влажная и, наверное, изумительно там сладкая. Ладонью провёл по внутренней поверхности бёдер, заставляя ее застонать. Пальцы окунулись во влажную глубину, поигрывая с бархатистыми складочками. Нащупал чувствительную горошинку. Девушка вскрикнула, выгибаясь.

— Макс, я... — ее голос прерывался вздохами.  — Я... Макс, пожалуйста.

Попыталась остановить его, но он уже задыхаясь от восторга, приник губами к её ложбинке. Ульяна согнула ноги в коленях, слегка приподнимая бёдра навстречу его жадным губам и языку. Руки ее скользили по коротко стриженым волосам, по спине Макса, плечам. Ульяна вскрикнула, и Максим почувствовал пульсацию ее плоти.

— Я люблю тебя, родная. Никому не отдам. — Лёг рядом с ней. По коже пробежали мурашки, когда ее рука обхватила его уже перевозбужденный член, сжала мошонку. —Ох, — стиснул зубы, сдерживаясь. — Ведьма. Что ты делаешь?

Девушка тихо засмеялась.

— Теперь моя очередь тебя мучить.

— Сладостная пытка, — обхватив Ульяну за талию, приподнял ее и насадил на вздыбленный орган. Она ойкнула, зрачки ее расширились от удовольствия. Сначала медленно, словно раскачиваясь, Ульяна задвигалась вверх-вниз, вызывая у Макса хриплые стоны. Ее круглая упругая грудь покачивалась в такт движению. Ему хотелось мять ее, ласкать, пропускать между пальцами темно-вишневые соски. Макс вскрикнул, чувствуя, что в глазах темнеет, и неудержимый поток устремляется наружу. Ульяна судорожно выдохнула и, вскрикнув, упала на грудь мужчины, распласталась на нем. Ее мышцы внутри резко сокращались, вызывая у Макса стоны. Он крепко обхватил девушку, прижал к себе, и они перекатились на бок.  Она обмякла в его руках, уткнулась лицом в его плечо, прижалась губами...

Они любили друг друга всю ночь. Только под утро уснули, сжимая друг друга в объятиях.

Я разглядывала спящего мужчину: его спокойное лицо, губы, которые так жарко целовали меня — ох! — везде. Прижала ладонь к своим распухшим губам. Как же хорошо! Осторожно, чтобы не разбудить своего мужчину, поцеловала его в плечо. Он не шевельнулся.

Стараясь не шуметь, подобрала с пола разбросанную одежду и скрылась в ванной, соединяющейся с моей спальней. Мне надо собрать свои вещи и уехать. Навсегда.

Глава 29

Глотая слезы, собирала сумки, прислушиваясь к звукам в соседней спальне. Макс спал. Я не хотела, чтобы он проснулся, но одновременно мое сердце желало, чтобы он остановил меня, попросил остаться. Это глупое сердце…

Я должна уйти. В любом случае нам нельзя быть вместе. Максим Соколовский богатый наследник, и у него всегда будут враги. Я просто не смогу быть рядом с ним, не смогу защитить его в момент опасности, и, уверена, Макс не позволит мне это сделать.

Родовую Силу так и не вернула, но я уже привыкла существовать и без неё.

Натянула джинсы и свитер и спустилась вниз. Пашка сочувственно проводил меня взглядом. Он хотел что-то сказать, но я отвернулась, не желая показывать ему своё заплаканное лицо. Вывела из гаража машину, позвала Весну. Пашка принёс и положил в багажник мои сумки, тихо сказал:

— Пока, Гречка.

Макс улыбался во сне. Как же хорошо в лесу, чистый звонкий воздух, сквозь верхушки деревьев высится небо глубокого голубого цвета. Он бредёт по тропе, и на сердце так спокойно, словно он вернулся домой.

Ему не хотелось просыпаться, он желал продлить это счастливое состояние. Улыбаясь, скользнул рукой рядом с собой. Она с ним — его любимая сладкая девочка. Теперь Максим точно знал, отчего так счастлив.

— Гречка... — прошептал, поворачиваясь на бок, и наконец-то открывая глаза.

Место рядом с ним было пусто. Мужчина повернулся на живот, обхватил подушку, на которой спала Ульяна, и уткнулся в неё лицом. Какой чувственный запах... Лежать на животе стало неудобно из-за мгновенно напрягшегося органа. Ещё несколько минут потягивался, закинув руки за голову и мечтательно уставившись в потолок.

Девушка, скорее всего, в душе или у себя в спальне. Максим встал, набросил тёплый махровый халат и отправился на поиски Ульяны.

В доме было тихо. Увидев Макса, Кирилл вскочил с кресла. Макс кивнул ему, приветствуя. Вышел на веранду.

— Весну не видел?

Кирилл как-то подозрительно замялся, отводя глаза в сторону.

— Ульяна увезла собаку.

— Как? Куда?

— Она уехала часа два назад.

Как это уехала? Почему ничего не сказала? Макс буквально взмыл вверх по ступенькам, ворвался в ее спальню. Постель была аккуратно заправлена, на столике у зеркала не стояли привычные флакончики с косметикой и духами. Макс пересёк комнату и распахнул дверцы шкафа.

— Ч-черт... — стиснул зубы. Шкаф был абсолютно пуст.

Бросился к выходу, на ходу натягивая плащ. Кирилл вскочил, что-то передал по рации.

— Максим Викторович, — Павел уже шел ему наперерез. — Погодите.

Около гаража Максим остановился. Устало прислонился к стене, закрыл глаза.

— Где она? — хрипло спросил.

— Ее отстранили. Может, временно.

Макс опустился на корточки, обхватил руками голову.

— Это из-за меня.

Павел и Кирилл молчали, согласные с ним.

Он долго ходил вдоль берега Яузы. Телохранители не отставали, держась на небольшом расстоянии. Заметив, что их лица раскраснелись от прохладного воздуха, бросил:

— Поехали.

Ульяна ушла. Наверное, думает, насовсем, дуреха. Нет уж, так просто Максим Соколовский не сдастся — отыщет ее, вернёт и уже никогда не отпустит. Просто у него ещё остались незаконченные дела и раздача долгов. Ульяна его любит, а Макс любит ее, и рано или поздно они будут вместе.

Мы забрели в небольшое кафе, выбрали столик у окна. Я давно не виделась с подругами. Заказали лёгкие закуски и крымское вино. Специально отложила все дела на завтра — у каждой из нас воз и маленькая тележка новостей.

Ольга хихикнула, глядя на меня.

— Ульяш, тебя не узнать. Ты постоянно меняешься.

Я растерянно оглядела себя.

— То на каблучищах фу ты ну ты ножки гнуты, а то как пацанка. Удивительно, как нам ещё вино разрешили купить.

— Да ну тебя, — я отмахнулась. Подумаешь, в кои-то веки решила расслабиться.

— Оль, она же уезжает обратно, — Рая открывала бутылку вина. — О, сейчас попробуем, что делают из крымского винограда.

— Как? У тебя отпуск? — Ольга удивлённо подняла брови.

— Бессрочный.

За столом воцарилось молчание. Я подняла взгляд на подружку и ухмыльнулась.

— Ну так давайте выпьем, — с деланной веселостью предложила я.

На самом деле мне хотелось плакать. Сегодня утром я положила на стол Березину заявление об увольнении. Всю ночь думала и поняла, что не могу больше работать телохранителем. Что-то сломалось внутри меня.

Рая шумно вздохнула.

— Возвращается наша подружка на родину. Насовсем.

— Да что ты там забыла, Ульян? — возмутилась Ольга. — Ты там пропадёшь. Ни работы толком, ни мужиков. Одни пропойцы да зэки.